П. Г. Ким. Корейцы Республики Узбекистан (История и современность)

П. Г. КИМ

КОРЕЙЦЫ РЕСПУБЛИКИ УЗБЕКИСТАН

(ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ)

ТАШКЕНТ «УЗБЕКИСТОН» 1993

Редактор С. А. ЦОЙ

Ким П. Г. Корейцы Республики Узбекистан: История и современность.-Т.: Узбекистан, 1993.-176 с. ISBN 5-640-01484-9

В книге на основе архивных источников, периодической печати, воспоминаний участников событий освещается история корейцев, депортированных в 1937-1938 гг. в Узбекистан, показана объективная картина борьбы корейских переселенцев с трудностями, выпавшими на их долю; анализируется процесс складывания и развития межнациональных отношений узбекского народа и корейских эмигрантов и переселенцев, рассказывается о приобщении их к активному участию во всех сферах общественной жизни, о возрождении национальной культуры, традиций и обычаев.

Рассчитана на широкий круг читателей.

«Деловые отношения заключены нашими внешнеторговыми организациями с рядом ведущих корейских фирм, таких, как «ДЭУ», и другими. На самом высоком уровне подписаны документы об основах межгосударственных отношений, о взаимной защите инвестиций и другие. И очень важно, что эти договоры вызвали позитивный отклик как у нас, в Узбекистане, так и в самой Республике Корея. Значит, мы на правильном пути. Именно так, опираясь на мнение общественности, надо идти к прогрессу. Но в этих отношениях необходимо усматривать не только экономическую, но и этнически-политическую сторону. У нас в Узбекистане вместе с представителями других национальностей проживают 200 тысяч корейцев. И мы постоянно стремимся к тому, чтобы они себя чувствовали, как на родине. Забота о всех национальных меньшинствах, проживающих в Узбекистане, заложена в Основном Законе республики».

Из ответа Президента Республики Узбекистан И. А. Каримова на вопрос председателя Ассоциации корейских культурных центров Узбекистана профессора Кима П. Г. на пресс-конференции И. А. Каримова 4 марта 1993 г. «Правда Востока» 1993.13 марта

К ЧИТАТЕЛЮ

Уважаемый читатель! История корейцев, злой волей переселенных с Дальнею Востока в Среднеазиатский регион, давно волновала и притягивала меня как историка. Много времени я размышлял над историей моего народа, работал в архивах, беседовал со стариками.

Казалось бы-see плохое уже позади. Благодаря дружеской помощи узбекского народа корейцы прочно вошли в многонациональную семью республики, и для большей части из них Узбекистан является Родиной. Начался процесс возрождения родного языка к национальной культуры.

Многие говорят, что незачем нам ворошить прошлое. Я в корне не согласен с этим. Чтобы иметь надежное будущее, надо хорошо знать прошлое, его достижения, ошибки, трагедии. Именно поэтому я взялся за написание книги, которую Вы сегодня, уважаемый читатель, держите в своих руках. В этой книге впервые в исторической литературе предпринята попытка создать цельную картину сложной истории переселения, выживания я утверждения корейцев на земле Узбекистана. Она написана кровью моего сердца на основе впервые вводимых в научный оборот архивных документов, материалов периодической печати, воспоминаний участников пережитых событий.

Конечно, это только начало большой исследовательской работы над созданием фундаментального труда по истории корейцев, проживающих в Узбекистане. Прошу не судить строго автора, а помочь в его дальнейшей работе над проблемой. Всем, кто неравнодушен к своему прошлому, все замечания, предложения, будь то документы, фотографии или личные воспоминания, направлять в адрес Ассоциации корейских культурных центров Республики Узбекистан.

С благодарностью, профессор Л. Г. КИМ

ТРАГЕДИЯ ПЕРЕСЕЛЕНИЯ И ОБРЕТЕНИЕ НОВОЙ РОДИНЫ

Как- бы не развивались сегодня политические события, как бы не хотелось порою нам все забыть и ничего не знать ни о прошлом, ни о настоящем, во имя будущего мы не имеем права прежде всего забывать свое прошлое. Мы обязаны знать его и героические, и трагические события.

Одной из самых черных страниц этого прошлого является массовая гибель людей в результате политических репрессий ЗО-50-х годов. Миллионы людей погибли в мирное время, у миллионов были исковерканы судьбы несправедливыми осуждениями, тюрьмами, лагерями, высылкой. Об этой трагедии человеческой личности уже много написано, хотя, конечно, тема далеко еще не исчерпана.

Сегодня, к сожалению, мы почти ничего не знаем о репрессиях по отношению к целым народам. Речь идет о насильственной депортации в 30-50-х годах корейцев, ингушей, чеченцев, немцев, калмыков, балкарцев, крымских татар и др., о которой до последнего времени просто не принято было вспоминать. И только в 1989 г. эта чудовищная политическая акция в Декларации Верховного Совета СССР была публично названа незаконной и преступной.

Насильственное переселение народов привело к огромным человеческим жертвам, моральным и политическим потерям. Колоссальный урон понесли их культура, хозяйство. Жертвы эти, в отличие от военных, не были необходимыми и оправданными и исчислялись сотнями тысяч жизней ни в чем не повинных людей.

События, связанные с депортацией народов, тщательно замалчивались в исторической литературе. Их изучение было невозможно из-за недоступности архивных материалов. Поэтому на сегодняшний день мы не располагаем полными данными даже о количестве людей, подвергнутых вынужденной миграции. Приблизительно их было более 3,5 млн.(История СССР. 1986. № 6. С. 135.)

В настоящее время, когда архивы начинают приоткрываться, со всей остротой встает необходимость рассказать правду о вынужденной миграции неоправданно «наказанных» народах.

Среди первых подвергнутых депортации народов на территории бывшего СССР, ставших фактически объектом политической дискредитации, были корейцы, проживавшие на Дальнем Востоке. В 1937 г. более 170 тыс. корейцев были насильственно переселены на территорию Средней Азии и Казахстана. Из них более 74 тыс. прибыло в Узбекистан, остальные — в Казахстан. В противовес нормам, определенным Конституцией СССР (принятой в декабре 1936 г.), был совершен противоправный акт чудовищной жестокости, не имевший ничего общего с провозглашёнными государством принципами национальной политики. Этим переселением были попраны конституционные права корейского народа на свободное развитие.

С 1937 по 1945 г. на учете спецпереселенцев эти корейцы не состояли, в паспорта им были внесены ограничения, запрещающие выезд за пределы Узбекистана. 2 июня 1945 г. Был издан приказ наркома внутренних дел СССР Л. Берия, согласно которому корейцы были взяты на учет как спецпереселенцы (Там же. 1991. № 1. С. 160.). Все меры по ужесточению режима проживания распространялись и на них.

Директивой МВД СССР № 196 от 2 августа 1946 г. Всем административно высланным, имевшим в паспортах ограничения на 5 лет и срок которых уже закончился, в том числе и корейцам, высланным из Дальневосточного края, было предписано выдать новые паспорта без ограничения и прописки их по месту жительства на общих основаниях.

Второй директивой МВД СССР № 30 от 3 марта 1947 г. Было дано разъяснение о порядке применения директивы МВД СССР № 196 при выдаче паспортов корейцам. Согласно этой директиве, паспорта выдавались корейцам, проживающим только в республиках Средней Азии, куда они были переселены, за исключением приграничных районов. Этой же директивой корейцам воспрещалось проживание в Дальневосточном крае (Бурят-Монгольской АССР, Приморском и Хабаровском краях, Читинской области). И только во второй половине 50-х годов эти ограничения были сняты, и переселенные корейцы могли возвратиться на свою Родину.

Драматизм судьбы корейского народа, депортированного с Дальнего Востока, усугублялся тем, что его судьба неправомерно, зависела от отношений между СССР и Японией.

Одним из поводов к этому чудовищному акту была их этническая принадлежность к национальности, с зарубежными соплеменниками которой могла бы вестись война. Переселение практически использовалось только как превентивная мера за возможное предательство, тогда как ни нужды развития народного хозяйства, ни подготовка к войне никоим образом не требовали тех жертв, которые были принесены советскими корейцами во второй половине 30-х годов.

Прежде чем перейти к изложению событий второй половины 30-х годов, автор считает необходимым дать небольшую историческую справку о появлении корейцев и их жизни на территории России. Корейцы, живущие на территории России, называют себя коре сэрам (люди Страны Коре). В настоящее время большинство из них (по данным переписи 1989 г., на территории бывшего СССР проживало 450 тыс. корейцев) сосредоточено в пределах Средней Азии и Казахстана, из них в Узбекистане — 183 тыс. 140 человек.

Переселение корейцев в Россию началось в середине XIX в. и продолжалось до 20-х годов XX в. В этот период в Корее происходили глубокие социально-экономические изменения, сопровождавшиеся потерей страной экономической и политической независимости и превращением ее в колонию Японии. Тяжелые условия жизни привели к массовой эмиграции корейцев в соседние страны — Китай и Россию. В основном это были крестьяне. Они семьями и поодиночке переходили границу России и расселялись в Приморском (бывшем Уссурийском) крае, главным образом в пограничных районах. Большинство переселенцев было выходцами из провинции Северный Хамгёндо, одной из наименее плодородных и мало пригодных для земледелия, расположенной в непосредственной близости к Приморскому краю.

В 1869-1870 гг. в результате голода из Северной Кореи в Приморье переселилось около 6,5 тыс. корейцев. В последующие годы число переселенцев продолжало расти и в 1897 г. Оно достигло уже около 24,5 тыс. Миграция корейцев на территорию России особенно усилилась после 1910 г., когда Корея была аннексирована Японией и превращена по существу в ее колонию. В 1917 г. после победы Октябрьской революции чист юность корейцев в Приморье составила 64 тыс., а в 1923 г.- 106 тыс. (История СССР. 1986. № 6. С. 137.) По данным переписи населения 1926 г., на Дальнем Востоке насчитывалось уже 167,4 тыс. корейцев (Всесоюзная перепись населения 1926 года. Том XV. Узбекская ССР.- М.,1928.-С. 8.)

Подавляющая масса корейцев жила мелкими хуторами, занималась земледелием, главным образом рисоводством, а около городов — разведением овощных культур. Небольшая часть была занята в лесном, рыбном промыслах и на приисках в качестве рабочих. Корейские крестьяне в массе своей были безземельными.

До 1917 г. из 14 тыс. хорейских крестьян, проживавших на территории России, 11 тыс. не имели своей земли. Они арендовали ее или работали батраками в крупных казачьих хозяйствах. В 1925 г. большинство корейцев (примерно 120 тыс.), поселившихся на советском Дальнем Востоке, приняло подданство СССР. На территории Средней Азии и Казахстана значительных групп компактного проживания корейцев до середины 30-х годов XX в. не было, хотя выходцев из других восточных государств, переселившихся в поисках заработка в Туркестанский край, к началу XX в. проживало почти около полумиллиона. Это были кашгарцы, таранчи, дунгане, арабы, персы, курды, белуджи, афганцы, индийцы и др.

По данным переписи населения Российской империи 1897 г., в Туркестанском крае на территории Ферганской области проживало всего трое корейцев-мужчин: один из них жил в Кокандском уезде, другой — в Наманганском уезде, третий-в городе Намангане. Поскольку в итогах переписи в разделе. «Распределение иностранных подданных по государствам» корейцы Туркестана не проходят, можно сделать вывод, что все эти трое корейцев имели российское подданство. К сожалению, у нас нет сведений, откуда они прибыли в Туркестан, чем занимались, к какому сословию принадлежали, какую веру исповедовали.

В начале 20-х годов нынешнего столетия число корейцев в Средней Азии продолжало оставаться весьма незначительным. В основном это были эмигранты, бежавшие от преследований японских властей. Тем не менее в январе 1921 г. в отделе национальных меньшинств Народного комиссариата по делам национальностей Туркестанской республики была создана корейская секция для защиты прав и интересов корейцев, проживающих в Туркестанской республике.

В сентябре 1924 г. в г. Ташкенте был образован Туркестанский краевой союз корейских’ эмигрантов. Члены этого союза образовали под Ташкентом небольшую сельскохозяйственную коммуну. В ее распоряжении было 109 десятин поливной земли.

Сведения о числе корейцев, проживавших в Узбекистане в 20-х годах, мы находим в материалах переписи населения 1926г., по данным которых в Узбекистане проживало 36 корейцев (в том числе две женщины). Из них 23 человека проживали в Ташкенте, 10 — в Ташкентской области, один — в Бухарском округе, двое — в Сурхандарьинском округе. Из общего числа корейцев 13 мужчин и одна женщина назвались грамотными на языке своей национальности, двое мужчин причислили себя грамотными на русском языке.

Другими, более значительными сведениями о корейцах, проживавших на территории Узбекистана в 20-х годах, мы пока не располагаем, и в задачу данной книги они не входят. Эти вопросы должны явиться предметом специального исследования.

Основная масса корейцев, проживающих в настоящее время в Средней Азии и Казахстане, вернее, их старшее поколение, была насильственно переселена сталинским режимом во второй половине 30-х годов с Дальнего Востока. Это поколение, точнее та его часть, которая сумела сохранить знание родного языка, говорит на северовосточном диалекте корейского языка. В отличие от них в языке корейцев следующих поколений, проживающих в Среднеазиатском регионе, имеется значительное число заимствований из русского, узбекского, казахского языков.

За годы проживания в Средней Азии и Казахстане корейцы практически утратили свой национальный язык, культуру, религию, многие этнографические особенности быта. Все это сложилось в огромную трагедию корейцев Средней Азии и Казахстана.

А началась эта трагедия так.

21 августа 1937 г. Совет Народных Комиссаров СССР и Политбюро ЦК ВКП(б) издали постановление о переселении корейцев с Дальнего Востока в Узбекистан и Казахстан.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ № 1428-326сс СОВЕТА НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ СОЮЗА ССР И ЦЕНТРАЛЬНОГО КОМИТЕТА ВКП(б)

21 августа 1937 года

О выселении корейского населения из пограничных районов Дальневосточного края.

Совет Народных Комиссаров Союза ССР и Центральный Комитет ВКП(б) постановляют:

В целях пресечения проникновения японского шпионажа в Дальневосточный край провести следующие мероприятия:

1. Предложить Дальневосточному крайкому ВКП(б), крайисполкому и УНКВД Дальневосточного края выселить все корейское население пограничных районов Дальневосточного края: Посьетского, Молотовского, Гродековского, Ханкайского, Хорольского, Черниговского, Спасского, Шмаковского, Постышевского, Бикинского, Вяземского, Хабаровского, Суйфунского, Кировского, Калининского, Лазо, Свободненского, Благовещенского, Тамбовского, Михайловского, Архаринского, Сталинского и Блюхерово и переселить в Южно-Казахстанскую область, в районы Аральского моря и Балхаша и Узбекскую ССР. Выселение начать с Посьетского района и прилегающих к Гродеково районов.

2. К выселению приступить немедленно и закончить к 1 января 1938 года.

3. Подлежащим переселению корейцам разрешить при переселении брать с собой имущество, хозяйственный инвентарь и живность.

4. Возместить переселяемым стоимость оставляемого ими движимого и недвижимого имущества и посевов.

5. Не чинить препятствий переселяемым корейцам к выезду, при желании, за границу, допуская упрощенный порядок перехода границы.

6. Наркомвнуделу СССР принять меры против возможных эксцессов и беспорядков со стороны корейцев в связи с выселением.

7. Обязать Совнаркомы Казахской ССР и Узбекской ССР немедленно определить районы и пункты вселения и наметить мероприятия, обеспечивающие хозяйственное освоение на новых местах переселяемых, оказав им нужное содействие.

8. Обязать НКПС обеспечить своевременную подачу вагонов по заявкам Далькрайисполкома для перевозки переселяемых корейцев и их имущества из Дальневосточного края в Казахскую ССР и Узбекскую ССР.

9. Обязать Далькрайком ВКП(б) и Далькрайисполком в трехдневный срок сообщить количество подлежащих выселению хозяйств и человек.

10. О ходе выселения, количестве отправленных из районов переселения, количестве прибывающих в районы расселения и количестве выпущенных заграницу доносить десятидневками по телеграфу.

11. Увеличить количество пограничных войск на 3 тысячи человек для уплотнения охраны границы в районах, из которых переселяются корейцы.

12. Разрешить Наркомвнуделу СССР разместить пограничников в освобождаемых Помещениях корейцев.

Председатель Совета Народных Комиссаров Союза ССР В. Молотов Секретарь Центрального Комитета ВКП(б) И. Сталин

(Белая книга. О депортации корейского населения России в 30-40-х годах. Книга первая.- Москва: Интерпракс, 1992. С. 64-65.)

Заслуживают большого внимания результаты творческого анализа этого документа, проведенного составителями сборника документов «Белая книга» профессором Ли У Хе и доцентом Ким Ен Уном. Приводим полностью комментарий этого постановления.

«Каждая строка этого документа — произвол, беззаконие, лицемерие. В данном документе обращает на себя внимание прежде всего преамбула и параграф 1, где предпринята попытка обосновать превентивный характер репрессивных карательных мер, предпринимаемых тотально против всего гражданского населения в исключительно мирное время. Политическим заложником превентивной акции объявлялся целый этнос, лояльность и трудолюбие которого к тому времени уже не нуждались в доказательствах. И тем не менее по директиве Сталина — Молотова корейское население подлежало принудительной депортации не только из непосредственно приграничных (Посьетский, Гродековский и др.) районов, но также из непограничных территорий края — Лазо, Партизанского, Уссурийского, Кировского и др., в которых без того действовала весьма развитая система социально-политического контроля над всем гражданским, в том числе и корейским населением.

В статьях 2 и 8 сталинско-молотовского указа предписывалось приступить к тотальной депортации «немедленно», причем Наркомату путей сообщения было приказано без малейшего промедления обеспечить подачу железнодорожных вагонов для погрузки переселенцев-корейцев. Как это ни парадоксально, но на сей раз Приморское управление НКВД и краевые партийно-советские власти, подвергая себя невероятному риску, не смогли при всем усердии выполнить эту директиву. Для перевозки большого числа людей нужна была не одна тысяча вагонов, но и это не было главное. Немедленный выезд корейского населения, связанного в основном с земледелием, привел бы к гибели урожая, особенно риса, на обширных плантациях, что было бы однозначно расценено Кремлем как «вредительство» и «саботаж» с единственно возможной, в то время высшей мерой наказания. Поэтому приморские краевые власти тянули как могли и, несмотря на строжайший приказ Сталина, первые эшелоны с ссыльными корейцами ушли из Посьета, Спасска, Западной Ханки спустя 19-20 дней после принятия постановления, т. е. в период с 9 по 12 сентября 1937 г. Но к этому времени основная часть урожая была собрана и сдана на местные пункты Заготзерно по крайне низким, чисто символическим ценам.

Статья 3 сталинского постановления великодушно позволяла переселенцам-корейцам прихватить с собой не только домашнее имущество, хозяйственный инвентарь, но также и «живность», что подразумевало, очевидно, домашних животных и скот. Данная директива не просто попирала элементарные нормы санитарии и гигиены, но была явным издевательством над переселенцами. В переполненных товарных вагонах с трудом отыскивался пятачок, чтобы поставить бачок с водой, печку-времянку, небольшой запас топлива и пиши.

Ученым пока еще не удалось произвести достоверные подсчеты человеческих потерь корейского населения Приморья в результате депортаций 1937 г. Но одно ясно, что они исчислялись тысячами в пути следования и в новых местах поселения, где стали свирепствовать смертоносные эпидемии. Трагическим оказался путь одного из эшелонов, потерпевшего близ Хабаровска железнодорожную аварию. Под обломками металла оказались погребенными десятки людей, $ том числе женщины, старики, дети. В целом же после насильственного переселения 1937 г. Среди российских корейцев резко снижаются демографические показатели прироста населения, постепенно исчезают многодетные семьи не только в городах, но и в сельской местности.

Весьма гуманно на бумаге звучит далее пункт 3 постановления о том, что следует «возместить переселяемым стоимость оставляемого ими движимого и недвижимого имущества», что оказалось типичным тоталитарном блефом, хотя в новых местах поселения корейским колхозам выдавалась на пропитание и обзаведение хозяйством некоторая материальная помощь (мука, зерно, инвентарь, скот и др.), эта помощь даже не приближалась близко к реальным имущественным потерям переселенцев. В директиве Сталина-Молотова не были оговорены сроки выплаты компенсации, поэтому они растянулись на неопределенно долгое время. Даже к декабрю 1938 г., т. е. спустя год, как это видно из явно завышенных отчетов местной администрации, корейским колхозам не была компенсирована реальная стоимость имущества, оставленного ими в прежних местах поселения. Среди архивных материалов немало душераздирающих писем переселенцев, авторы которых, жалуясь на произвол и обман властей, умоляют спасти их от голодной смерти.

Тематически взаимосвязано, но в то же время противоречат ДРУГ другу статьи 5 и 11 рассматриваемого постановления. С одной стороны, Сталин и Молотов предписывали органам НКВД закрыть глаза на то, что часть дальневосточных корейцев, в том числе и принявшая советское гражданство, переводилась на положение политических беженцев путем «упрощенного перехода ими границы с Кореей и Маньчжурией, находившихся в то время под юрисдикцией Японии. Однако далеко не всем беженцам удалось избежать насильственной депортации. В самом стремлении укрыться в Корее или Маньчжурии усматривались проявления «враждебной» акции, и многие перехваченные на границе беглецы потом навсегда исчезали в неведомой империи ГУЛАГА.

Статьи 6 и 10 предписывали НКВД «принять меры против возможных эксцессов и беспорядков со стороны корейцев в связи с их выселением» и регулярно направлять в Кремль шифротелеграммы о ходе выполнения экстренного плана депортации. Основания для тревоги у организаторов репрессий были. Наряду с молчаливым и покорным согласием было немало трезвомыслящих людей, которые открыто говорили о неизбежности деградации корейского этноса вследствие разрушения очагов традиционной культуры.

В невероятно короткий срок партийно-государственная директива от 21 августа обязывала власти Казахстана и Узбекистана обеспечить «хозяйственное освоение на новых местах переселяемых» (статья 7). Задача оказалась далеко не простой. Обескровленные до этого сталинской коллективизацией советские республики Центральной Азии приняли на себя нелегкую ношу по обустройству многих тысяч корейских семей, прибывших в отведенные им места поселения в канун холодной зимы 1937-1938 гг.» (Белая книга. О депортации корейского населения России в 30-40-х годах. Книга первая. — С. 65-66.)

Решение сталинского правительства было принято волюнтаристски, без предварительного согласия с правительствами Узбекистана и Казахстана. Данное мероприятие носила военно-стратегический характер, следовательно, было специальным и срочным. Предстояло переселить огромное количество людей практически без предварительной подготовки к такому большому мероприятию. Так, Узбекистан должен был принять 6 тыс. семей (30 тыс. человек), а в октябре это число было увеличено еще на 5 тыс. семей (22-25 тыс. человек) (Центральный государственный архив Республики Узбекистан. (Далее: ЦГА РУ) Ф. Р-837. Оп. 1. Д. 587. Л. 12.) Ответственность по устройству переселенцев. была возложена на Советы народных комиссаровУзбекистана и Казахстана.

Для Узбекистана это решение создавало массу трудновыполнимых задач. В материально-техническом отношении он не был готов к приему такого количества переселенцев. В середине 30-х годов республика по своему социально-экономическому развитию занимала одно из последних мест в стране. Она не в состоянии была обеспечить нормальными социально-экономическими и жилищно-бытовыми условиями не только переселенцев, но и свое-то население. Не хватало жилья, продовольствия, поскольку стройматериалы, хлеб и мясо в Узбекистан завозили из других республик, не хватало медицинских работников, лекарств, а в стране в те годы свирепствовала малярия. По числу врачей на 10 тыс. человек (4,7 врача) Узбекистан занимал десятое место среди других республик страны.

И тем не менее узбекское правительство, народ сделали максимум возможного в тех сложных условиях, чтобы принять, разместить, накормить и трудоустроить всех переселенцев.

Для реализации постановления СНК СССР и Политбюро ЦК ВКП(б) от 21 августа 1937 г. Совет Народных Комиссаров УзССР принял 16 сентября 1937 г. постановление «О расселении корейских хозяйств». Была создана Республиканская чрезвычайная комиссия по приему и размещению переселенцев. Такие же комиссии создавались на местах.

В постановлении были определены жизненно важные мероприятия, их своевременное выполнение могло оказать положительное воздействие на жизнь переселенцев. Только вот осуществить это было крайне трудно. Мы сочли необходимым привести этот документ полностью, чтобы дать читателю возможность судить о том, какая предстояла работа, какие меры были реальными, а какие нет.

Вот основные положения этого постановления.

«Расселение произвести в нижеследующих участках:

1. В Нижне-Чирчикском районе, на бывшем земельном массиве бывшего совхоза Новолубтреста (2000 га) разместить 1200 хозяйств, с направлением разведения риса.

2. В Средне-Чирчикском районе на землях бывшего подсобного хозяйства при земельном массиве 2000 га разместить 1200 хозяйств с направлением разведения риса.

3. В риссовхозе Средне-Ч^рчикского района, в порядке улучшения обеспечения рабочей силы совхоза разместить 600 хозяйств, с прирезкой приусадебных площадей для разведения риса и огородного хозяйства.

4. В Турленском районе Хорезмского округа на землях бывшего совхоза с площадью 1500 га разместить 1000 хозяйств с направлением разведения риса и как подсобное — рыболовство.

5. В Икрамовском районе на землях ликвидированного хлопсовхоза им. Стрелкова с площадью 4000 га разместить 2000 хозяйств с направлением разведения зерна и овощеводства.

6. Предложить Наркомату земледелия в десятидневный срок произвести нарезку земель для переселенцев, установление границ, выслать на места бригады землеустроителей.

7. При СНК УзССР создать комиссию в составе Председателя Совета Народных Комиссаров, заместителя народного комиссара земледелия, народного комиссара финансов.

8. Выделить уполномоченных СНК по пунктам расселения переселенцев, возложив на них обязанности по организации расселения и строительства.

9. Разрешить комиссии СНК произвести мобилизацию местных Стройматериалов и позаимствование завозных, с последующей компенсацией.

10. Произвести мобилизацию рабочей силы для строительства с привлечением специалистов в необходимом количестве.

11. Рабочим аппаратом комиссии является аппарат Наркомзема.

12. Обязать председателей райисполкомов: Нижне-Чирчикского, Средне-Чирчикского, Гурленского и Икрамовского районов совместно с уполномоченными СНК вышеуказанных районов, впредь до скончания строительства жилищ для переселенцев, разместить последних в имеющихся в районах помещениях, а в случае нехватки помещений, немедленно приступить к оборудованию жилищ из камышита, с мобилизацией жилфонда и временного приспособления других построек.

13. Обязать Наркомат здравоохранения немедленно организовать в вышеуказанных пяти районах медпункты, обеспечить медперсоналом и необходимым количеством медикаментов для медобслуживания переселенцев, в двухнедельный срок представить проект-смету типовой больницы на 70 коек.

Обязать Наркомат финансов включить строительство больницы в общий объем строительства.

14. Обязать Наркомат просвещения в двухнедельный срок позаботиться о подготовке преподавателей школ в районах расселения, учебников и необходимого количества учебных пособий.

15. Обязать председателей райисполкомов Советов, по требованию уполномоченных СНК, мобилизовать транспорт для переброски переселенцев и доставки стройматериалов на строительство.

16. В местах расселения наметить строительство следующих объектов:

в Икрамовском районе 760 2-квартирных домов и 7 школ на 300 детей каждая, баню туземного типа, пекарню и больницу на 70 коек.

Нижне-Чирчикском » 600 2-квартирных домов, 4 школы, баню туземного типа, пекарню, больницу на 70 коек.

Средне-Чирчикском » 600 2-квартирных домов, 4 школы, баню туземного типа, пекарню и больницу на 70 коек.

Гурленском 500 домов, 3 школы, баню туземного типа, пекарню и больницу на 70 коек.

Предложить Наркомату земледелия для жилого дома школьного строительства подобрать типовые проекты удешевленного вида.

17. Все намеченное строительство возложить: по Гурлену, Икрамовскому району, Нижнему Чирч/pику и Среднему Чирчику — на стройконторы Наркомата земледелия, а по риссовхозу — на директора риссовхоза, строительство которого должно производиться хозяйственным способом.

18. Руководство и контроль за выполнением всего объема строительства в вышеперечисленных районах возложить персонально на заместителя Наркома коммунального хозяйства.

19. Обязать Наркомат земледелия в двухдневный срок заключить договор с соответствующими стройконторами на производство строительства вышеназванных объектов.

20. Предложить Наркомату финансов по разнарядке Наркомата земледелия немедленно обеспечить разассигнование имеющихся на эту цель средств.

Учет и отчетность всех расходов, как по линии строительства, так и по линии расходов, связанных с переброской и транспортировкой, сосредоточить в Наркомате земледелия.

21. Обязать Наркома земледелия выделить по согласованию с Наркомом финансов необходимый штат для этой цели, содержание которого отнести за счет расходов, связанных с переселением.

22. Принять в сведению заявление Наркома земледелия о том, что участки Нижнего Чирчика, Среднего Чирчика и риссовхоза обследованы, и созданы бригады землеустроителей, а также созданы бригады по изысканию и проектировке работ по ирригационной сети в вышеуказанных пунктах.

23. Принять к сведению заявление Наркома земледелия о том, что в Калининском районе создается резерв на землях бывшего подсобного хозяйства, земельной площадью 1000 га, где можно устроить 500 хозяйств.

24. Предложить Наркомату торговли УзССР обеспечить в местах расселения соответствующие запасы продовольствия:

В Нижне-Чирчикском районе на 6000 едоков

В Средне-Чирчикском районе на 600Q едоков

В Риссовхозе на 3000 едоков

В Гурленском районе на 5000 едоков

В Икрамовском районе на 10000 едоков

25. Обязать Узбекбрляшу в пятидневный срок открыть в местах расселения в вышеуказанных районах торговые точки и завести необходимое количество промышленных и продовольственных товаров. Впредь до постройки точек постоянного типа торговлю организовывать в палатках.

26. Обязать Узбекбрляшу в двухдневный срок представить свои соображения по строительству торговых точек удешевленного типа и их стоимость.

27. Обязать Узбекбрляшу в пятидневный срок обеспечить вышеуказанные точки хлебопечением с расчетом полного бесперебойного снабжения печеным хлебом всех едоков переселенцев и не позднее 17 сентября дать свои соображения о необходимых суммах на строительство пекарен.

28. Обязать начальника Чирчикстроя обеспечить все деревянные части, необходимые для намеченного строительства в Среднем Чирчике и Нижнем Чйрчике, а также риссовхозе на деревообделочном заводе Чирчикстроя.

Обязать Наркомат земледелия в пятидневный срок заключить с Чирчикстроем договор и обеспечить его чертежами.

. 29. Предложить Хорезмскому окрисполкому до начала весенней посевной кампании поставить 15 насосных установок для орошения на отведенные для переселенцев участки. Наркомату земледелия проследить за выполнением.

30. Разрешить комиссии при СНК УзССР, в случае необходимости, привлечь к работе по переселению все учреждения, организации и отдельных работников и предложить всем наркоматам, организациям, управлениям и трестам выполнять распоряжения Чрезвычайной комиссии СНК Узбекской ССР (ЦГА РУ. Ф. Р-837. Оп. 32. Д. 587. Л. 1-7.)

Безусловно, это постановление обстоятельно определяло все необходимые работы по приему и размещению переселенцев. Выполнение всех его пунктов избавило бы вынужденных мигрантов от тех несчастий, которые им пришлось вытерпеть. Но по абсолютно объективным причинам выполнение этого постановления было нереально.

В течение сентября-октября 1937 г., несмотря на разгар хлопкоуборочной страды, в республике шла напряженная работа по подготовке к приему корейских переселенцев. Совет Народных Комиссаров УзССР 26 сентября в специальном циркулярном письме обязал все райисполкомы установить связь с начальниками станций назначения, куда будут прибывать переселенцы, установить день и час прибытия эшелонов, подготовить транспорт, наладить торговлю продуктами питания.

Среднечирчикский райисполком провел учет транспорта и заключил договора с колхозами и учреждениями о мобилизации имеющегося транспорта для перевозки переселенцев.

В Хорезмской области было подготовлено жилье для 700 переселенческих семей, заготовлены продукты питания, для ускоренного строительства жилья приглашены мастера-дувалыцики. Всего для перевозки переселенцев было мобилизовано 530 человек с автомашинами и арбами (Республиканский архив Института политических и социальных исследований Центрального Совета Народно-демократической партии Узбекистана (Далее: РА ИПСИ ЦС НДПУ). Ф. 58. Оп. 12. Д. 15. Л. 102.)

Чрезвычайная комиссия решила ресселить их в Кунградском районе. Для встречи переселенцев были мобилизованы весь вьючный транспорт и 30 автомашин, организована доставка 5 тыс. тонн хлеба, на станциях» созданы пункты питания и медицинской помощи.

В связи с тем, что переселенцев должны были расселить на целинных землях, которые в большинстве представляли собой камышовые заросли и тугаи вдоль реки Сыр-Дарьи, предстояли большие работы по строительству ирригационных сооружений. Для решения этих проблем в октябре 1937 г. Совет Народных Комиссаров УзССР разработал систему мер по мелиорированию земель для создаваемых корейских колхозов (РА ИПСИ ЦС НДПУ. Ф. 58. On. 13. Д. 1557. Л. 6, 22.)

Но тогда в сентябре-октябре 1937 г. самой важной проблемой была подготовка хоть какого-нибудь жилья. На его строительство узбекское правительство выделило 950 тыс. рублей.

За период с 20 сентября по 1 ноября 1937 г. по Среднечирчикскому району было построено 625 юрт площадью 2562 м2, 134 землянки площадью 2391 м2, переоборудовано 46 различных помещений под жилье площадью 2655 м2; по Нижнечирчикскому району соответственно построено 166 юрт площадью 2656 м2, 310 землянок площадью 5765 м2, 46 различных помещений площадью 2663 м2; по Пастдаргомскому району — 623 различных помещения площадью 21354 м2; по Гурленскому району отремонтировано 1100 квартир, построено 80 домов; по Риссовхозу построено 6 новых бараков площадью 1920 м2, 600 юрт площадью 2550 м2. Следует отметить, некоторая часть этих построек служила жильем для переселенцев вплоть до 1940 г., когда было закончено строительство новых домов. К 1 ноября 1937 г. Наркомат коммунального хозяйства УзССР израсходовал на эти цели более 875 тыс. рублей.

Но несмотря на особую важность и срочность выполнения этого мероприятия, строительство жилья для переселенцев шло туго, встречались трудности: то запаздывала проектно-сметная документация, то отсутствовала ясность в вопросах о типах строительства, то не хватало стройматериалов и т. д. В итоге ко времени приезда переселенцев всего было подготовлено жилой площади не более чем для 2500 семей.

Особенно ухудшились условия строительства с наступлением холодов. В связи с этим Чрезвычайная республиканская комиссия по переселенцам 25 октября 1937 г. приняла решение отложить возведение постоянных жилищ до весны 1938 г., и все силы были брошены на создание временных жилищ — юрт, землянок, потребность в которых с конца сентября 1937 г. еще более возросла. Дело в том, что 24 сентября 1937 г., опять-таки без согласования с правительством Узбекистана, Совет Народных Комиссаров СССР принял решение дополнительно к 6 тыс. семей направить в республику еще 5 тыс., т. е. 22-25 тыс. человек (ЦГА РУ. ф. Р-837. Оп. 32. Д. 587. Л. 12.)

Это решение поставило республику в крайне тяжелое положение, ибо она уже мобилизовала до последнего предела силы и средства для приема и размещения первоначально определенного СНК СССР количества корейских переселенцев в его решении от 21 августа 1937 г.

Разместить дополнительно 5 тыс. семей корейцев решили таким образом: на землях ликвидированного рисового совхоза в Среднечирчикском районе дополнительно к ранее расселенным 600 хозяйствам расселить еще 1000 хозяйств, на земли совхоза «Дамашчи» в Калининском районе — 600 хозяйств, в уже созданном корейском колхозе «Вторая пятилетка» Нижнечирчикского района — еще 200 хозяйств.

Кроме того, Народным комиссариатам было поручено трудоустроить в Ташкенте по специальности рабочих (1000 человек) и служащих (1500 человек) из числа корейцев-переселенцев: по линии потребкооперации — 200 семей, хлоптреста — 100 семей, Наркомата легкой промышленности — 200 семей, Наркомата местной промышленности — 100 семей, Наркомата финансов — 200 семей, Наркомата коммунального хозяйства — 100 семей, Узпромсовета — 100 семей, Наркомата здравоохранения — 100 семей, Наркомата пищевой промышленности — 100 семей, на хлопковых заводах и скупочных пунктах — 100 семей2.

Необходимо отметить, что во всех этих подготовительных мероприятиях по приему переселенцев активное участие принимали все народы, проживавшие в Узбекистане: узбеки, русские, каракалпаки и др.

В Узбекистане была только начата подготовительная работа по приему переселенцев, когда на другом конце страны — на Дальнем Востоке в спешном порядке шла погрузка в эшелоны корейцев для отправки их в неведомые края.

Как же осуществлялась депортация корейцев с Дальнего Востока?

Вопрос о переселении держали от населения в глубокой тайне. Сообщили за один-два дня до начала акции переселения. И конечно же среди населения поднялась паника. Люди не знали, что можно брать с собой, как быть с домашней утварью, строением, что делать с выращенным урожаем. За день до начала погрузки в эшелоны было объявлено, что все движимое и недвижимое имущество, а также урожай, не убранный с полей, остаются на месте.

Трагические последствия депортации для многих корейцев начались еще там, на Дальнем Востоке. Те, кто был в гостях у родственников, друзей и знакомых в других городах, поселках загружались в эшелоны по месту их нахождения в момент отправки эшелонов. Переселенцам разрешали захватить с собой минимум вещей и продовольствия, продуктов питания на не- сколько дней.

Корейцев перевозили в товарных вагонах, в которых обычно перевозили скот. В один вагон размещали по четыре семьи: две внизу, две — на нарах второго этажа. В вагоне устанавливалась печка-буржуйка. Поскольку вагоны были предназначены для перевозки скота, а не людей, можно представить, в каких антисанитарных условиях ехали люди. А путь был долгим. До места назначения добирались от 1 до 1,5 месяца. В пути следования люди, особенно старики и дети, умирали от голода, холода, антисанитарии и отсутствия элементарной медицинской помощи. При резком движении или же при внезапной остановке поезда часто падали с нар вниз и получали серьезные травмы.

Поезда с переселенцами двигались не по расписанию, четкого графика их движения не было, и зачастую они шли по нескольку дней без остановки. Умерших же в таких случаях, завернув в циновки, просто выбрасывали с поезда. Не многих покойников удавалось предать земле и во время стоянки поездов.

Вот как описывает в своих воспоминаниях эти трагические события ветеран войны и труда Тян Хак Пом:

«В 1937 году я жил в гор. Хабаровске, вблизи железнодорожного вокзала. Поэтому уже в начале сентября видел эшелоны с корейскими переселенцами, следовавшие на запад. Мы же продолжали ходить в школу, и родители еще работали на предприятиях. В школе нам говорили, что переселяют тех корейцев, которые жили в приграничных районах. Мы верили этому и спокойно ходили в школу до 20 сентября.

В нашей школе учились корейцы со всего края — от острова Сахалина до Спасского района, так как_ корейских полных средних школ по всему Дальневосточному краю было всего три или четыре. Начался учебный год, они только что приехали на учебу, но по телеграмме вынуждены были обратно вернуться по своим домам в связи с переселением. 20 сентября в нашей школе объявили, что после занятий веем комсомольцам и членам партии следует явиться в кинотеатр «Гигант». Там был самый большой зрительный зал в городе, поэтому краевые партийные съезды всегда созывались в этом кинотеатре. Мы организованно в 3 часа дня пошли туда. На сцене в президиуме сидели секретарь горкома партии и председатель горисполкома. Секретарь горкома партии объявил, что данный сбор считается партийно-комсомольским активом и на повестке дня только один вопрос — постановление СНК СССР (номер и дату не помню) о переселении корейского населения со всей территории Дальневосточного края.

Все собравшиеся слушали секретаря горкома с возмущением и даже бросали реплики. Мы сразу поняли, что горком партии и горисполком собрали актив для того, чтобы коммунисты и комсомольцы поддержали их в организации переселения городского населения, а получилось наоборот.

Все выступавшие высказывались против постановления, говорили, что оно принято вопреки ленинскому принципу национальной политики, что это ущемляет интересы и права нации. Некоторые даже призвали корейцев выйти на улицу и противостоять насилию. Организаторы актива поняли, что такой актив позорит не только их, но и политику партии и правительства. Они дали возможность высказаться выступающим и позорно прервали актив, объявив, что пора расходиться по домам.

На следующий день утром мы пришли в школу и узнали, что ночью арестовали наших учителей. Были арестованы также вся корейская интеллигенция, партийно-советские работники и работники административных органов. Мы не заходили в свои классы, стояли во дворе школы. Чуть позже вышла завуч и объявила, что занятия в школе прекращаются, надо всем расходиться по домам и готовиться к переселению. Центральный район отправляется 25 сентября, а Сталинский — 26 сентября. Сказав «до свидания», она попросила старшеклассников в эти дни приходить в школу помогать в упаковке и погрузке вещей. Несколько учеников-старшеклассников, и я в том числе, пошли не по домам, как было велено, а в старый школьный двор, который находился недалеко от новой школы, чтобы увидеть семьи наших арестованных учителей. Почти все они жили в старой школе, переоборудованной под семейное общежитие. Когда мы подошли туда (улица Шеронова, дом № 18), то увидели жуткую картину: дом, в котором жили учителя,- как после бомбежки на войне. Отряд гебешников целую ночь производил обыск, все было перевернуто вверх дном. И только под утро арестовали учителей, отобрав у них партбилеты. Когда отбирали партбилеты, многие из учителей плакали и с проклятиями шли за гебешниками.

Отлично помню: среди семей учителей в самом трагическом положении находилась семья всеми уважаемого и любимого учителя математики Ким Доуна. После его ареста остались больная жена с четырьмя детьми, из которых самой старшей только что исполнилось 13 лет, остальные были мал мала меньше. Жена учителя лежала с сердечным приступом, а надо было готовиться к дороге: упаковывать вещи, получить в райисполкоме пособие на дорогу, а помочь некому, так как в этом дворе у всех было такое же положение. Это точно, горком партии мстил за провал вчерашнего партийно-комсомольского актива. За ночь арестовали не только наших учителей, но и учителей краевой совпартшколы во главе с директором школы Кан Петром. Арестовали всех литераторов, журналистов, знаменитого писателя и поэта Дё Менхи, прокурора края Пак Илью, крупного работника госбезопасности Хан Чан Гера с женой, Цой Федора Андреевича — тоже работника госбезопасности, крупного командира партизанского отряда Цой Е., дочь которого училась в нашей школе. Кстати, старшая дочь любимого нашего математика Ким Доуна — Вера Доуновна — живет и работает сейчас в Ташкенте.

Когда настал день 25 сентября, подали грузовую машину и приказали грузить только самые необходимые вещи: постель, одежду, продукты питания. Из кухонной утвари разрешили брать одно ведро, чайник, одну-две кастрюли и несколько чашек и ложек. Остальное как было, так и оставили, погрузились на бортмашины, прибыли на вокзал и перегрузились в товарные вагоны. В вагонах четыре полки в два яруса. На каждую полку приходилось по 8 человек, т. е. каждый вагон был рассчитан на 32-35 человек. Больных, находившихся в больницах, выписывали или оставляли с условием, что после выписки они догонят семью. Но никто не оставался, кроме тех, которые находились в очень тяжелом состоянии, все боялись потерять свою семью. По дороге умирали и не было возможности по-человечески их похоронить. На станциях в пути следования ничего не было организовано. Были только горячая вода (кипяток), хлеб и консервы. Когда ехали по Сибири, по ночам мерзли от холода, так как была уже середина октября. Но когда поезд повернул на юг от Новосибирска, немного полегчало: стало теплее и питаться могли лучше за счет фруктов и бахчевых».

Первые эшелоны с корейскими переселенцами в Узбекистан начали прибывать в начале октября 1937 г. Всего же за октябрь-ноябрь 1937 г. в республику прибыло 16 307 семей (74500 человек), т. е. на 10 тыс. семей больше, чем предусматривалось первоначально (РА ИПСИ ЦС НДПУ. Ф. 58, Оп. 14. Д. 312. Л. 430.)

Но трагедия переселенных корейцев не закончилась самим фактом переселения. Приезд на новое место был только началом их тяжелых и длительных страданий. Адаптироваться к новымусловиям было очень трудно. Сказались смена природно-климатических условий: сухая жара летом и холодная зима вместо мягкого климата Приморья, неустроенность, отсутствие жилья, да и моральный фактор сыграл свою роль.

Прибыв в Узбекистан, корейские переселенцы вошли в новую национально-этническую среду. Как известно, на Дальнем Востоке большинство населения составляли русские и украинцы. Поэтому основным языком общения был русский. В Узбекистане же большинство населения — узбеки и каракалпаки, преобладающая часть которых проживала в сельской местности и языком общения были узбекский и каракалпакский. Большинство же корейских переселенцев разместили в сельской местности, и языковой барьер между ними и коренными жителями, особенно в первые месяцы, создавал большие трудности в общении. Не в лучшем положенииоказались и рабочие и служащие.

Кроме трудностей с адаптацией, на долю переселенцев выпали еще испытания, связанные с их юридическим статусом. Причисленные к категории спецпереселенцев, они были лишены права свободного переселения и передвижения, ограничены местомпроживания только на территории тех районов и областей, куда были депортированы, находились под усиленным надзором органов государственной безопасности и милиции. А из этого проистекала еще одна страшная трагедия — невозможность соединиться разобщенным членам семей.

Разобщенные семьи в чужом краю, изломанные судьбы! Что может быть более антигуманным и безнравственным?! Мы не знаем точно и, наверное, никогда не узнаем, сколько было этих изломанных судеб. Но сколько горя и страданий они пережили, можно представить, читая письма корейских переселенцев И. В. Сталину, В. М. Молотову, правоохранительным органам. Письма эти совершенно случайно сохранились в Центральном государственном архиве Республики Узбекистан в фонде Переселенческого управления народного комиссариата земледелия УзССР. По правилам хранения такая разновидность документальных материалов, как «переписка», подлежит временному сроку хранения — 5 лет, по истечении которого они уничтожаются. Почему сохранились эти письма, мы не знаем, но их значение для знания правды о нашем прошлом очень велико. И сегодня по истечении свыше пятидесяти лет нельзя их читать без волнения и слез.

Как же так случилось, что семьи оказались разобщенными? Дело в том, что постановлением Совета Народных Комиссаров СССР от 21 августа 1937 г. «О переселении корейцев в Узбекистан и Казахстан», депортации подвергались только лица корейской национальности, и многие семьи столкнулись с непредвиденными обстоятельствами.

За семидесятилетнюю историю заселения и проживания корейцев на Дальнем Востоке проходил закономерный, естественный процесс сближения корейцев с русскими, а также представителями других национальностей. Заключались межнациональные браки, возникали семьи, в которых муж был корейцем, а жена или украинка, или русская и наоборот — муж русский, а жена кореянка. В соответствии с постановлением Совнаркома СССР от 21 августа 1937 г. такие семьи разделялись на две части. Переселялись муж или жена корейской национальности, а муж или жена европейской национальности оставались на постоянное место жительства на Дальнем Востоке. Но чаще всего супруги не хотели разлучаться и пытались следовать за своей «половиной», но так как они не попадали в один эшелон, то оказывались в разных местах, а воссоединиться им потом не разрешали.

Самой трагичной и тяжелой в этих позорных действиях была судьба детей. Им разрешалось оставаться с матерью. И получалось, что если мать — русская, детям разрешалось оставаться на Дальнем Востоке, если же мать была кореянка, то дети переселялись в Узбекистан или Казахстан. Кто еще был способен на такой изощренный метод издевательства над целым народом?

Вот что писала о своих мытарствах переселенка Порохова В. М., проживавшая на станции Вревская (ныне Янгиюль), начальнику районного отдела НКВД Чиназского района:

«Моя семья состоит из двух человек — мужа и меня. Я полукореянка (мать русская, отец кореец). 27 сентября 1937 г. меня погрузили в вагон. В это время муж был на работе. Когда муж обратился вечером к председателю тройки с вопросом: «Как же так, моя жена русская, а ваш уполномоченный погрузил ее в вагон’/», председатель тройки удивился и сказал, что жена может остаться и не уезжать. Муж сказал, что у нее паспорт взяли. Ответ был: «Пойдите и возьмите паспорт и оставайтесь».

Когда мы обратились к нему же через несколько часов на вокзале, чтобы возвратили мой паспорт, он ответил: «Возвратить паспорт не могу, так как вагон укомплектован». После долгих разговоров муж согласился ехать, сказав ему, что мы поедем сопровождать родителей жены, посмотрим Узбекистан и возвратимся на родину. Он посоветовал ехать и разъяснил так: «Здесь ничего особенного нет, вы вполне можете поехать куда вам захочется. Как прибудете на место, вам сразу же выдадут паспорта, а здесь забрали паспорта для сохранения как ваш основной документ». Сижу здесь с 18 октября 1937 г. без паспорта. Не выдают. Теперь прошу Вашего разрешениявыехать мне в пределы Казахстана в гор. Петропавловск к мужу, так как я сейчас беременна и все время болею, влияют климатические условия, а работать не могу. Ресурсы для дальнейшего существования иссякли, продаю вещи. Сама я из крестьянской семьи. С 15 лет ушла на самостоятельную жизнь из-за бедности родителей» (ЦГА РУ. Ф. Р-100. Оп. 1. Д. 4. Л. 3-4.)

А вот другое письмо женщины-кореянки:

«В 1936 г. была командирована из г. Хабаровска (после курсов) в г. Свободный для укомплектования Амурской железной дороги в качестве бухгалтера. За время своей работы взысканий и замечаний не имела, работала как честный и счастливый советский гражданин. Корейским языком не владею, всю жизнь свою с 1918 г. вращалась среди русских. Мой муж Глущенко П. Я. выходец из семьи рабочего, украинец, комсомолец с 1930 года. 1-го июня 1937 г. окончил Воронежский техникум, после которого получил звание техника связи и был командирован на Дальний Восток в Управление Амурской железной дороги. Прошу разрешить мне поскорей выехать к мужу, так как мне одной здесь существовать очень трудно» (Там же. Л. 39-40).

Были случаи, когда мужей корейцев переселяли в Казахстан в города Петропавловск и Аральское море, а их жен русской национальности — в Чиназский район Ташкентского округа. И таких случаев не перечесть. Так, жена из города Лепси (КазССР) просит дать ей разрешение переехать в г. Ташкент к родным. Оказавшись одна с тремя малолетними детьми, пишет она, не в состоянии прокормить их (Там же. Л. 57).

В ряде заявлений сквозит мольба о помощи. Таково, например, заявление одной несовершеннолетней девушки, потерявшей родителей и оказавшейся без каких-либо документов, что в свою очередь явилось препятствием для устройства на работу Там же. Д. 2. Л. 360.

По воспоминаниям моих родителей, наш эшелон состоял из корейских семей, проживавших в Шкотовском районе Приморского края. После месяца пути нас всех высадили в городе Караганда. Переселенцев отправили на работу в угольные шахты, а ведь эшелон в основном состоял из сельских жителей. Мой отец, например, Ким Герон до переселения работал председателем сельского Совета в Шкотовском районе. Понятно, почему из переселенных корейцев шахтеры не получились. Для них работа на шахте была незнакомой, трудноосваиваемой профессией. Вполне объяснимо, что корейские шахтеры не могли заработать дажена пропитание своих семей.

В марте 1938 г. всех корейцев нашего эшелона загрузили на товарные поезда и привезли в Каратальский район Талды-Курганской области Казахской ССР. Недалеко от станции Уштюба (в 12 км от районного центра) обосновали колхоз им. III Интернационала. Год, пока шло строительство жилья, ютились внаспех построенных землянках. Сейчас трудно объяснить, почему произошла неурядица с жилищным строительством: преднамеренно или по незнанию. Все дома были построены из самана без фундамента на солончаковой почве. Через год, в начале Великой Отечественной войны, 90 процентов домов не выдержали и рухнули. Нужда и борьба за выживание снова загнали корейцев в землянки. В таких нечеловеческих условиях при отсутствии медицинской помощи, жили тысячи корейских семей. Умирали от болезней и недоедания прежде всего старики и дети.

В нашей семье было девять детей, трое из них умерли от кори в 1937-1939 гг., один — в годы войны от недоедания. Из девяти детей в живых осталось только пятеро. Наша семья по потере детей — не исключение. Такая потеря наблюдалась у большинства переселенцев. Резко континентальный климат — жаркое лето и холодная зима — не выдерживали не только старики и дети, но и люди с сердечными заболеваниями. В нашем колхозе, состоявшем из двухсот дворов, появились десятки обездоленных стариков и детей-сирот.

Во многих семьях родители не имели никаких сведений о своих детях, которые учились во Владивостоке в корейском педагогическом институте и корейском педагогическом техникуме, а также в других учебных заведениях Приморского и Хабаровского краев. Эшелоны формировались как по месту жительства, так и по месту нахождения корейцев в момент переселения. Поэтому родители и дети-студенты попадали в разные эшелоны, а значит » прибывали в разные пункты назначения.

Вот что писал один из студентов: «В связи с переселением я приехал вместе с педучилищем в город Ташкент. Наше педучилище находилось в селе Краскино Посьетовского района Приморского края. Наш эшелон прибыл в г. Ташкент 9 октября 1937 г. Я прожил в Ташкенте два месяца вместе с училищем, но училище не открылось. Таким образом разбросали всех студентов. Я не нашел родных. Случайно приехал в Бухару. Работаю на шелкомотальной фабрике. Прошу Вас выдать паспорт. У меня отобрали паспорт в селе Краскино Посьетовского района» (ЦГА РУ. Ф. Р-100. Оп. 1. Д. 4. Л. 26.)

А вот другое письмо: «При переводе Корейского пединститута из Владивостока в г. Кзыл-Орду я, как студент, приехал вместе с институтом в Кзыл-Орду, оставив семью. Сейчас она приехала в Ташкент. Прошу Вашего разрешения переехать из г. Кзыл-Орда по месту жительства семьи. Семья состоит из 7 человек» (Там же. Л. 27.)

Трагически складывались судьбы нетрудоспособных престарелых родителей, оторванных от своих кормильцев. Поэтому очень много писем в правоохранительные органы с просьбой разрешить соединиться со стариками. Вот типичная история того периода:

«Мои родители в настоящее время находятся в гор. Гурлене Хорезмского округа по случаю переселения всех корейцев из пределов Дальневосточного края в соответствии с решением правительства, а я и мой брат Ким Иван Миронович приехали с 9 членами семьи в гор. Андижан, где работаем на хлопкозаводе № 3. Родители с места выезда попали в другой эшелон не по нашей вине, а по вине работников комиссии по переселению. Мои родители до приезда с Дальнего Востока состояли членами колхоза «Просвещенец» в селе Богатырка Ворошиловского района. А сейчас по месту нахождения не состоят в колхозе, так как родители старые, нетрудоспособные. Отцу — Ким Хен Наку исполнилось уже 73 года, а матери — Ким Марии 61 год. Одна сестра учится в школе. Они сейчас не в состоянии прожить самостоятельно в гор. Гурлене. Я был в Андижанском НКВД по вопросу переезда моих родителей в гор. Андижан. НКВД не возражал против переезда. Приехал 12 февраля сего года в гор. Гурлен и на второй день подал заявление местному НКВД с просьбой разрешить переезд моих стариков. Гурленский НКВД, затянув рассмотрение вопроса до 26 февраля, дал ответ, что нельзя их перевозить, потому что они еще могут состоять пленами в колхозе. Я говорил начальнику: «Не могут жить старики отдельно от нас». Тогда начальник НКВД говорит, что я могу жаловаться в окружной Ново-Ургенчский НКВД. Был в Ново-Ургенче, где пробыл три дня. Без окончательного ответа окружного НКВД меня отправили обратно в Гурленский НКВД. Начальник окружного НКВД сказал, что будет вести переговоры с Гурленским НКВД. Конечно, я приехал обратно в Гурлен. На другой день был в НКВД. Опять, затянув несколько дней, он сказал, что будет телеграфировать в Ташкент в НКВД — в переселенческий пункт с просьбой разрешить удовлетворить мою просьбу. Уже прошло больше 10 дней, ответа нет. Я думаю, такое отношение является не человеческим и издевательским над человеком. Я еще раз повторяю, что старики нетрудоспособные и перевезти их нужно обязательно. Старики до моего приезда находились в очень тяжелом мате- риальном положении. Дальше жить самостоятельно они не могут. Никакого выхода нет. Убедительно прошу Вас дать ответ по запросу Гурленского НКВД относительно моего заявления.

Настоящим прошу Вас, дайте мне разрешение о выезде из Гурлена с моими родителями в гор. Андижан.

Прошу в моей просьбе не отказать» (ЦГА РУ. Ф. Р-100. Оп. 1. Д. 4. Л. 137-138.)

Отец, прибывший с эшелоном в г. Бухару, умоляет разрешить выехать к сыну з г. Кзыл-Орду. Сын, проживающий в Чиназском районе, просит разрешения переехать в Северный Казахстан к престарелым родителям. Из г. Гурлена Хорезмского округа престарелый отец, не имеющий средств к существованию, просит разрешения переехать к своим детям в Ташкент. Дочь, приехавшая в Среднечирчикский район из Казахстана, просит разрешения остаться у старой слепой матери, чтобы спасти ее от голодной смерти. И таких писем было сотни.

В большинстве случаев разъединенные члены семей не знали о месте нахождения друг друга, испытывали большие затруднения в процессе розыска, который был крайне омрачен из-за плохой постановки службы информации, и поэтому бесконечно страдали. Поскольку география расселения была обширна, то вполне закономерно, что поиск родных велся очень медленно и не всегда результативно. Но даже в тех случаях, когда близкие находили друг друга, соединиться они не могли из-за режима спецпереселенцев, ограничивавшего передвижение только в пределах одной республики и в определенные правоохранительными органами сроки.

Человеку, выезжавшему на свидание с родственниками в другой район, область, Управление НКВД выдавало специальные справки на выезд с указанием сроков пребывания в той или иной местности.

Вот одна из таких справок:

СПРАВКА

выдана переселенцу Ким Побон в том, что он, жена Ким Вера, дочь Ким Люда следуют к месту расселения своих родителей на ст. Вревская к отцу Лю Чен Ген, матери Ким Ен. Данная справка может служить документом на право жительства. Паспорт находится в областной милиции г, Ак- ч тюбинска. Справка должна быть сдана в органы НКВД по месту пребывания. Справка действительна по 28 ноября 1937 г. 20/Х-1937 г.1

Поднадзорность, строгий запретительный режим на передвижение ставили переселенцев в унизительное положение, практически возрождая времена крепостного права. Страшно становится, когда пытаешься представить себе состояние человека, написавшего такое письмо:

«Начальнику НКВД УзССР тов. АПРЕСЯНУ.

Копия Пред. ЦИК УзССР тов. АХУНБАБАЕВУ.

Прошу Вас дать мне разрешение о перемене местожительства. Я являюсь переселенцем, кореец из Дальневосточного края. Меня из Владивостока привезли в гор. Караганду. С приездом все время искал родителей. Наконец, я узнал, где живут мои родители. 27 апреля 1938 г. я приехал в гор. Ленинск, где проживают мои родители. Приехал самовольно, без всякого разрешения НКВД и вот теперь Ленинская гормилиция за самовольный приезд не прописывает паспорт, на основании постановления правительства и приказа НКВД. После чего обратился к начальнику милиции. Спросил: что мне делать? Он требует выехать обратно. Предлагает в течение 24 часов выехать.

Тов. Ахунбабаев, я не могу выехать обратно, так как у меня нет средств на проезд. Для того, чтобы уехать, мне нужно не менее 700 рублей.

Тов. Апресян и Ахунбабаев, прошу Вас дать мне разрешение прописаться в городе Ленинске» (ЦГА РУ. Ф. Р-100. Оп. 1. Д. 4. Л. 137-138.)

И еще одну группу составляют письма престарелых и больных людей, которым не подходили климатические условия Узбекистана. Наивно полагая, что произошла большая ошибка по отношению к ним, они в своих письмах ставили вопрос о немедленном их переселении в одну из областей РСФСР, где климатические условия приближены к дальневосточным. Конечно, их можно понять. Люди с сердечным заболеванием, особенно пожилого возраста, трудно переносили перемену мягкого приморского на резко континентальный климат Средней Азии.

Но эти просьбы, как и большинство тех, о которых говорилось выше, к сожалению, оставались без ответа.

Большие потери понести корейские переселенцы во время переезда к местам поселения, а также в первые месяцы жизни на новом месте. Причина тому — голод, плохие жилищные Условия.

При выезде с Дальнего Востока переселенцы были дезориентированы о сроках пребывания в пути. По словам представителей власти они должны находиться в пути неделю. Из этого расчета

люди брали с собой продукты. Перед выездом на местах они сдали государству скот, зерно и фураж, находящиеся в закромах. Была осень, и весь выращенный урожай также оставался на месте на корню. Переселенцам обещали адекватную компенсацию по месту вселения.

Но переезд занял не одну неделю, как предполагалось, а месяц и больше. Люди голодали. Эшелоны двигались неравномерно: то шли по несколько дней без остановки, то стояли сутками на разъездах. Царила страшная неразбериха. Кроме того, от одного из эшелонов по неизвестной причине на станции Чита отцепили два вагона с продуктами. Все это создавало дополни- тельные трудности.

После прибытия на места поселения переселенцы попали в еще более тяжелое положение. Центральное правительство свое обещание оперативно выдать переселенцам зерно и скот не выполнило, а у Узбекистана своих запасов было крайне мало, и обеспечить прибывших 75 тысяч человек он был не в состоянии. Дополнительная отгрузка продовольствия планом не была пре- дусмотрена, и ожидать его поступление вне плана было нереально.

Только с марта 1938 г. началась выдача переселенцам продовольственной ссуды, столь ничтожной по размеру, к тому же проходила она очень медленно.

Так, в мае 1938 г. корейские переселенцы из Фрунзенского сельсовета Калининского района писали в Москву председателю Совета Народных Комиссаров В. М. Молотову: «При переселении из Дальнего Востока колхозы «Крепость» и «Свободный пахарь» все ценности и посев оставили на Дальнем Востоке по акту оценочной комиссии Буденовскокго района. Двумя колхозами оставлены ценности всего за вычетом задолженности райисполкому и госбанку на сумму 287 336 руб.

«Тройка по переселению» корейцев Буденовского района Дальневосточного края обязалась перечислить по адресу нового местожительства причитающуюся нам сумму. По прибытие на новое место жительства два раза писали письма и два раза давали телеграмму, но до сего времени нет положительного результата и даже нет никакого ответа.

Таким образом, в настоящее время колхоз страдает из-за отсутствия средств, а также задолженности колхозникам. Колхоз по трудодням не получил ни единого рубля на трудодн 1937 года. Все деньги израсходованы. Люди продали вещи, привезенные из Дальнего Востока, и находятся в крайне безвыходном положении.

Просим дать ответ, как быть с этим положением, каким путем и когда можно получить средства»(ЦГА РУ. Ф. Р-100. Оп. 1. Д. 1. Л. 68.)

Несмотря на клеймо недоверия » подозрительности, наложенное сталинским режимом на корейских переселенцев, узбекский народ, движимый высоким гуманизмом и сочувствием к переселенцам, продемонстрировал свое щедрое гостеприимство, пожертвовал частью своего продовольствия и помещений жилищно-бытового и социально-культурного назначения.

Тян Хак Пом вспоминает: «Переселенцев местное население приняло хорошо. Они уступали по одной-две комнаты в своем доме или совсем оставляли дома, переезжая сами на уплотнение к родным».

Расселяли корейских переселенцев в тех районах, где можно было оперативно подвести экономическую базу под их колхозы, где были свободные земли, отвечающие специфике основных сельскохозяйственных занятий корейцев — главным образом рисоводству и рыболовству. И, наконец, учитывая указание ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР о необходимости изолировать их от пограничных районов.

Поэтому переселенцы были размещены в Бекабадском, Чиназском, Верхнечирчикском, Среднечирчикском районах Ташкентской области, в отдельных районах Ферганской, Самаркандской, Хорезмской, Бухарской областей и Каракалпакской АССР, т. е. в районах, не соприкасающихся с государственной границей.

До переселения в Узбекистан 9807 семей корейцев трудились в колхозах и совхозах, 700 семей — в рыболовецких хозяйствах, 5800 семей составляли рабочие и служащие. Таким образом, Узбекистан принял всего 16 307 семей, состоящих из 74 500 человек. Всем им надо было найти кров, пищу, работу, помочь обжиться на новом месте.

Несмотря на проделанную осенью 1937 г. большую подготовительную работу,- предстояло сделать еще очень много, и выполнить это в силу серьезных объективных причин оказалось довольно-таки сложно, а иногда, и просто невозможно. Так, к зиме 1938 г. не был закончен отвод земли для создания колхозов корейских переселенцев, плохо было со строительством жилья, социально-бытовых учреждений, школ, медицинских пунктов из-за отсутствия необходимых средств и стройматериалов.

Корейские переселенцы из Ходжейлийского района Каракалпакской АССР писали в ноябре 1937 г. в Москву Сталину:

«Мы прибыли в г. Ходжейли 22 октября 1937 г. …До сегодняшнего дня нас не обеспечили ни продуктами, ни топливом, ни тягловой силой, а также ни скотом, ни зерном, ни овощами, которые мы должны получить от государства в счет сданных нами в Заготзерно, Заготмясо, Заготовощ и др. учреждения в Дальневосточном крае перед выездом. Мы живемпока почти под открытым небом. Сейчас холодно… Мы не имеем запаса денег. Мы не имеем лошадей и не можем возить продукты из города. Мы уже несколько раз сознательно пожеланию проводили кампанию по сбору хлопка, оказываем помощь местным колхозам…

Для наших детей школы не открыты, и студентов-переселенцев не отпускают в свои учебные заведения, держат как заключенных. Политика правительства и партии для нас не должна быть такой» (ПА КК ОК. Ф. 12. Оп. 1. Д. 15. Л. 18.)

Наивные люди, они искренне верили, что «вождь всех времен и народов» придет к ним на помощь!

В поисках выхода из создавшихся условий партийные и советские органы районов, куда прибыли корейские переселенцы, постоянно обращались в вышестоящие органы власти с просьбой помочь с решением возникших проблем. Вот, например, очень характерный документ, в котором сконцентрированы самые больные вопросы, связанные с переселенцами,- письмо председателя Совета Народных Комиссаров Каракалпакской АССР председателю Совета Народных Комиссаров Узбекской ССР:

«В связи с прибытием переселенческих корейских хозяйств в республику и отсутствием точных установок по целому ряду принципиальных вопросов с их приемом и размещением просим срочно дать разъяснение по следующим вопросам:

1. Прибывшие в колхозы и кустпромартели предъявляют документы о том, что они на месте жительства сдали: рабочий скот, сельхозинвентарь, хлеб, зерно и другие посевы на корню, возврат которых им, якобы, должен быть обеспечен натурой с прибытием к новому месту поселения.

2. В числе прибывающих имеются рабочие разных профессий, служащие, интеллигенция и т. п., т. е. категории, в отношении которых неясен вопрос о порядке и размерах оказания им материальной и денежной помощи, которую они настойчиво требуют. Часть из указанных категорий прибывших переселенцев действительно нуждается в помощи.

3. Ввиду невозможности разместить прибывающих на определенной компактной территории или в одном каком-нибудь населенном пункте, из-за отсутствия помещения и в связи с наступающими холодами, мы вынуждены временно их размещать (и уже размещаем) в отдельных колхозах Кунградского района, в райцентрах Кунградского и Ходжейлийского районов, а также строить временно землянки, причем в местах временного поселения. Эти вынужденные мероприятия требуют расходов, в частности, на постройку, ремонт приспособленных и ремонт временных помещений и их аренду, транспортировку самих переселенцев и их груза к местам временного поселения. Каким порядком и за счет каких источников будут покрыты их расходы?

4. Можно ли прибывших переселенцев влить в существующие колхозы, имеющие большие земляные массивы и не могущие их целиком освоить из-за недостатка рабочих рук.

5. Можно ли использовать на работе в предприятиях и учреждениях переселенцев из числа рабочих, служащих и др. категорий в других районах республики, кроме Кунградского района.

Председатель Совета Народных Комиссаров КК АССР Д. КУРБАНОВ» (РА ИПСИ ЦС НДПУ. Ф. 58. Оп. 13. Д. 1557. Л. 7-8.)

Руководство республики прекрасно понимало, что материально-техническое положение Узбекистана не позволит решить в полном объеме сложные проблемы, связанные с приемом и размещением переселенцев. Поэтому правительство Узбекистана направило 9 ноября 1937 г. своего представителя в Совет Народных Комиссаров СССР для решения первоочередных вопросов, связанных с размещением и обустройством переселенцев Они были изложены в «Памятке о разрешении в Москве вопросепо переселению корейских хозяйств».

В ней поднимались следующие проблемы: о кредитовании на домостроительство, покупку скота и освоение земли; об отпуске безвозвратного кредита колхозам, принявшим переселенческие хозяйства; об ассигнованиях на медицинское и торговое обслуживание и на строительство школ; о завозе стройматериалов и предоставлении для этого вагонов; о передаче земель рисосовхозов переселенческим колхозам; об устройстве рабочих, служащих, специалистов и студентов; о порядке возврата имущества, сданного переселенцами в Дальневосточном крае.

К сожалению, документов о том, как отреагировало правительство СССР на поставленные республикой вопросы, в архивах нами не обнаружено, но последующее развитие событий свидетельствует о том, что большинство из них, видимо, не было решено. После завершения приема переселенцев 25 ноября 1937 г. Совет Народных Комиссаров УзССР и ЦК КЩбУУз приняли постановление, согласно которому Чрезвычайная комиссия по приему и размещению переселенцев была распущена, а задачи хозяйственного устройства переселенцев возложены на Народный Комиссариат земледелия и другие наркоматы. Постановление обязывало Наркомзем завершить к 10 декабря 1937 г. организационное оформление прибывших хозяйств в новые корейские колхозы и присоединившиеся хозяйства в узбекские колхозы. Все народные комиссариаты и другие учреждения, причастные к размещению и обустройству переселенцев, должны были предусмотреть в плане на 1938 г. мероприятие по скорейшему трудоустройству корейских переселенцев и обеспечению их всеми видами обслуживания.

К весне 1938 г. большая часть корейских переселенцев была устроена в специально созданных корейских колхозах, друга доприселена к ранее существовавшим узбекским колхозам.

В Ташкентской области было устроено 9807 семей. Из них в Нижнечирчикском районе специально было создано четыре корейских колхоза — «Вторая Пятилетка» (210 хозяйств), «Новая жизнь» (178 хозяйств), им. Буденного (115 хозяйств), «Красный Восток» (60 семей из рабочих); в Среднечирчикском районе- 18, в том числе «Полярная Звезда», «Северный маяк», «Авангард») «Большевик», «Новый путь», которые впоследствии отличились высоким уровнем производительности труда, а также им. Сталина № 2, им. Кирова № 3, им. Блюхера, «Известия», «20 лет Октября», им. Молотова, «Дальний Восток»,»Сталинская конституция» и др., объединившие 1846 корейских хозяйств.

В Хорезмский округ прибыло 1164 семьи (886 колхозныххозяйств и 275 — рабочих, служащих и кустарей). Колхозные хозяйства представляли 12 прежних корейских колхозов. Из них в прежнем составе остались только три — им. Сталина, «Дальневосточный партизан» и «Синтухинец» с общим количеством 446 хозяйств, остальные 9 мелких колхозов по 30-35 хозяйств (всего 423 хозяйства) были ликвидированы и доприселены в узбекские колхозы.

Рабочие и служащие, прибывшие для поселения в Новый Ургенч и Гурленский район, расселялись сами по всему Хорезмскому округу, так как им не была предоставлена работа.

Для организованных колхозов были отведены земли ликвидированных двух государственных совхозов и шести подсобных хозяйств республиканских организаций с площадью 14050 гектаров, из них удобных к обработке и посевам весной 1938 г,- 7823,6 гектара, остальная площадь подлежала освоению в последующие годы.

Из-за наступивших ранних холодов корейские переселенцы не смогли добраться до места назначения в Каракалпакию. И только весной в апреле-мае 1938 г. сюда прибыло 1956 хозяйств. Из них 464 хозяйства были размещены в четырех специально организованных корейских колхозах: в Кунградском районе колхозы «Авангард» (222 хозяйства) и им. Блюхера (73 хозяйства), в Ходжейлийском районе — «Новый мир» (92 хозяйства) и им. Ворошилова (77 хозяйств); 525 хозяйств расселили в ранее существовавшие колхозы, в том числе в Кунградском районе в 13 колхозах (298 хозяйств), в Ходжейлийском — в 17 колхозах (227 хозяйств).

Неплохо обустроились самостоятельные корейские колхозы. За ними было закреплено 2602 гектара земли, в том числе за колхозом «Авангард» — 1676 гектаров, им. Блюхера — 199, им. Ворошилова -281, «Новый мир» — 446 гектаров. Колхозам Кунградского района были выделены ранее обрабатывавшиеся земли, а колхозам Ходжейлийского района — целинные земли. Всем этим колхозам местными жителями была оказана помощь в проведении необходимых ирригационных работ, к которым корейцы не имели навыка. И уже весной 1938 г. Корейскими переселенцами были посеяны рис, ячмень, просо, джугара, люцерна, маис, кунжут, соя, огородные культуры. Но из-за процесса адаптации полностью выполнить посевной план не смог ни один колхоз.

Трудно сложилась судьба рыболовецких колхозов. В Каракалпакию были переселены 11 корейских рыболовецких колхозов (700 хозяйств). Но заняться рыболовством они не смогли из-за отсутствия материально-технической базы. После долгих переговоров с местными органами власти в апреле 1938 г. бывшие корейские дальневосточные рыболовецкие колхозы «Большевик», «Бургун Сахалин», «Северный маяк», «Моряк-рыболов», «Сталинская конституция» переехали в Ташкентскую область и занялись земледелием.

Три рыболовецких колхоза — «Восточное море», «Труддисциплина», им. XVII партконференции осели в Муйнакском районеи образовали рыболовецкий колхоз им. Коминтерна.

Всего из переселенческих корейских хозяйств в Узбекистане было организовано четыре рыболовецких колхоза: в Кунградском районе — колхоз «Рыболовецкие промыслы» (40 семей); в Ходжейлийском — колхоз «Ленин-Яб» (37 семей); в Муйнакском -колхоз «Коминтерн» (170 семей) и в Бекабадском районе — колхоз «Дальневосточник». Но несмотря на усилия бывших рыбаков, сказались плохая оснащенность и плохая организация работы, колхозы эти оставались нерентабельными, план выполнялся на 40-50 процентов.

Чрезвычайно сложная ситуация по хозяйственному устройству корейских переселенцев сложилась в г. Коканде и по Кокандскому району. Строительство и ремонт жилых домов затягивались, в результате чего корейцы в сентябре 1938 г. продолжали жить в общежитиях в неблагоустроенных домах. Так, в колхозе «Утренняя звезда» 60 семей были размещены в общежитиях тутового питомника без потолка, окон, печей, полов. Большинство корейцев вместе с детьми спали прямо на земляном полу.

Из-за недостаточного контроля со стороны районных организаций над расходованием средств, предназначенных на жилищное строительство, руководство колхоза израсходовало часть из них не по назначению.

В колхозе «Новый путь» (рыболовецкий), организованном из двадцати хозяйств и размещенном на территории бывшего кулацкого хутора, корейцев поселили в полуразрушенные дома, большинство из которых совершенно непригодны для жилья, без дверей, окон, полов, потолков, ремонтные работы в которых непроводились. Отпущенный колхозу лес не вывозился со станций. Правление колхоза, а также колхозники долгое время не знали, останутся ли они жить в дальнейшем здесь или их перебросят на другое местожительство. В то же время райисполком да исами колхозники понимали, что колхоз нерентабельный и его должны ликвидировать.

Не лучше обстояли дела у колхозников-корейцев и в других колхозах Кокандского района, большинство из которых жили в бросовых домах, требовавших капитального ремонта, так как на зимний период эти дома для жилья были совершенно непригодны.

Корейцы-переселенцы (180 семей), проживавшие в городе Коканде, были предоставлены исключительно сами себе. Многие семьи долгое время проживали в общежитиях, недостроенной больнице, бараках при хлопкозаводе, бывшей мечети, в чайхане.

Такое критическое положение в хозяйственном устройстве корейских переселенцев по Кокандскому району сложилось из-за нехватки жилплощади в городе и районе. Учитывая это, Совет Народных Комиссаров Узбекистана 16 сентября 1938 г. Принял специальное постановление «О хозяйственном устройстве корейских переселенцев в Кокандском районе». В нем отмечалось, что к хозяйственному устройству корейских переселенцев в районе было проявлено явно безответственное бюрократическое отношение, в результате чего 234 хозяйства долгое время были не устроены.

Как видим, размещение корейских переселенцев было сопряжено с большими трудностями. Но особенно тяжело было трудоустроить на работу рабочих и служащих (5800 хозяйств). Постановлением Совета Народных Комиссаров УзССР от 28 октября 1937 г. они были распределены по различным наркоматам и ведомствам. Часть из них была действительно трудоустроена, но процесс этот шел крайне медленно и сопровождался большим количеством трудностей.

Так, на начало 1938 г. более половины их — 2473 семьи, или 9316 человек, еще не было трудоустроено. В основном это бывшие рыбаки, золотодобытчики, рабочие и служащие, которые не могли найти работу, соответствующую их квалификации и специальности. Большие дополнительные трудности создавал языковой барьер. Поэтому служащие, инженеры, техники, рабочие вынуждены были уходить на работу в колхозы и совхозы. В середине 1938 г, более 90 процентов корейских переселенцев, чтобы выжить, как по объективным, так и субъективным обстоятельствам перешли на сельскохозяйственную работу. И лишь очень небольшая часть устроилась на работу в кустарную промкооперацию, в учреждения и на промышленные предприятия.

На 15 июня 1938 г. в республике было расселено 10837 семей, а на 15 ноября 1938 г.- 16307 семей, или 74500 человек. В приложениях № 1, 2 данной книги мы приводим подробную дислокацию устройства корейских переселенцев на 15 июня 1938 г. и данные расселения корейцев по районам и городам республики на 15 ноября 1938 г.

Одновременно с организационным устройством колхозов корейских переселенцев в чрезвычайно трудных условиях проходили землеустроительные работы. Известно, что борьба за монокультуру хлопчатника привела к тому, что к концу 30-х годов все лучшие орошаемые земли в республике были отведены под хлопчатник. Корейские же колхозы ориентированы на выращивание риса. Поэтому оставалась единственная возможность обеспечить их землей — отвести им площади, не пригодные под хлопчатник. Таковыми явились целинные земли, камышовые заросли, тугаи по берегам рек Чирчика, Сырдарьи и Амударьи. Чаще всего это были заболоченные земли, поэтому для их обработки требовались определенные усилия и средства.

Большая работа осуществлялась по строительству магистральных каналов, переустройству и постройке внутриколхозной оросительной сети, проведена дренажная работа заболоченных мест для постройки жилищ. Организация хозяйственных центров для колхозников потребовала проведения мероприятий по ограждению их от затопления. Возделывание риса корейскими колхозами поставило на очередь дня строительство коллекторов, очистку и ремонт уже существовавшей ранее оросительной системы. Так, по подсчетам Узбекского треста ирригационного строительства, в ходе этих работ было вынуто свыше 586 тыс. м3 земли, был тщательно изучен водный запас таких рек, как Сырдарья, Амударья, Чирчик. Протяженность вновь построенных и отремонтированных каналов, водосборов, коллекторов составила 22 километра.

Об объеме и стоимости ирригационных работ, выполненных для организации корейских колхозов, свидетельствуют следующие показатели: стоимость переустройств ирригационной сети по левому берегу Чирчика в Верхнечирчикском, Среднечирчккском и Нижнечирчикском районах для освоения к весне 1938 г. 6970 гектаров составила 1838,8 тыс. рублей; ирригационной сети урочища Дам-Аши в Калининском районе 597 гектаров — 116,2 тыс. рублей; ирригационной и водосборной сети на землях бывшего совхоза Стрелкова в Пастдаргомском районе 2000 гектаров, а также ирригационной сети в Гурленском районе Хорезмской области для освоения 921 гектара — 200 тыс. рублей.

Вся посевная площадь 1938 г. в размере 10488 гектаров была освоена полностью. На все мероприятия по проведению ирригационных работ для корейских колхозов в 1938 г. Было ассигновано по союзному бюджету 2 млн. рублей и республиканскому бюджету — 260 тыс. рублей. Всего для хозяйственного освоения корейским колхозам было отведено, включая приусадебные участки, 30448 гектаров земли, из них 29879 гектаров — под вновь организованные самостоятельные корейские колхозы.

Переселенческие корейские хозяйства наделялись общественными землями в различных районах по-разному. Так, в Ташкентской области в расчете на колхозный двор размер общественных земель колебался в среднем от 2,29 гектара до 7,44; в Ферганской — от 1,98 до 6 гектаров; в Самаркандской — от 3,46 до 6,3 гектара; в Хорезмской — от 2,04 до 5,27 гектара; в Каракалпакской АССР — от 4,53 до 8,86 гектара.

Неравномерность наделения землей переселенческих хозяйств была неизбежной и обусловливалась наличием ресурсов свободных земель, их качеством, возможной специализацией того или иного хозяйства, а также наличием корейских хозяйств, число которых не было постоянным. Одновременно с предоставлением земли колхозу выделялись земли и индивидуально для приусадебных участков в пределах от 0,16 до 0,30 гектара на колхозный двор. В то же время следует отметить, что землеустроительные работы осуществлялись очень медленно. Так, на 1 июня 1938 г. государственные акты на вечное землепользование были выданы только 34 колхозам из 48.

Планировка жилой части колхозов в основном была сведена к разбивке приусадебных участков под культурно-бытовое и производственное строительство. Отведенные участки в гидрогеологическом, сантехническом и зоотехническом отношении не были изучены и выделялись они без увязки нового строительства с дальнейшим развитием и реконструкцией колхоза. Серьезным последствием спешки в землеустройстве корейских колхозов явилось затопление строящихся домов грунтовыми водами, так как при выборе места строительства не было учтено близкое соседство рисовых посевов. Поэтому нужны были срочные дополнительные дренажные работы.

Кроме того, из-за недостатка воды колхозы стали использовать для полива сбросные воды, в результате приусадебные участки, находившиеся и без того в неблагоприятных условиях из-за близости грунтовых вод, после закрытия водосбросов оказались в катастрофическом положении.

Особенно трудная ситуация сложилась в колхозах «Восточный партизан», «Красный Восток» и «Новая жизнь» Нижнечирчикского, «Дальневосточный партизан» Гурленского, им. Ворошилова и «Новый мир» Ходжейлийского районов. Для ликвидации всех этих ошибок и недоработок правительство Узбекистана приняло серьезные меры: лица, допустившие халатность в землеустройстве и ирригации, были привлечены к ответственности. И хотя самые острые проблемы к осени 1938 г. были сняты, весь комплекс землеустроительных работ был завершен лишь в 1939 г.

Большое значение для обустройства переселенцев имели не только грамотный отвод земель, но и правильное распределение засеваемых сельскохозяйственных культур.

На 1938 г. вновь организованным самостоятельным корейским колхозам было запланировано для освоения 12317,5 гектара, фактически освоено 9343,54 гектара (см. табл. I) (РА ИПСИ ЦС НДПУ. Ф. 58. Оп. 14. Д. 312. Л. 495.)

Таблица 1

Культуры	План (га)	Фактически (га)
Рис	5679	5113.6
Люцерна	930	780.89
Зерно	1456	1105.5
Бобовые	409.5	34.65
Хлопок	247	158.4
Бахча и огород	1292	458.46
Пшеница	1510	1296.15
Ячмень	794	395.8
Всего:	12317.5	9343.54

Эти площади не включали в себя посевы, произведенные на приусадебных участках.

Если проанализировать посевной план сельскохозяйственных культур, закрепленных за корейскими колхозами, на 1938 г., то можно заметить, что было запланировано в основном выращивание тех традиционных сельскохозяйственных культур, которыми корейцы засевали земли Прморья,- рис, бобы, пшеница, кукуруза, просо и др. Следует отметить, что корейским колхозам был отдан приоритет в выращивании риса. Наибольшая площадь отводилась под посевы именно этой культуры, особенно в Среднечирчикском районе, куда больше всего было переселено корейцев. Нельзя не заметить и то, что корейским колхозам с самого начала их существования предлагалось, хотя и в небольшом количестве, возделывание хлопчатника.

Несмотря на чрезвычайные трудности, связанные с решением зерновой проблемы, все корейские колхозы были обеспечены семенными фондами. Так, из посева семян риса было выделено 7058 центнеров, пшеницы — 1283 центнера, хлопковых семян — 18 центнеров, кукурузы — 84,1 центнера.

Пожалуй, самой трудоемкой работой для корейских колхозов (особенно для вновь образованных), явилась подготовка земли для сева, т. е. пахота. Колхозы начали эту работу, не имея соответствующей сельскохозяйственной техники — тракторов, плугов, а также рабочего скота и др. Выделенные для этих целей 45 тракторов ЧТЗ простаивали из-за отсутствия горючего. А ведь каждому корейскому хозяйству на каждого трудоспособного человека была выделена земля от двух до восьми гектаров»

В сложившейся ситуации выручали смекалка, трудолюбие корейских переселенцев, дружелюбие и помощь узбекского и других народов, проживавших в Узбекистане.

Коp style=»text-align: justify;»Такое критическое положение в хозяйственном устройстве корейских переселенцев по Кокандскому району сложилось из-за нехватки жилплощади в городе и районе. Учитывая это, Совет Народных Комиссаров Узбекистана 16 сентября 1938 г. Принял специальное постановление «О хозяйственном устройстве корейских переселенцев в Кокандском районе». В нем отмечалось, что к хозяйственному устройству корейских переселенцев в районе было проявлено явно безответственное бюрократическое отношение, в результате чего 234 хозяйства долгое время были не устроены.рейцы прибегали прежде всего к испытанным дедовским методам обработки земли. Каждый трудоспособный, будь то мужчина или женщина, старик или молодой, взяв в руки кетмени, обрабатывали землю. Определенная ее часть была вспахана сохой, другая — одной или двумя лошадьми, запряженными в плуг. Вся дальнейшая стадия обработки земли проходила также вручную: планировка, устройство дамб, делянок. Испытавшие нужду, голод и холод люди работали самозабвенно, с полной отдачей, без сна и отдыха. Они знали, что от результатов урожая первого года будет зависеть решение продовольственной проблемы и в последующие годы.

Колхозники «Северного маяка» Среднечирчикского района земляные работы выполняли на 400,7 процента, колхоза «Новый путь» — на 600,5 процента. Особенно отличились колхозники «Полярной звезды», выполнившие норму выработки на земляных работах на 700 процентов.

Огромную помощь корейским переселенцам оказывали местные жители. Методом «хашара» была подготовлена земля к севу в колхозах «Полярная звезда», им. Блюхера, «Новый путь», им. Кирова и др. На помощь в осуществлении ирригационных работ, проведении сева риса, хлопка, других сельскохозяйственных культур приходили представители как узбекского, так и других народов, проживающих в. республике. Так, в Нижнечирчикском районе 600 добровольцев из местных колхозников оказывали действенную помощь корейским переселенцам.

Местное население колхоза им. Ленина Среднечирчикского района на собрании приняли следующее решение: «В нашем районе много неосвоенных земель, часть которых отвели переселенцам. Мы должны оказать им помощь, чтобы они побыстрее наладили свои хозяйства на новом месте. С этой целью предложить правлению колхоза направить в помощь корейским колхозам комсомольскую бригаду» (РА ИПСИ ЦС НДПУ. Ф. 996. Оп. 4. Д. 4. Л. 22.)

Аналогичная помощь была оказана корейским колхозам в Верхнечирчикском районе. Помощь узбекского населения ценна тем, что корейцам на первых порах, в новых природно-климатических условиях, было чрезвычайно трудно адаптироваться не только к местным условиям жизни, но.и к сельскохозяйственным работам.

Особенно трудно пришлось корейским переселенцам в летнюю пору, поскольку такая жара им была непривычна. Вода в рисовых чеках нагревалась до 35-40 градусов, а надо было провести 3-4 прополки. Но люди работали от зари до зари, с единственным желанием спасти детей и стариков от неминуемого голода. Несмотря на все эти трудности большинство корейских колхозов своевременно провели агротехническую обработку посевов риса.

Корейские переселенческие колхозы были сориентированы на рисоводсгво. Узбекистан являлся одной из основных рисосеющих республик страны. Он имел 45 процентов рисовых площадей СССР, но план рисозаготовок в 1935, 1936 гг. не был выполнен. Это объяснялось слабой разработкой агротехники возделывания риса, низкой урожайностью. Ведь рис являлся одной из самыхтрудоемких культур: 150-180 человеко-дней на гектар.

19 августа 1936 г. правительство Узбекистана приняло специальное постановление о развитии рисоводства, которое предусматривало поднять урожайность риса в республике к 1942 г. В среднем до 40 центнера с гектара и увеличить посевные площади под рис с 62 тыс. в 1937 г. до 85,4 тыс. гектаров в 1942 г. Но своих сил у республики было еще мало и в решение этих задач были подключены корейские переселенцы. В рисоводстве, одном из основных их занятий на Дальнем Востоке, у них были опыт и навык.

Несмотря на нерешенность проблемы с обустройством посевную кампанию весны 1938 г. корейские колхозники провели в установленные сроки, и план посевной был выполнен. Успешно проведена также и уборка урожая, которая показала довольно высокую урожайность — в среднем от 20 до 40 центнеров шалыс гектара.

В отдельных бригадах колхозов «Полярная звезда», им. Блюхера Среднечирчикского района урожайность достигала даже 60-70 центнеров с гектара. Значительно выросла стоимость одного трудодня — до 5 кг шалы, а в отдельных бригадах — до 12 кг, тогда как в 1936 г. колхозники Узбекистана получали на один трудодень только 100 г шалы.

В 1939 г. посевные площади под рис были расширены в 1,5-2 раза, в основном за счет освоения целинных земель и перелогов. Проведенные посевные и уборочные работы дали высокие результаты. Например, в Ташкентской области (основной рисосеющей области республики) урожайность риса повысилась в 1939 г. До 29 центнеров с гектара против 20,8 центнера в 1938 г., а в 1941 г. составила уже 31,1 центнера.

Особенно высоких показателей добились некоторые колхозы Среднечирчикского района. Так, в колхозе им. Ленина с площади 300 гектаров урожайность составила 39,5 центнера с гектара и на один трудодень колхозники получили 15,5 кг риса; в колхозе «Северный маяк» соответственно 37,5 центнера с гектара и 17,4 кг риса, не считая денежной оплаты.

Совершенствование агротехники, освоение новых земель, выведение высокоурожайных сортов, улучшение организации труда позволили корейским колхозам заготовить в 1940 г. 510634 центнера риса, что на 176692 центнера больше, чем в 1939 г.

Новой для корейских переселенцев хозяйственной культурой явился хлопчатник. И здесь огромную агротехническую помощь оказало население узбекских кишлаков. Корейцы начали осваивать науку возделывания хлопчатника.

Одной из сложных проблем, от правильного и своевременного решения которой зависело благополучие и материальная обеспеченность корейских переселенцев, явилась организация своевременного денежного и натурального возмещения за сданные ими в Дальневосточном крае урожай на корню, зерно, фураж, различный инвентарь и т. д. Следует отметить, не все колхозы и колхозники получили квитанции за сданный урожай, имущество.

По предварительным данным, корейские переселенцы сдали государству на Дальнем Востоке крупнорогатого и мелкорогатого скота и продовольствия на несколько десятков миллионов рублей. В этой связи несомненный интерес представляют сведения о сдаче имущества корейцами-переселенцами и организациями на Дальнем Востоке, куда вошли только те хозяйства, которые предъявили квитанции о сдаче имущества, скота и строений. (См.табл. 2.)

Таблица 2

Наименование организаций принявших	Ед. Изм.	Сдано
		колхозами	колхозниками	единоличниками	всего
Базы Главмясо
Рабочий скот	головы	3029	12	15	3056
Крупнорогатый скот	«»	3796	672	100	4568
Мелкорогатый скот	«»	300	3	—	303
Свньи	«»	3345	469	31	3845
		10470	1156	146	11772
Базы «Заготзерно» и потребкооперации
Пшеница	центнер	6079	636	—	6715
Рис	«»	2216	21	15	2252
Прочие зерновые	«»	818	1111	192	2121
Картофель и овощи	«»	359	—	—	359
Фураж (сено)	«»	27202	92	—	27294
Кормовые расходы (силос)	«»	36926	7	84	37016
Райисполкомам, правительственным комиссиям, тройкам по переселению
Разное имущество	рубли	9416557	78766	1050	9497373
В том числе:
За сданные 36 автомашин	«»	222847	—	—	222847
Постройки и сооружения	«»	3279523	78766	1050	3359339
Сельхозинвентарь, машины	«»	651858	—	—	651858
Посев на корню (колхозов и колхозников на приусадебных участках	«»	3922644	—	—	3922644
Пасека	«»	418749	—	—	418749
Прочее имущество	«»	921936	—	—	921036

11 января 1938 г. Совет Народных Комиссаров УзССР принял специальное постановление об организации расчета с корейскими переселенцами по имеющимся у них квитанциям и актам на сданное зерно, фураж, скот и т. д. В нем предусматривалось завершить эту работу к 15 марта этого же года. Но, увы, расчетные операции проходили медленно, растянулись на весь 1938 и 1939 гг. Основная причина — недооформленность актов и квитанций, предъявляемых переселенными колхозами. Иногда вместо подлинных документов в Дальневосточном крае выдавалb, их копии, многие документы не имели подписей, печатей, некоторые колхозы вообще не успели получить расчетных документов. Так, из представленных документов по сдаче зерна 12 колхозами, акты только двух колхозов были оформлены правильно.

Для ускорения расчета с переселенцами 17 июня 1938 г. Была создана правительственная комиссия, в которую вошли предста- вители Наркоматов земледелия, внутренних дел, заготовок, кторой поручалась проверка выданных переселенцам в Дальневjсточном крае квитанций. В сентябре комиссия рассмотрела документы 26 колхозов и разрешила производить расчет по документам только шести колхозам, а по документам 20 колхозов требовалось запросить Дальневосточный край о подтверждении их подлинности. Такие запросы, к сожалению, не получали своевременных ответов и это, естественно, затягивало расчетные операции.

Колхозникам были правильно оформлены квитанции лишь к декабрю 1938 г. Урожай, сданный на корню, возвращен им в размере 42400 центнеров, или 80 процентов. Зернопродукты, сданные в натуре, возвращены переселенцам разными сельскохозяйственными культурами в размере 17836 центнеров, или 91 процента. Скст, сданный ДВК, возвращен в размере 7831 центнера, или 3210 голов крупного, и 412 — мелкого рогатого скота, что составляло 73 процента. Неправильно оформившие квитанции хозяйства остались без компенсации.

В порядке обменных операций корейские переселенцы к 15 ноября 1938 г. получили бесплатно 1000 голов лошадей, в счет специального кредита для строительства вместо предусмотренных 1000 голов — 630, за наличный расчет — 294 лошади. Переселенцам быте переданы также 294 автомашины, в том чиете бесплатно

По просьбе правительства Узбекистана Экономический совет при Совете Народных Комиссаров в июне 1939 г. издал указ: к концу 1939 г. произвести полный расчет с корейскими колхозами и колхозниками за все имущество, сданное ими в Дальневосточном крае.

Не менее трудным, чем все остальные проблемы, был для органов власти Узбекистана вопрос об обеспечении жильем корейских переселенцев. В конце 30-х годов республика не располагала потенциальными возможностями в обеспечении жильем своих-то жителей, не говоря уже о переселенцах. Узбекистан всегда испытывал трудности в строительстве жилья. Это было обусловлено тем, что республика испокон веков не имела своего строительного материала. Лес, цемент, кирпич, стекло, гвозди и др, она завозила из России, Украины, других республик.

По данным Всесоюзной переписи населения 1938 г., в 1940 г. в Узбекистане жилищный фонд составлял 10,7 млн. кв. м. на 6,5 млн. человек Первоначально по постановлению СНК Уз ССР от 21 августа 1937 г. Предполагалось строить жилье на 6000 семей (20 тыс. чел). Поэтому заявка на строительство СНК УзССР была направлена в СНК СССР на строительство жилья именно на это количество людей. На самом деле прибыло гораздо больше.

В такой острой ситуации вокруг жилищной проблемы в Узбекистане практически было невозможно обеспечить корейских переселенцев жильем. Республика с большим напряжением, мобилизовав строителей, ремонтников, рабочих и колхозников, подготовила помещения к приему двух-трех тысяч человек. Подавляющая часть корейских переселенцев оказалась под открытым небом. А холода, по свидетельству старожилов, наступили тоща рано — уже в конце октября. Разнарядка на получение стройматериалов была дана после выхода в свет постановления СНК СССР и Политбюро ЦК ВКП(б) «О, переселении корейцев из Дальнего Востока» от 21 августа 1937 г. При этом не был учтен тот факт, что план распределения стройматериалов на 1937 г. был утвержден СНК СССР еще в 1936 г. Поэтому стройматериалы на строительство объектов для корейских переселенцев не были предусмотрены в планах СНК СССР, СНК УзССР к плановых организаций Союза и республики. Именно это обстоятельство сыграло отрицательную роль в решении вопроса строительства жилья для корейских переселенцев. В течение октября-декабря 1937 г. И января — июня 1938 г. так и не были отгружены стройматериалы союзными организациями для постройки домов корейским переселенцам.

Как уже отмечалось, 5820 семей корейских переселенцев организовали вновь 50 колхозов. В Ташкентской области — 27, Самаркандской — 9, Хорезмской — 3, Ферганской — б, Каракалпакской АССР — 5. Они начинали все с нуля, так как не было никаких строений, которые можно было бы переоборудовать под жилье. Поэтому им пришлось обратиться к испытанному методу в борьбе за выживание, применявшемуся в аналогичных экстремальных условиях,- строительству землянок.

Трудности в этом деле начались с первых же шагов. Казалось бы, что сложного строить землянку — наиболее примитивное жилище для людей, оказавшихся в беде. Но у корейцев-переселенцев не по началу ни орудий труда, ни строительных материалов, ни техники, ъедь КОгДа на Дальнем Востоке их загружали в эшелоны, не разрешали брать ничего, кроме кухонной утвари, заверив, что в местах вселения взамен сданной государству на Дальнем Востоке жилой площади они получат новые квартиры и дома.

На помощь пришло местное население. Почти каждая кишлачная семья пожертвовала для строящих землянки свои орудия труда — лопаты, кетмени, кирки, носилки, а также стройматериалы, камышовые щиты, заготовленные для отопления жилища дрова, лесоматериалы и многое другое. Именно эта помощь, граничащая с самопожертвованием, позволила большинству корейцев за короткий срок построить землянки и не оказаться на улице под открытым небом.

В сравнительно лучшем положении оказались те, кто присоединился к ранее существовавшим колхозам. Так, 5017 семей переселенцев влились в 206 колхозов.

Многие корейские семьи были заселены на уплотнение к узбекским семьям. Большая часть из них пустили к себе корейские семьи добровольно, движимые светлыми помыслами — помочь людям, оказавшимся в беде. Они предоставили корейским семьям свое жилье, а сами переехали на временное жительство к родственникам. Необходимо отметить также, что тоталитарный режим не мог обойтись без решения этого вопроса силовым методом. Были случаи, когда коренных жителей выгоняли из своих домов, чтобы в них разместить корейских переселенцев. Ничего, кроме неприязни коренных жителей к корейцам, возникновения конфликтных ситуаций между ними, такие действия не вызывали.

Действительно, имелись случаи, когда местное население настороженно встречало переселенцев. По человечески их вполне можно было понять. Представьте себе ситуацию, когда из-за людей, переселенных в твою республику за неизвестную тебе «провинность», ты, хоть и временно, но лишаешься своего родного дома. К счастью, такие случаи не носили массового характера.

И все же, надо отдать должное, в этой сложной морально-психологической ситуации узбеки и другие народы республики проявили сдержанность и великодушие по отношению к корейцам. Мудрость народа, пережившего арабское, монгольское нашествия, колонизацию царского самодержавия, испытавшего на себе унижения и притеснения, подсказала, что целый народ нельзя обвинять в преступлении. Узбекский народ встретил корейских переселенцев с большим пониманием и сочувствием, проявив высокий гуманизм, оказывая им огромную помощь во всем.

Что и говорить, приезд корейских переселенцев в Узбекистан, хотя и не по своей воле, осложнил жизнь коренного населения. Устройство переселенцев проходило за счет ущемления социально-экономических, бытовых, культурных и других сфер общественной жизни коренных народов республики. Взаимоотношение между ними в целом складывались вполне лояльно, но имел место отдельные инциденты.

Вот что писал начальник Ходжейлийского районного отделения НКВД Председателю СНК ККАССР:

«Все корейские хозяйства размещены в домах местного населения, которое на лето разместилось в юртах. Сейчас местное население требует освобождения помещений и корейцам некуда деваться, а на строительство домов средств и ссуды не отпущены. Продуктов питания нет. Ряд хозяйств буквально голодают: Мун Хан — 6 человек, Пак Борис Иванович — 7 человек, Ким Николай — 4 человека. Им помогает каждый, чем может. Остальные хозяйства имеют продовольствие на 5-6 дней. Большинство хозяйств буквально продали все: одежду и имущество и не во что сейчас одеться. В связи с этим политическое и моральное состояние корейцев упадочное. Часть стариков из-за истощения лежат и не поднимаются: Пак Борис, Ким Яков, Чан Мун Хеги, Чан Тен Хеш, Ким Иллан, Ли Чун Ир и другие. Между корейцами и местными жителями возникали недоразумения» (ПА ККОКП. Ф. 1. Оп. 1. Д. 5. Л. 8.)

В официальных документах не описываются условия жизни корейцев во времянках. Это объясняется тем, что должностные лица, составлявшие сведения о размещении корейских переселенцев, по политическим мотивам не имели права описывать бытовые условия живущих во времянках, поскольку они были поистине нечеловеческие: смрад, затхлый воздух, убожество. Во всех официальных документах описывается жизнь корейцев только в бараках, общежитиях, в переоборудованных под жилье служебных помещениях, хотя и в них условия для жизни были далеко не нормальные.

Определенный интерес представляют докладные записки представителей Наркомата внутренних дел УзССР и Наркомата земледелия УзССР, о состоянии размещения корейских переселенцев. Эти документы отличаются высокой степенью достоверности фактического материала, содержащегося в них. Они зафиксировали события и факты не понаслышке, а в результате повседневного наблюдения за жизнью и поведением корейских переселенцев. Сообщаемые в них факты могут показаться несколько преувеличенными, но при сопоставлении их с фактами, содержащимися в других документах, сомнения в их правдивости не возникают.

Официальные представители власти, которым было поручено устройство корейских переселенцев, знали о них все. Контроль был организован надежный. Жизнь каждого корейца была у них «под перекрестным контролем» МВД и Наркомзема республики.

Сегодня, по истечении пятидесяти с лишним лет со дня прошедших событий, эти докладные записки вызывают щемящее чувство боли и сострадания к обездоленным людям, каковыми оказались переселенцы. В приложениях 3-б к настоящей работе мы приводим полностью тексты некоторых из этих докладных записок.

Через все эти документы проходит мысль о критическом состоянии жилищных условий корейских переселенцев, прослеживается их трагическая судьба, бездушное отношение к ним властей. Сваливая вину на органы Советской власти, представители правоохранительных органов стремились отвести от себя ответственность за жилищную неустроенность переселенцев, прямыми виновниками которой были они сами.

Вот что, в частности, писал ответственный исполнитель НКВД республики по итогам проверки состояния жизни корейских переселенцев в Бухарской области: «Большинство многосемейных корейцев тт. Ди Он Дон — семья в количестве 10 человек, Пак Петр — Ю человек, Чан Кей ~ 15 человек, Ди Хан Ок — 12 человек и другие живут в очень плохих квартирных условиях, а некоторые живут в чайханах… Необходимо принять срочные меры в отношении создания прибывшим товарищам корейцам жизненных условий, ибо больше нетерпимо оставлять их в таком положении, в каком они находятся» (ЦГА РУ. Ф. Р-100. Оп. 1. Д. 2. Л. 52.(

Об условиях жизни корейцев Нижнечирчикского района писал уполномоченный НКВД по этому району: «Корейцы в совхозах не полностью обеспечены квартирами. Особенно это относится к корейцам, не устроенным на работу. Живут они в ужасных условиях, ще жить совершенно невозможно. Устроиться на работ; корейцам весьма трудно. Многие остались без работы. Начальники отделений совхозов, а также коменданты вместо обеспечения их работой, предлагали им освободить квартиры» (Там же. Л. 27.)

Для переселенцев особенно тяжелым явились осенне-зимние месяцы 1937-1938 гг., так как большинству из них было суждено перезимовать практически незащищенными от холода. После неоднократных обращений с просьбами правительства Узбекистана СНК СССР об обеспечении жилищного и хозяйственного строительства средствами и стройматериалами с августа по октябрь 1938 г. в республику поступило цемента около 1000 тонн, круглого и пиленого леса — 2056 м2, гвоздей — 6032 кг.

Союзное правительство для индивидуального строительства выделило 15 млн. рублей, СНК Узбекской ССР дополнительно 2 млн. рублей. Каждому хозяйству было выделено по 1500 рублей для строительства дома и 300 рублей для строительства надворной постройки. Но этого было крайне недостаточно, ибо одноквартирный дом оценивался в 6 тыс. рублей, а двухквартирный — в 9 тыс. рублей.

Важную мобилизующую и организующую роль сыграло специальное постановление Совета Народных Комиссаров УзССР «О строительстве в переселенческих корейских колхозах» от 15 апреля 1938 г., в котором был установлен срок окончания жилищного и производственного строительства для корейских колхозов — 1 октября 1938 г. и разработаны меры по обеспечению работ для их завершения к сроку. Но осуществить эту широкомасштабную операцию в сжатые сроки было практически невозможно.

Денег, отпущенных союзным и республиканским правительствами, не хватало. Тем более, что денежные средства и стройматериалы были выделены для благоустройства 6 тыс. семей, которых предполагалось переселить в Узбекистан. Прибыло же в Узбекистан, как известно, свыше 16 тыс. семей корейцев.

Строительство жилья затягивалось. На октябрь 1938 г. Было построено и сдано в эксплуатацию всего лишь 159 двухквартирных домов, находилось в стадии строительства 1740 домов и совершенно не было начато строительство 2360 домов.

Правительство республики предприняло решительные меры для ликвидации такого серьезного отставания в строительстве жилья переселенцам. И в 1939 г. план строительства был выполнен — жильем обеспечили 4910 хозяйств. В переселенческих колхозах было построено 3663 одноквартирных жилых домов, 27 школ, 32 бани, 28 зернохранилищ, столько же конюшен, гаражей и административных зданий, 13 детских яслей, 11 клубов общей сметной стоимостью 2 млн. 163 тыс. рублей. За два года проживания в Узбекистане корейцы с помощью правительства республики и ее народа в целом решили жилищную проблему. Наряду с трудностями с жильем в 1938 г. Плохо обстояло дело с медико-санитарным обслуживанием переселенцев. Особенно в тяжелых условиях оказалось население сельской местности. Ведь корейские колхозы создавались без специальнобытовых объектов, так как на начальном этапе борьбы за выживание на первом месте стояли вопросы, связанные с жилищным строительством. Кроме того, новые колхозы находились на расстоянии 10-15 км от ранее существовавших. Это было обусловлено отводом земель между хозяйствами. Маломощные учреждения здравоохранения колхозов, в которые вселились переселенцы, были не в состоянии осуществить медицинское обслуживание на соответствующем уровне даже ранее проживавших в них жителей.

Проживание в сырых, холодных землянках, большая плотность населения (в одном помещении 3-5 и более семей), отсутствие элементарных бытовых условий, антисанитария порождали раз- личные тяжелые заболевания, такие как тиф, цинга, малярия и др.

Как свидетельствуют результаты проверок условий жизни корейских переселенцев, организованных МВД УзССР, во многих семьях число больных достигало 40-50 процентов. Острый недостаток в медицинском обслуживании испытывали почти все корейские колхозы.

Чтобы представить объективную картину в этом сложном вопросе, приводим один очень интересный документ — Справку начальника переселенческого отдела НКВД УзССР председателю Совета Народных Комиссаров о состоянии корейских колхозов. В нем, в частности, отмечается: «Во всех корейских колхозах имеется большое количество больных (понос, глазные заболевания, малярия). Медицинское обслуживание корейцев совершенно недостаточное и не удовлетворительное. В колхозе им. Ленина Паст-Даргомского района были выявлены 10 корейцев, больных брюшным тифом, о чем совершенно не знал райздравотдел.

В некоторых колхозах имеются медпункты, во главе которых находятся совершенно неквалифицированные медсестры.

Некоторые колхозы расположены от ближайшего медучреждения на расстоянии 40-50 км. Они не обслуживаются медперсоналом, их объезды квалифицированными врачами не практикуются.

Отсутствует достаточное количество необходимых медикаментов, никакой санпросветительной работы в колхозах не проводится» (ЦГА РУ. Ф. Р-100. Оп. 1. Д. 1. Л. 344.)

В еще более худшем положении оказались переселенцы, прибывшие в Каракалпакию. В республике на 10 тыс. человек даже в 1940 г. приходился один врач. Этот показатель был почти в три раза меньше, чем в УзССР и в 6 раз меньше, чем на Украине. В автономной республике еще острее ощущалась неукомплектованность врачами и средним медицинским персоналом. По уровню эпидемических и простудных заболеваний она занимала одно из первых мест в УзССР.

В справке представителей СНК УзССР о проверке состояния трудоустройства корейских переселенцев в КК АССР приводятся следующие факты: «Медобслуживание переселенцев корейцев поставлено плохо. Специальных медпунктов не организовано. За медпомощью переселенцы вынуждены проходить до 12 км от места жительства. Скученность размещения переселенцев в жилых помещениях, проживание их в землянках приводит к частым заболеваниям переселенцев. В части создания нормальных санитарно-гигиенических условий делается недостаточно: профилактические мероприятия по медобслуживанию. корейцев проводятся слабо. Бани, дезокамеры отсутствуют. Среди корейцев усилились заболевания, особенно бронхит, воспаление легких, грипп, имеют тесто случаи заболевания цингой» (ПА КК ОК. Уз. Ф. 5. Оп. 15. Д. 8. Л. 5.)

Трудно пришлось переселенцам и с наступлением первого лета своего проживания в Узбекистане, Прежде всего переселенцы остро ощущали непривычную жару. Старики и дети не могли сразу привыкнуть к изобилию фруктов и овощей. Почти каждая семья переболела дизентерией и отравлениями.

Особенно тяжело проходила борьба с таким заболеванием, как малярия. Корейские переселенцы столкнулись с ней в массовом порядке впервые, они не находили эффективного метода ее лечения. Во всех сводках и отчетах медицинских учреждений за 1938-1940 гг. отмечалось повышение уровня заболеваемости малярией, по республике именно из-за топ., что в основном были подвержены этой болезни корейские переселенцы. Так, в «Конъюнктурном обзоре заболеваемости малярией за 1938-1940 гг. Наркомздрава УзССР» отмечается: «Наиболее пораженными малярией являются районы с рисовой зоной. Это Верхне-Чирчикский, Средке-Чирчикский и Ахангаранский районы. Они являются основными районами вселения пришлых контингентов с конца 1937 г. Эти районы отличаются как эпидемические по малярии» (Центральный Государственный архив медицинской и технической документации Республики Узбекистан ЩГМА и ТД Республики Узбекистан). Ф. 1. Оп. 1. Д. 3084. Л. 5-6.)

Особенно неблагополучными по заболеваемости явились корейские колхозы «Новая жизнь», им. Буденного, «Трудовик», совхоз № 10, где был зарегистрирован 831 случай. Причина массовой заболеваемости малярией корейскими переселенцами заключалась прежде всего в недостаточном проведении лечебно-профилактических мероприятий.

Наиболее пагубные последствия из всех заболеваний, охвативших переселенцев, оставила корь. Ею переболели почти все семьи переселенцев. У детей вспышка кори началась еще в пути следования. В местах заселения, где не было даже элементарной медицинской помощи, органы здравоохранения не имели возможности осуществлять медицинское наблюдение за переселенцами и их детьми. Из-за нехватки медперсонала среди переселенцев не была налажена система учета больных корью, малярией и другими заболеваниями. Поэтому мы не можем представить, сколько же на самом деле было больных этой болезнью.

Нами выявлены данные о заболеваемости корью среди детей корейских переселенцев за декабрь 1938 г. по трем районам: Нижнечирчикскому, Среднечирчикскому и Пастдаргомскому. В этих районах было зарегистрировано 300 больных детей корью, из которых 80 умерли.

В районы заселения корейцев были мобилизованы силы местных органов здравоохранения: специальные отря

ды медработников, командированные Наркомздравом для проведения профилактических мер. Хотя, надо отметить, этому препятствовали слабая обращаемость корейского населения в лечебные учреждения, недостаточная насыщенность районов медпунктами и отсутствие в распоряжении последних транспортных средств. Кроме того,среди корейского населения действовали знахари, проводившие агитацию против прививок. Ими, например, была сорвана профилактика кори в колхозах Среднечирчикского и Пастдаргомского районов. В каждом из этих колхозов погибло от кори по 18 детей.

Несмотря на то, что в республике не хватало врачей, среднего медицинского персонала, органы здравоохранения Узбекистана всех уровней предпринимали огромные усилия, направленные на борьбу за жизнь корейцев-переселенцев.

Для организации медицинского обслуживания переселенцев были развернуты следующие лечебные учреждения: в Среднечирчикском районе — больница на 36 коех, один врачебный, четыре фельдшерских пункта; Нижнечирчикском районе — больница на 10 коек, два фельдшерских пункта; Пастдаргомском районе — больница на 10 коек, по два врачебных и фельдшерских пункта; Гурленском районе — больница на 10 коек и один врачебный пункт. Но благородная работа переселенческих лечебных пунктов была чрезвычайно затруднена отсутствием средств на их содержание. Эти лечебные учреждения не были в достаточной степени обеспечены медикаментами и больничным оборудованием.

В декабре 1937 г. были в основном завершены профилактические прививки против оспы, кори, организованы периодические медосмотры детей переселенцев для раннего выявления кори и других заболеваний.

Тяжелые бытовые условия, болезни уносили немалое число жизней. Особенно большая смертность среди корейцев-переселенцев была в первые два года их проживания в Узбекистане. И хотя рождаемость не сокращалась за эти годы, естественного прироста населения не наблюдалось. Так, если в Узбекистан с Дальнего Востока было переселено 74500 корейцев, то, по данным переписи населения 1938 г., их стало 73 тыс., т. е. уменьшилось почти на полторы тысячи. И это несмотря на то, что сотни семей переезжали в Узбекистан из Казахстана.

Отрицательный баланс между рождаемостью и смертностью среди корейцев республики начал меняться лишь в конце 1939 г., поскольку со второй половины 1938 г. началось систематическое строительство медицинских учреждений, и в республику стали поступать по разнарядке центральных органов строительные материалы и средства, предназначенные на нужды здравоохранения.

Несмотря на тяжелое финансовое положение еще в декабре 1937 г. Совет Народных Комиссаров Узбекистана обязал Наркомфин УзССР выделить для организации медицинской помощи переселенцам 400 тыс. рублей. Постановлением от I июня 1938 г. было выделено дополнительно 500 тыс. рублей на организацию лечебно-профилактических отрядов и временных стационарных пунктов и увеличен фонд противомалярийных препаратов.

Таким образом, в течение 1938 г. в республике для корейских переселенцев было построено и введено в действие 5 больниц на 95 коек, 4 врачебных и 10 фельдшерских пунктов, куда на постоянную работу Наркомздравом республики были направлены 10 врачей и 28 человек среднего медицинского персонала.

17 августа 1938 г. на совещании в Совете Народных Комиссаров УзССР был заслушан вопрос о состоянии медицинского обслуживания корейских переселенцев и поставлена задача поднять медицинское обслуживание переселенцев до уровня здравоохранения коренного населения республики.

Немаловажную роль в улучшении санитарного состояния быта корейских переселенцев сыграли мероприятия, проведенные Наркомздравом республики по строительству бань. Как уже отмечалось выше, бани в пунктах расселения корейцев отсутствовали, особенно в Среднечирчикском районе. Имевшиеся в распоряжении Правительственной комиссии по переселению денежные средства расходовались исключительно на приспособление помещений под жилища.

И лишь, со второй декады декабря 1937 г. органы Советской власти на местах, разрешив в основном вопрос с размещением переселенцев, начали предпринимать меры по улучшению состояния медико-санитарных условий хозяйств. Так, в декабре 1937 г. в Среднечирчикском районе действовало пять бань, Нижнечирчикском — одна, Пастдаргомском — 3, Гурленском — 6. Безусловно, указанное количество бань не могло считаться достаточным. Временный выход из создавшегося положения находили в обеспечении соответствующих пунктов передвижными банями. В распоряжении Среднечирчикского и Нижнечирчикского райздравов находились автомашины, выделенные районными медицинскими организациями.

Определенные меры, направленные на улучшение медицинского и санитарного обслуживания корейских переселенцев, были приняты правительством КК АССР. В течение 1938-1939 гг. в автономной республике для обслуживания переселенцев были построены и введены в действие два врачебных и два фельдшерских пункта, а также один стационар в Ходжейлийском и один в Кунградском районах. Для обслуживания переселенцев в колхозы, по решению СНК КК АССР, была направлена группа врачей и среднего медицинского персонала с лекарствами и медицинскими препаратами.

В целом з 1938-1939 гг. правительством республики для организации медицинского и санитарного обслуживания корейских переселенцев было израсходовано 5 млн. 225 тыс. рублей.

Трудная ситуация в первые годы переселения в Узбекистан стожилась также и в области народного образования. Как известно, на Дальнем Востоке корейцы имели свой педагогический институт, педагогический техникум. Во всех населенных пунктах функционировали средние, неполные средние, начальные школы. Система народного образования формировалась десятилетиями и отвечала насущным потребностям корейцев Дальнего Востока в образовательном процессе. К 1937 г корейцы, благодаря налаженной системе народного образования, ликвидировали неграмотность в своей среде.

За годы проживания на Дальнем Востоке из числа корейцев выросла целая армия интеллигенции, среди которых были видные государственные деятели, работники культуры, инженеры, врачи, ученые и др. И вот то, что создавалось десятилетиями, в одночасье было разрушено.

Совет Народных Комиссаров СССР постановлением от 26 ноября 1937 г. обязал Народный Комиссариат просвещения Узбекистана обеспечить прием всех студентов корейцев в вузы, а также рассмотреть вопрос об охвате всех корейских детей школьного возраста учебой. Но Узбекистан не успел подготовиться к приему корейских учащихся и студентов, обучавшихся в вузах, средних специальных учебных заведениях и школах Дальнего Востока. Республика, не имея достаточной материально-технической базы в области просвещения, не располагала тогда возможностями сразу для нескольких тысяч корейских школьников открыть новые школы, обеспечить студентов, желающих продолжать учебу, местами в вузах и других учебных заведениях.

По данным Наркомпроса УзССР, на 23 декабря 1937 г, в 24 районах расселения корейцев во временно приспособленных зданиях организовано 79 школ, в которых охвачено учебой из 21 тыс. детей только 10505, т. е. всего лишь около половины детей могли продолжить учебу в школах, из них 307 учащихся корейцев определены в русские и узбекские школы, остальные в корейские. В основном все школы были обеспечены школьной мебелью — партами, классными досками, столами.

Относительно неудовлетворительно были устроены дети корейских переселенцев в Каракалпакской АССР. Это объяснялось тем, что корейское население было рассредоточено небольшими группами во многих населенных пунктах, в большинстве своем не имевших школ. Так, в Кунграде был организован интернат из корейских детей, проживающих в ближайших к городу селах, но содержать его не было средств. В Ходжейли были организованы начальная школа с русским языком обучения в неполная средняя школа на корейском языке. В критическом положении оказались аульные школы, которые находились в 4-5 километрах от корейских поселений. В ненастную погоду дети не могли посещать школу из-за отсутствия транспортных средств.

Одной из сложных проблем, возникших перед органами народного образования Узбекистана в организации образования, явилось отсутствие учебников для-корейских школ. В Узбекистане еще не было налажено издание учебников на корейском языке. Издательская база, школьные учебники и библиотеки во время депортации корейцев были оставлены на Дальнем Востохе, и корейские школы, созданные на новом месте проживания, испытывали острую нужду в учебниках и учебных пособиях. Поэтому в большинстве своем дети переселенцев в 1937 г. остались не охваченными учебой в школах.

Нормализация обстановки в области народного образования началась со времени строительства школ для детей корейских переселенцев. Несмотря на тяжелые финансовые условия правительство во второй половине 1938 г. изыскало средства на строительство 30 школ в местах поселения.

Народный Комиссариат просвещения и Народный Комиссариат коммунального хозяйства УзССР все свои усилия во второй половине 1938 г. сосредоточили на выполнении постановления правительства о строительстве школ в корейских колхозах. Наркоматами был разработан календарный план по строительству школ. По всей республике были мобилизованы лучшие силы строителей, каменщиков, плотников, маляров. Школьному строительству, как первоочередному, отгружались стройматериалы вне очереди.

В республике к 1939 г. было построено и сдано в эксплуатацию шесть средних школ на 2400 ученических мест, 14 неполных средних школ на 3920, 10 начальных на 1600 и один интернат на 60 ученических мест. Всего же была построена 31 школа на 7980 учащихся, что составляло 30 процентов всех школ корейских переселенцев.

Интенсивно шло строительство школ для корейских детей в республике и в последующие годы. Правительство Узбекистана из бюджета республики выделило для этих целей свыше 9 млн. рублей.

Всего к началу Великой Отечественной войны, т. е. к июню 1941 г., в республике функционировало свыше 100 школ с корейским контингентом учащихся. Более 22 тысяч, или 95 процентов, всех детей школьного возраста были охвачены учебой.

Весьма неудачно сложилась судьба студентов Дальневосточного корейского педагогического института, Корейского педагогического техникума. Корейский педагогический техникум в местах поселения корейцев не возобновил занятия и таким образом прекратил свое существование. Что же касается Корейского педагогического института, то он был переселен в казахский город Кзыл-Орду. Очевидно, это обусловлено тем, что в Казахстан было депортировано на 10 тыс. корейцев больше, чем в Узбекистан.

Студенты Педагогического института и Педагогического техникума, оказавшиеся в Ташкенте, из-за запрета на выезд, установленного паспортным режимом, не могли выехать в гор. Кзыл-Орду и в 1937/38 учебном году продолжить учебу.

Кроме того, надо отметить, что становление народного образования корейских переселенцев в Узбекистане по времени совпало с выходом постановления Совета Народных Комиссаров СССР «Об обязательном изучении русского языка в школах национальных республик и областей» от 13 марта 1938 г. В соответствии с этим постановлением СНК УзССР 19 марта 1938 г. принял постановление «Об изучении русского языка в узбекских и других нерусских школах Узбекской ССР». В постановлениях был намечен комплекс мероприятий, направленных на изучение и улучшение методики преподавания русского языка, обеспечение школ преподавателями русского языка. Для оказания практической помощи Узбекистану в преподавании русского языка из РСФСР и Украины в 1938-1939 гг. было направлено около 300 учителей.

Постановление Совета Народных Комиссаров СССР от 13 марта 1938 г. явилось директивным документом, повлекшим за собой формирование негативных процессов во всех отраслях культурной жизни всех нерусских народов страны, в том числе и корейцев. То, что сегодня 99 процентов корейцев Узбекистана не умеют читать и писать на родном языке, является следствием выполнения органами Наркомпроса именно этого постановления союзного правительства.

Наркомнрос республики, претворяя в жизнь данное постановление, преобразовал все корейские школы в 1939/40 учебном году в школы с русским языком обучения. Это повлекло за собок необходимость осуществления переподготовки учительских кадров, а также перепрофилирования детей с корейского на русский языкобучения. В спешном порядке стали создаваться курсы повышения квалификации н переобучения преподавателей. Так, в октябре 1939 г. оргкомитет Центрального исполнительного комитета Узбекской ССР по Ташкентской области издал постановление «Об организации одногодичных курсов по изучению русского языка для учителей корейских школ, «В постановлении подчеркивалось; «1. Разрешить Ташоблоно организовать одногодичные курсы по изучению русского языка для учителей корейских шхол, с контингентом учащихся 120 человек с 25 октября 1939 г, 2. Утвердить смету на IV квартал 1939 г. по ним в сумме 77 900 рублей за счет уменьшения сметного назначения на эту сумму по семимесячным курсам учителей русского языка для узбекских школ. 3. Открыть текущий счет одногодичным курсам по изучению русского языка для учителей корейских школ в Узбекистане» (РА ИПСИ ЦС НДПУ. Ф. .652. Оп. 1. Д. 50. Л. 432.)

С 1939 г. корейцам Советского Союза, в том числе и Узбекистана, запретили учиться ка корейском языке. Фактически с этого времени корейский язык стал для корейцев не родным. а иностранным. Дети и взрослые в спешном порядке стали изучать русский язык, предавая забвению свой родной язык превратившийся директивным решением в неродной. Частично была решена судьба студентов бывших корейских вузов. В связи с тем, что в 1939 г. Корейский педагогический институт и Педагогический техникум были закрыты, студентов, оказавшихся в Узбекистане, по распоряжению правительства республики разместили в других вузах и педучилищах. В Среднеазиатский государственный педагогический университет из 70 студенток Корейского педагогического института, прибывших в Узбекистан зачислили 17 студентов; из 150 учащихся Корейского педагогического техникума в Самаркандское педучилище — 26 человек, Наманганское — 16, Ташкентское — 5,

В то же время в 1938/39 учебном году 537 юношей и девушек корейской национальности поступили на учебу в педагогические учебные заведения республики: 65 человек — в педагогические училища, 240 — в учительский институт, 208 — в педагогический институт, 30 человек — в университет. Это был первый отряд корейской интеллигенции, выращенной уже на земле Узбекистана.

По мере разрешения проблем с трудоустройством и обеспечением жильем в корейских колхозах создавалась сеть дошкольных учреждений, библиотек, клубов и т. д. В 1938 г. на развитие культуры в корейских колхозах правительство республики выделило 9 млн. 840 тыс. рублей.

В январе 1938 г. в Среднечирчикском районе был создан корейский передвижной колхозно-совхозный театр. Он обслуживал все корейские колхозы республики. А в 1939 г. в таких корейских колхозах, хак «Новый путь», «Большевик», «Сталинская конституция», им. Кирова Среднечирчикского района, построены колхозные клубы на 300-350 человек.

Таким образом, к концу 1939 г, корейские переселенцы после тяжких страданий, больших человеческих потерь, благодаря помощи правительства и народа Узбекистана, а также своему большому трудолюбию, стали обживаться на новой земле, земле Мавераннахра, которая для их детей стала уже Родиной.

Таким образом, за 1938-1940 гг. корейские колхозы значительно окрепли. Их основные средства производства выросли в 2-3 раза, денежные доходы увеличились в 4-5 раз, валовой сбор риса -в 2,5 раза. Колхозы стали сильными многоотраслевыми хозяйствами.

К 1941 г. Узбекистан был действительно ведущим рисосеющим регионом, что очень помогло и жителям республики и всей стране в годы Великой Отечественной войны. Велик вклад в это дело корейских переселенцев. Им, как к всем жителям Узбекистана, пришлось пережить тяжелые испытания, которые обрушилась на них летом 1941 года.

В ЧАС ИСПЫТАНИЙ

22 июня 1941 г. мирный труд всех людей, проживающих на территории бывшего СССР, был прерван вероломным нападением фашистской Германии. Над всеми народами страны нависла смертельная угроза. В -этой войне, навязанной германским фашизмом, на службу которой был поставлен экономический и военный потенциал почти всей Европы, решалась судьба всех народов, мира, судьба мировой, цивилизации.

В этих условиях вся деятельность органов власти и трудящихся была подчинена решению задач защиты отечества. На митингах и собраниях, проходивших в Ташкенте, Андижане, Самарканде, Нукусе, Фергане, Мирзачуле и других городах, а также кишлаках республики, наряду с узбеками, казахами, русскими и другими народами принимали активное участие и корейцы. Выступавшие на них призывали укреплять единство тыла и фронта, повышать производительность труда. Через все выступления и резолюции собраний красной нитью проходи,! призыв: «Всем как один, подняться на защиту отечества!»

Правительством республики и его лидером Усманом Юсуповым были определены как первоочередные задачи: подготовка боевых резервов и снабжение фронта всем необходимым, выполнение священного долга перед Родиной — защита ее с оружием в руках.

Великая Отечественная война застала корейские колхозы на стадии их хозяйственного укрепления. Многие из них приобрели технику: трактора, автомашины, тягловую силу.

Как и все трудящиеся республики, корейцы активно включились в борьбу за перестройку народного хозяйства на военный лад. На действующий фронт их не мобилизовывали, т. к. считали неблагонадежными, но мужчин-корейцев в возрасте от 19 до 50 лет отправляли на трудовой фронт. Пока нам не удалось найти сводного документа о количественном составе мобилизованных на трудовой фронт для работы на шахтах, лесозаготовках в Уфу, Ухту, Свердловск и другие города России, на промышленных предприятиях Узбекистана, на угольных шахтах Ангрена, на строительстве Беговатского металлургического завода, на нефтяных промыслах Ферганы и др. Их было несколько тысяч.

Корейцы, работавшие на трудовом фронте, были лишены элементарных человеческих прав. Они содержались как заключенные, без права на отдых, передвижение, общение с родными. Вот как описывает ужасные условия жизни, быта и работы один из многих трудоармейцев. Ким Хягир — 1919 г. рождения, уроженец с. Добихо Ивановского района Приморского края, член КПСС с 1947 г. ныне член НДП Узбекистана, проживающий в городе Аккургане, персональный пенсионер местногозначения:

«С окончанием Джизакского педагогического училища в 1941 г. был направлен в распоряжение Ташкентского облоно и оттуда направлен на работу в Бекабадский район. 1941/42 учебный год работал преподавателем в школе № 21 им. Ворошилова. В августе 1942 г. был освобожден от работы по болезни. Находился на излечении у родителей, которые проживали в колхозе «Новая жизнь».

В конце 1942 г. была массовая мобилизация корейцев в трудовую армию. Из нашего колхоза поехали 56 человек, в том числе и я в Ангреншахтострой.

В ноябре и декабре со всех колхозов Ташкентской области прибыло несколько сот человек, но к этому времени руководство шахтостроя не знало о прибытии такого большого количества людей. Поэтому не было подготовлено жилье и продовольствие. Люди находились в положении беспризорных. Спустя десять дней получили распоряжение ремонтировать жилье и с этого момента начали оформлять на работу, выдавать карточки на хлеб и обед. Мы все 56 человек были зачислены рабочими стройучастка № 3. Производили земляные работы под строительство общественных объектов, дорога к шахтам, копали каналы, ямы и перетаскивали землю на носилках и тачках.»

Через несколько дней отобрали людей по профессиям, многие из которых пошли на подземные работы — забойщиками, плотниками-крепильщиками, а я остался на стройучастке табельщиком.

Работа была тяжелая, питание ужасное. Подземникам и другим рабочим выдавали по 800 грамм ржаного хлеба, а служащим по 500 грамм, в столовых варили однообразное блюдо — суп из ржаной муки на воде без масла с несколькими галушками из той же муки, вторых блюд вообще не было и не видели мяса.

В середине лета 1943 г. приехал секретарь ЦК КП Узбекистана Усман Юсупов. Вечером было большое совещание, где участвовали шахтеры, другие рабочие, ИТР и служащие. Не этом совещании У. Юсупов обещал улучшить снабжение продовольствием и особенно мясопродуктами.

Таким образом стали поступать продукты. Сначала один вагон черепашек, которыми кормили только шахтеров и ИТР, затем начали регулярно снабжать мясопродуктами. Все стали питаться одинаково.

Мобилизованные в большинстве были семейными. Конечно, они думали о своих семьях и убегали к ним, чтобы помочь им в трудное время. С получением хлебных и обеденных карточек в начале каждого месяца их продавали на базаре и многие дизертировали, за что были привлечены к суду. Уже в конце лета осталось 5-7 человек-холостяков из нашего колхоза.

Но большинство людей, осознавших положение военного времени, работало честно и добросовестно, несмотря на суровую зиму и плохое обеспечение.

В августе 1943 г. я получил отгул на 10 дней и обратило? в облоно и облвоенкомат с просьбой об освобождении меня от трудовой армии в соответствии с постановлением правительства Просьбу мою удовлетворили. С этого момента стал работать в Аккурганском районе: сначала преподавателем школы, затем на комсомольской работе.

Трудный путь прошел Ким Хягир. В послевоенное время работал помощником секретаря, инструктором и заведующим общим отделом РК ЛКСМ Узбекистана, заместителем правления райпотребсоюза. Иедеет правительственные награды: орден «Знак Почета» и 7 медалей.

Смертельная опасность, нависшая над страной, жгучая ненависть к фашистское Германии, вероломно напавшей на страну, желание внести свою лепту в священную борьбу. за свободу к независимость Родшны, зародили патриотическое движение женщин, стариков, учащихся, студентов и .др.

28 июня 1941 г. на состоявшемся совещании женщин Ташкентской области было решено заменить трактористов, ушедших на фронт. Аналогичный призыв содержался также в письме жен трактористов и механизаторов Якгикшьской машинно-тракторной станции «К женщинам Узбекистана». Патриотический почин женщин Ташкентской области поддержали женщины всей республики. Они заявляли: «Мы хотим помочь республике собрать урожай в самые сз&атые сроки и без потерь. За рулем трактора, за штурвалом комбайна будем крепить наше государство. Заменим тех, кого призовет в свои ряды Красная Армия» (Правда Востока. 1941. 1 июня.)

Тысячи женпщн на полях Узбекистана заменили мужчин. Активную поддержку в призыве по замене мужчин на каждом участке сельскохозяйственной работы оказывали и женщнны корейских колхозов «Полярная звезда», «Новый путь», «Северный маяк», им. Свердлова и др.

Важным мероприятием, направленным на мобилизацию сил для успешного выполнения заданий по сдаче государству зерна, хлопка, мяса, Молока, явилось соревнование за повышение производительности труда.

Образование новых корейских колхозов, увеличение посевных площадей под посев хлопка, риса на несколько десятков тысяч гектаров, а также задачи по увеличению производства овощей и фруктов потребовали в срочном порядке обеспечить вновь освоенные земли водой.

Правительство Узбекистана, идя навстречу пожеланиям тружеников Ташкентской области, решило в 1942 г. Построить Северный Ташкентский канал. Это решение было встречено с большим энтузиазмом. Тысячи колхозников Нижнечирчикского, Среднечирчикского и Верхнечирчикского районов Ташкентской области, в том числе корейских колхозов, принимали активное участие в строительстве канала. Несмотря на неблагоприятные условия, холод, дождь, снег они работали самоотверженно, перевыполняли плановые задания в пять и более раз. Эта стройка поистине была интернациональной. Здесь дружно работали узбеки, казахи, русские, корейцы, представители других народов. Самоотверженный труд строителей увенчался победой: 5 мая 1942 г. была закончена первая очередь Ташкентского канала (См.: Правда Востока- 1942. 6 мая.)

Колхозники корейских колхозов в годы войны принимали также активное участие на стройках Фархадской гидроэлектростанции, Бекабадского металлургического комбината, Чирчикского азотнотукового комбината. На завершающем этапе войны корейцы наряду с представителями других народов строили Саларскую, Нижнебозсуйскую гидроэлектростанции. Корейцев можно было встретить на угольных шахтах Ангрена, на нефтепромыслах Чимиона, на заводах, эвакуированных в республику из западных районов страны.

И хотя корейцев не брали на действующий фронт, из-за нехватки рабочих рук им было разрешено работать на заводах по выпуску боеприпасов и военной техники. Таким образом, в силу военной необходимости корейцы были привлечены к работе на промышленных предприятиях. С этого момента они стали пополнять ряды многонационального отряда рабочего класса республики.

За годы войны Узбекистан дал фронту 1010 самолетов, 8243 авиамотора, 16151 миномет, 12,6 млн. мин, 124,5 тыс. снарядов, 154,7 тыс. авиабомб, 330 тыс. парашютов и много другого вооружения, боеприпасов и военной техники. В этом трудовом подвиге трудящихся республики есть и заслуга корейских рабочих и крестьян, обретших новую Родину в Узбекистане.

С 1942 г. республика принимала активное участие во всесоюзном соревновании за повышение производства сельскохозяйственных культур. На сельскохозяйственную работу были мобилизованы подростки, женщины и старики. Корейцы, освобожденные от мобилизации на трудовой фронт по возрасту и по состоянию здоровья, также трудились на полях Узбекистана.

Великая Отечественная война выдвинула перед трудящимися республики трудные задачи по перестройке сельского хозяйства. Секретарь ЦК Компартии Узбекистана Усман Юсупов, выступая на одном из собраний, определил задачи тружеников сельского хозяйства: «Неустанно борясь за повышение урожая хлопка, наряду с этим мы должны в два с половиной — три раза увеличить производство зерна и превратить нашу республику из потребляющей в производящую хлеб. Пшеница, ячмень, сахарная свекла, овощи, фрукты — вот что наряду с хлопком должно обильно произрастать на необъятных землях Узбекистана» (Правда Востока. 1942. 5 февраля.)

Необходимо отметить, что республика оказалась в чрезвычайно трудных условиях. Ориентир центра, определенный в 20-30-е годы Узбекистану по преимущественному развитию хлопководства, сделал ее зависимой в продовольственном отношении от России, Украины, других республик бывшего Союза.

Проходило четкое разделение труда между центром и республикой. Как и в дореволюционное время, одна сторона (центр) выступала как потребитель хлопка, другая (Узбекистан) как заготовитель сырья для развивающейся текстильной промышленности страны, располагающейся в основном в Шуе, Иванове, Костроме, других городах России.

Переселение корейцев в Узбекистан должно было частично решить проблему обеспечения рабочей силой сельскохозяйственного производства, прежде всего хлопководства.

В республике сложилась весьма противоречивая социально-экономическая ситуация. С одной стороны, в связи с бурным индустриальным развитием городов в колхозах и совхозах сократилось число дехкан, занимавшихся хлопководством, из-за переквалификации их в рабочие профессии, с другой стороны, ежегодно увеличивалась площадь посева под хлопчатник без заметного научно-технического прогресса в этой отрасли народного хозяйства. Поэтому перед руководством страны встала задача восполнения сельскохозяйственных рабочих за счет корейцев-переселенцев.

Война внесла изменения в соотношение размеров посевов сельскохозяйственных культур в республике. Остро вставшая продовольственная проблема (надо было кормить фронт, свое население, а также людей, эвакуированных из районов боевых действий) потребовала значительного увеличения зернового клина, прежде всего за счет увеличения посевов риса. Соответственно были сокращены посевные площади под хлопчатник.

В условиях военного времени при нехватке рабочих рук, а также техники, удобрений корейские колхозы «Полярная звезда», «Северный маяк», им. Димитрова, «Новый путь» показали образцы высокой производительности труда. Средняя урожайность риса в годы войны выросла до 50-60 центнеров с гектара, а в отдельных хозяйствах — до 70-80 центнеров. Ниже приводим показатели производства риса в годы войны.

1941 г.. 2.207.091 центнер

1942 г. 2.519.162 «

1943 г. 2.454.432 «

1944 г. 1.395.000 «

1945 г. 1.427.000 » (ЦГА РУ Ф. 1619, Оп. 10. Д. 588. Л. 653, 835.)

Расширение площадей посева под зерновые культуры, в том числе и риса, переориентация с хлопка на развитие зерновых культур в 1942, 1943 и 1944 гг. не позволили выполнить план по хлопкозаготовкам. Поэтому Совет народных комиссаров СССР в феврале 1944 г. принял специальное постановление, в котором отмечалось, что правительство и партийные органы Узбекистана перестали по-настоящему заниматься хлопком и допустили в республике, являющейся основной хлопковой базой СССР, резкое падение хлопководства за последние годы. Центральное правительство и ЦК партии обязали правительство республики расширить площадь посева хлопчатника за счет сокращения площадей посева зерновых культур. Это распоряжение начало претворяться в жизнь уже в 1944 г. Поэтому в 1944 и 1945 гг. наблюдается значительный спад сбора риса.

Таким образом, союзное правительство, не считаясь с интересами трудящихся Узбекистана, волюнтаристским методом обязало правительство республики увеличить производство хлопка для обеспечения нужд текстильных фабрик и комбинатов, рас- положенных вне пределов Узбекской республики.

Указание Центрального правительства о расширении площади посева под хлопчатник обусловило коренное изменение структуры сельскохозяйственных культур в корейских колхозах. За счет сокращения площадей посева риса начинают увеличиваться площади хлопковых плантаций. Таким образом, уже в годы войны хлопок постепенно начал вытеснять все другие зерновые культуры и вскоре стал занимать первостепенное значение в корейских колхозах.

Тем не менее за четыре года войны Узбекистан, не завозя из России, Украины и других республик зерна, обеспечил потребности в продовольствии хлебом собственного производства. А всего за годы войны вельское хозяйство Узбекистана дало стране 4 млн. /p806 тыс. тонн хлопка-сырца, 54,1 тыс. тонн коконов, 1 млн. 282 тыс. тонн зерна, 482 тыс. тонн картофеля, 57,5 тыс. тонн фруктов, 36 тыс. тонн сухофруктов, 159 тыс. тонн мяса, 22 тыс. тонн шерсти.(ЦГА РУ Ф. 1619, Оп. 10. Д. 588. Л. 653, 835.)

Во всех успехах сельскохозяйственного производства просматривается определенный вклад и корейских колхозов, которые являлись основными поставщиками риса в республике. Важной проблемой, вставшей перед трудящимися республики, явилось выполнение директивы Государственного комитета обороны СССР об обеспечении фронта всем необходимым. Основным мероприятием в этой проблеме было создание фонда обороны: сбор средств для строительства военной техники, сбор теплых вещей для нужд армии, организация подписки на государственные займы, дополнительные посевы сельскохозяйственных культур для обеспечения нужд фронта.

В первые же дни войны в Узбекистане широкое распространение получило движение за создание фонда обороны. Целые коллективы рабочих, колхозников, служащих вносили в этот фонд наличные деньги, облигации, золотые вещи и др. На 12 августа 1941 г. в фонд обороны поступило: в Ташкентское отделение госбанка 426 тыс. рублей (в том числе золота 200 г, серебра 2036 г), в Ферганское отделение Госбанка-8316 рублей и облигаций Госзайма на 22165 рублей, в Булуйгурское отделение Госбанка (Самаркандская область)-16 тыс. рублей.

Весомый вклад в фонд обороны внесли трудящиеся Ташкентской области. Так, в декабре 1941 г. в фонд обороны было перечислено 30 млн. рублей, в том числе и корейцами, проживающими в области. Тракторист колхоза III Интернационала Среднечирчикского района Ташкентской области Лим Павел 24 декабря 1942 г. внес в фонд обороны свои личные сбережения. В телеграмме, адресованной Верховному командованию, П. Лим писал: «Колхозники на строительство авиаэскадрильи «Советский Узбекистан» собрали и сдали в Госбанк 4 млн. 316 тыс. рублей, в том числе и я (Лим Павел) лично внес 303 тыс. рублей, накопленные честной работой в колхозе, и прошу на эти средства построить боевой самолет, чтобы скорее и окончательно разгро- мить ненавистного врага» (РА ИПСИ ЦС НДПУ, Ф. 1. Оп. 2. Д. 1109. Л. 24.)

16 января 1943 г. председатель колхоза «Северный маяк» Среднечирчикского района Ташкентской области Цой Сергей на строительство самолета внес 1 млн. рублей. В телеграмме, адресованной Верховному Главному Командованию, он писал: «Я вношу на строительство звена самолетов «Колхозник Узбекистана» 1 миллион рублей из своих личных сбережений. Прошу мой заказ для Красной Армии передать одному из авиационных заводов, а коллектив рабочих этого завода прошу ускорить строительство самолетов и быстрее передать их в действующую армию для нанесения сокрушительных ударов по гитлеровским захватчикам» (Там же. Ф. 1. Оп. 2. Д. 1289. Л. 2.) Такую сумму взноса (1 млн. рублей) в фонд обороны никто еще не вносил. И если бы у нас была книга регистрации рекордов, то Цой Сергей занял бы в ней достойное первое место. Ведь зачинатель движения «За создание фонда обороны» В. Головатый внес лишь 150 тыс. рублей.

Весомый вклад в фонд обороны внес коллектив корейского колхоза «Полярная звезда» (ныне колхоз им. Ким Пен Хва) Среднечирчикского района Ташкентской области. 24 января 1943 г. коллектив колхоза «Полярная звезда» отправил в адрес Верховного Главного Командования телеграмму следующего содержания: «Наша твердая, непоколебимая решимость пойти на любые жертвы для достижения скорой окончательной победы над ненавистным врагом выразилась в 350 тыс. рублей, внесенных комбайнером Ли Чун Сиком, 500 тыс. рублей, сданных ранее колхозниками и дополнительно собранных 1 млн. 361 тыс. рублей, а всего 2 млн. 211 тыс. 400 рублей, внесенных коллективом на постройку грозных самолетов.

Дополнительно в фонд обороны внесли председатель колхоза «Полярная звезда» Ким Пен Хва -100 тыс. рублей, рядовые колхозники: Ким Антон, Ли Тхян, Пян Гым Нян — по 30 тыс. рублей. (РА ИПСИ ЦС НДПУ, Ф. 96. Оп. 1. Д. 316. Л. 29.)

Ярким подтверждением, свидетельствующим об активности колхозников по созданию фонда обороны, являются информации о ходе проведения подписки на военные государственные займы, составленные партийными органами.

Вот что писала в информации партийная организация Среднечирчикского района в Ташкентский обком партии в 1943 г.: «В колхозе «Путь к коммунизму» председатель колхоза Шегай Ирен, обращаясь к колхозникам, собравшимся на митинг, сказал: «На собранные средства построим вооружения и ускорим разгром врага». Шегай И. подписался на заем в 2 тыс. рублей и внес эту сумму наличными. Его примеру последовали другие колхозники: Хван Валентин — 4,5 тыс. рублей, Ни Ирина -1 тыс., а также 38 других колхозников этого колхоза подписались и внесли наличными по 1 тыс. рублей. В течение 3-х часов по колхозу «Путь к социализму» подписка на военный заем была проведена полностью. Подписалось 210 человек, т. е. все колхозники. Внесено наличными 3,7 тыс. рублей, 90,5 тыс. рублей- в кассу Госбанка.

В колхозе «Восточный партизан» подпиской на военный заем 1943 г. были охвачены все 452 колхозника. Вся подписная сумма составила 250 тыс. рублей. Председатель этого колхоза Пак Ден Хен подписался на 3 тыс. рублей, колхозники Пак Игнат и Тян — на 2 тыс. рублей, Ким Ин Сек — на 1 тыс. рублей. Одновременно при подписке на государственный военный заем в колхозе было реализовано облигаций государственного займа на 16,6 тыс. рублей.

Одновременно прошла подписка в корейском колхозе им. Молотова. За несколько часов на Кроме того, приобретено облигаций государственного займа на 25,4 тыс. рублей.

На 15 апреля 1942 г. по Нижнечирчикскому району подпиской было охвачено 95 процентов колхозников на сумму 233,1 тыс рублей, внесено наличными 143,6 тыс. рублей» (РА ИПСИ ЦС НДПУ. Ф. 1. On. 2. Д. 1064. Л. 13.)

А вот другая информация о поступлении средств в фонд обороны по корейским колхозам Верхнечирчикского района Ташкентской области на 1 сентября 1942 г. В ней говорится: «Поступило в Госбанк наличными деньгами в фонд обороны 20 717 рублей. Группа колхозников колхоза им. Свердлова внесла в фонд обороны 1204 рубля наличными деньгами, 10 тыс. рублей внесли в фонд колхозники колхоза «Родина». Колхозники, колхозницы, рабочие и служащие Верхнечирчикского района внесли в фонд обороны облигаций на сумму 226630 рублей.

Колхозники колхозов им. Свердлова внесли в фонд обороны облигаций на сумму 88020 рублей, «Политотдел»- 71500 рублей, «Новый путь»- 33270 рублей, «Красный партизан»- 12270 рублей. Ученица 7 класса колхоза им. Свердлова Ким София внесла в фонд обороны два больших серебряных кольца, а колхозник того же колхоза Лим Чер сдал в фонд обороны 4 серебряных рубля» (Там же. Д. 916. Л. 47.)

В 1943 г. колхозники пяти хозяйств Ташкентской области — им. Ленина, Свердлова, «Полярная звезда», «Правда», «Северный маяк»- внесли в фонд обороны б млн. рублей.

Наравне с узбекским народом, народами других национальностей Узбекистана каждая корейсхая семья принимала деятельное участие в сборе теплых вещей и подарков для фронта.

Общенародным движением, развернутым в Узбекистане в годы войны, явился сбор теплых вещей и подарков для бойцов, сражавшихся на фронтах Великой Отечественной войны. В этом движении участвовали представители всех наций и народностей, проживающих в Узбекистане.

С инициативой по сбору теплых вещей и подарков для фронта выступили колхозники Янгаюльского района Ташкентской области. В опубликованном обращении колхозников в газете «Правда Востока» 7 сентября 1941 г. говорилось: «Вместе с частями армии на защиту каждой пяди земли поднялся весь наш многонациональный многомиллионный народ… Мы призываем последовать нашему примеру всех трудящихся Узбекистана. Окружим материнской заботой и любовью наших сыновей и братьев, сражающихся с германским фашизмом. Дадим нашим войскам теплую одежду. Пусть она согреет их сердца, напоминая о безграничной любви всего народа к родной армии»(Правда Востока. 1941. 7 сентября.) Трудящиеся республики проявили боевую активность в проведении мероприятий по сбору теплых вещей и подарков. Пожалуй, не было семьи, которая бы не занималась шитьем одеял, телогреек, варежек, носков. Длинными зимними ночами у керосиновой лампы все население республики было охвачено этой работой.

Об участии корейских колхозов з сборе теплых вещей для фронта говорит информация секретаря Нижнечирчикского райкома: «Сбор теплых вещей проводят все колхозы и организации. Лучше других организовали сбор теплых вещей для фронта корейские колхозы им. Буденного. Председатель колхоза Шегай Ирен сдал 2 ватных одеяла, 7 байковых шарфов, джемпер, носки, перчатки, телогрейки и др. В колхозе им. Молотова председатель колхоза Пак Сок Пох сдал 15 ватных одеял, 23 джемпера, фуфаек, перчатки, носки и др. В колхозе «Красный Восток» Пак Сон Хан сдал 8 ватных одеял, 17 телогреек и др (РА ИПСИ ЦС НДПУ. Ф. 1, оп. 2. Д. 916. Л. 72.) Примеру председателей последовали все колхозники корейских колхозов.

На 1 ноября 1941 г. по Нижнечирчикскому району, где проживала основная часть корейского населения, было собрано для фронта: одеяла ватные-113, одеяла байковые-34, шарфы -53, свитера -79, рубашки-101, носки шерстяные-107, перчатки-117, валенки-127, фуфайки-38, брюки-175, полушубки -24, шапки -288.

Из поступивших от трудящихся республики теплых вещей (9 тыс. полушубков, свыше 100 тыс. пар варежек, более 20 тыс. валенок и др.) и новогодних подарков был сформирован железнодорожный эшелон. Кроме того, на фронт было отправлено 29 вагонов сухих фруктов — сушеной дыни и свежих яблок, 10 вагонов вина, 3 вагона орехов, 1 вагон сухих помидоров, 4 вагона фруктового джема и повидла, 1 вагон фруктового соуса, 4 вагона махорки, 1 вагон туалетного мыла, около 2 вагонов риса. Эшелон в декабре 1941 г. сопровождала делегация во главе с председателем Президиума Верховного Совета Узбекистана Юддашем Ахунбабаевым.

Приезд узбекской делегации на фронт совпал с трудным для Родины периодом, когда гитлеровская армия находилась на подступах к Москве. В этот трудный час крайне необходимо было поддержать защитников столицы, продемонстрировать единство тыла и фронта. Посланцы Узбекистана, осознавая политическую важность факта посещения фронта, вручали подарки и передавали напутственные слова узбекского народа бойцам, командирам Западного фронта прямо на передовой. В ответ бойцы и командиры Западного фронта направили в адрес трудящихся Узбекистана благодарственные письма и телеграммы. Вот письмо воинской части прославленного командира А. Говорова к трудящимся Узбекистана. В нем говорится: «Бойцы, командиры частей Говорова шлют пламенный фронтовой привет и глубокую благодарность за подарки, внимание и посещение.

Ваша любовь и забота умножают наши силы и еще больше укрепляют уверенность в победе над фашистскими захватчиками. Тысячи километров отделяют нас от Узбекистана, но мы ощущаем Вашу любовь, дорогие друзья. Мы идем в бой и чувствуем, что Вы с нами, что Вы отдаете все для того, чтобы обеспечить нам победу.

Новогодние подарки, встречи представителей Вашего народа с бойцами наших частей показывают нерушимую связь фронта и тыла, огромную любовь нашей страны к воинам.

Сознание того, что в унисон с нашими сердцами бьются сердца великого советского народа — удесятеряют наши силы. На пороге нового года мы поднимаем боевое оружие за процветание солнечного Узбекистана, за нашу Победу.

Работайте спокойно, дорогие друзья. Растите хлопок, лелейте Ваши поля, держите крепко кетмень, упорно повышайте производительность труда на ваших заводах, фабриках, колхозах, а мы заверяем узбекский народ, что приложим все силы, знания способности, а если потребуется отдадим жизнь, чтобы навсегда избавить человечество от фашистских извергов» (ЦГА РУ. Ф. 2453. Оп. 1. Д. 733. Л. 41.)

Всего в годы Великой Отечественной войны трудящиеся Узбекистана из личных сбережений внесли в фонд обороны из государственных займов 4 млрд. 226 млн. рублей. Десятки районов в этот фонд поступило и от корейцев республики. На средства, поступившие от Узбекистана, были построены танки, самолеты и др. Танковые колонны, авиаэскадрильи так и назывались «Советский Узбекистан», «20 лет Узбекистана», «Колхозник Узбекистана». Во всех этих боевых машинах вложена и частица труда корейцев Узбекистана.

Советские воины высоко оценили заботу трудящихся Узбекистана во время войны. Летчики из авиационных полков писали в адрес трудящихся Узбекистана: «Нами было получено 35 самолетов-бомбардировщиков, приобретенных на средства рабочих, колхозников и интеллигенции Узбекистана. Нет слов, которыми можно было бы выразить Вам нашу искреннюю благодарность за заботу о вооруженных силах Красной Армии. Мы заверяем трудящихся Узбекистана, что высокое доверие, оказанное нашему авиационному техническому составу, оправдаем с честью».

В письме к трудящимся Узбекистана воины гвардейской Краснознаменной Минской танковой бригады, выражая глубокую благодарность за большой вклад в строительство танков, давали клятву с честью оправдать доверие Родины и разгромить врага. Они писали: «Сейчас мы сидим в танках, построенных на средства трудящихся Узбекистана, чтобы отправиться в бой. Танки эти замечательные. Они доведут нас до окончательной победы. Спасибо за эти прекрасные боевые машины, спасибо за заботу о нас!

Можно ли не победить врага, имея такой замечательный тыл? Можно ли не разгромить ненавистную фашистскую Германию, имея такую поддержку народов нашей страны?

На митинге перед развернутым боевым гвардейским знаменем, преклонив колена, мы поклялись и клянемся народам Узбекистана, что любовно будем оберегать грозные машины, на башнях которых красуются надписи «20 лет Узбекистана», умело поведем их в бой, без жалости станем громить ими немецких оккупантов.

Гитлеровская Германия обречена! И когда танки «20 лет Узбекистана» войдут в столицу гитлеровской Германии — Берлин, когда мы над ним водрузим знамя победы, мы просим приехать! к нам в гости» (См.: Кзыл Узбекистан. 1943. 12 января.)

Около одного миллиона узбекистанцев с оружием в руках сражались на фронтах Великой Отечественной войны. Неувядаемой славой покрыли себя воины из Узбекистана в битвах под Москвой, у стен Сталинграда, на Курской дуге, при штурме Берлина.

Более 120 тыс. лучших сыновей и дочерей Узбекистана за проявленные мужество и героизм на фронтах Великой Отечественной войны награждены орденами и медалями. 280 воинов-узбекистанцев были удостоены высокого звания Героя Советского Союза. Среди награжденных правительственной наградой есть имена корейцев, если учесть, что корейцев не брали в действующую армию. Тем не менее отдельным лицам, временно находившимся на территории РСФСР (студентам вузов, техникумов), удалось попасть на фронт. Одному из них — Александру Мину за проявленное мужество было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.

Вот что удалось кропотливым научным исследованием установить об Александре Мине ученому-историку Владимиру Дмитриевичу Киму. «В армию Александр Мин ушел в 1941 г, из города Волжска Саратовской области. Бывшего студента III курса Саратовского финансового института тут же отправили учиться в Рязанское пехотное училище. Окончив его успешно, Александр Павлович Мин стал командовать стрелковым батальоном 605 стрелкового полка 132-й стрелковой дивизии.

Совсем немного времени понадобилось солдатам, чтобы убедиться в храбрости и мужестве молодого командира, умевшего быстро ориентироваться в любой обстановке, четко определять своим бойцам тактическую задачу. А в штабе полка знали: если задание дается Мину, то успех обеспечен.

Выписка из наградных листов:

Во время боев 5 июля 1943 г. лейтенант Мин проявил себя смелым и решительным. В то время, когда батальон был в окружении, организовал крепкую круговую оборону и помогал в этом командиру батальона. Лично сам участвовал в отражении четырех атак немцев, проявлял исключительную храбрость. Когда прорвали кольцо окружения, тов. Мин непосредственно был в боевых порядках бойцов и своим личным примером увлекал остальных. При этом уничтожил семь немцев. Приказом войскам 70 армии № 065/н от 25.07.43 г. МИH А. П. награжден орденом Красной Звезды. Командующий войсками 70 армии гв. генерал-лейтенант ГАЛАНИН. Основание: оп. 688523, д. 1703, л. 247, об. Архив Министерства обороны СССР.

В бою под г. Холодники м.. Калинковичи БССР, 8.1.44 г. Во время прорыва обороны противника т. Мин правильно организовал взаимодействие подразделений, хорошую связь с подразделениями, в результате чего батальон первым прорвал оборону противника и начал продвигаться вперед, при этом задача, поставленная батальону, была выполнена. Тов. Мин лично продвигался в боевых нарядах и руководил боем непосредственно на поле, в результате чего было уничтожено 150 немцев, взято в плен два немецких солдата, прорвана оборона противника и заняты важные рубежи. Приказом командующего 65 армии № 238/н от 9.2.44 г. т. Мин награжден орденом Александра Невского. Командующий 65 армией генерал-лейтенант БАТОВ. Основание: оп. 686044, д. 3271, л. 62. Центральный архив Министерства обороны СССР.

Приказом командующего 1 Белорусским фронтом № 02/н от 28.07.44 г. награжден орденом Отечественной войны 1 степени. За время боев с немецкими захватчиками с 5 сентября 1943 г. т. Мин правильно организовал взаимодействие подразделений, связь с подразделениями и штабом полка. Точно и своевременно передавал приказы командира полка и батальона и их выполнение. При выходе из строя командира 1 стр. роты т. Мин принял командование ротой на себя, нанес удар противнику с левого фланга на дер. Жензаки, в результате чего сопротивление противника было сломлено, задача была выполнена, при этом было уничтожено до 40 немцев.

За умелое руководство, мужество и отвагу тов. Мин награжден правительственной наградой — орденом Отечественной войны II степени. Командир 605 стрелкового полка. Полковник Фоломеев. Приказ № 77 СК за № 92/н от 20.09.43 г. Основание: оп. 686044, д. 868, л. 147. ЦАМО СССР.

В районе города Комеля Волынской области, где шли ожесточенные бои с фашистами т. Мин А. П. командовал батальоном, сам лично находился постоянно в боевых порядках пехоты, откуда руководил боем, несмотря на ожесточенное сопротивление противника. Батальон под руководством Мина А. П. в результате смелого и решительного руководства отразил пять контратак противника и снова продвигался вперед.

Гитлеровцы упорно сопротивлялись, стараясь удержаться в созданных ими укрепленных пунктах. Одной из таких сильно укрепленных точек было село Старые Кошары. Освободить его нужно было как можно скорее и выполнить эту задачу предстояло 605 стрелковому полку. Командир полка на свой КП вызвал Мина и, показав на карте конкретные участки, сказал: «На Вас вся надежда, тов. Мин. Обойдите Старые Кошары с правого фланга, пробейтесь в тыл, а затем уже действуйте по обстановке. Ударить нужно внезапно, да так, чтобы фрицы и опомниться не успели».

Свой батальон А. Мин повел ночью. Преодолев болотистую местность, он обошел Старые Кошары и на рассвете приблизился к окраинам села. Смельчаки-разведчики пробрались к огневым позициям вражеской батареи и взорвали орудие. Это послужило сигналом к атаке.

Бойцы открыли дружный ружейный огонь. И вот уже комбат вел бойцов в новую атаку.

— Бей, круши фашистских гадов!- призывает комбат, находясь впереди атакующей цепи.

И бойцы Мина, увлеченные примером командира, дрались с особой отвагой. Вскоре деревня была освобождена от немецки с захватчиков, а Мин повел своих храбрецов на штурм другого вражеского опорного пункта — села Стародуб. Здесь во время одной из схваток, когда комбат вел бойцов врукопашную, его сразила вражеская пуля.

Боец Мин А. П. пал смертью храбрых.

24 марта 1945 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР капитану Мину Александру Павловичу за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

Правительство СССР высоко оценило боевые заслуги Александра Павловича Мина. В письме к матери Деге Хва, проживающей в пос. Тойтепа Среднечирчикского района Ташкентской области, от 12 апреля 1948 г. Президиум Верховного Совета СССР сообщил:

«Уважаемая товарищ Деге Хва! По сообщению командования Ваш сын Мин Александр Павлович в боях за Советскую Родину погиб смертью храбрых. Посылаю Вам грамоту Президиума Верховного Совета СССР о присвоении Вашему сыну звания Героя Советского Союза для хранения как память о сыне-герое, подвиг которого никогда не забудется нашим народом.

Председатель Президиума Верховного Совета СССР Я. ШВЕРНИК».

Похоронен Александр Павлович Мин в поселке Луково Тугринского района Волынской области. На его могиле всегда можно видеть свежие цветы. Их приносят сюда украинские школьники, хорошо знакомые с подвигом А. П. Мина»(Рабочий Бекабада. 1989. 22 декабря.)

Героические подвиги Сабира Рахимова, Аблакула Узакова, Файзуллы Юлдашева, Абдусаттара Ишанкулова, Вальдемара Шаландина, Александра Мина и многих других вписаны золотыми буквами в историю Великой Отечественной войны.

Образцы героизма показали трудящиеся Узбекистана на фронте труда: 60 тысяч из них за трудовые подвиги были награждены орденами и медалями. Среди награжденных высокими правительственными наградами несколько тысяч корейцев: Ким Пен Хва, Цой Сергей, Лим Павел и многие-многие другие.

Возникает вполне закономерный вопрос. Почему униженный, оскорбленный народ, народ, обвиненный в подозрениях в шпионстве в пользу Японии, подвергшийся насильственной депортации, перенесший все тяготы, лишения, стал одним из активных участников создания фонда обороны, оказания помощи Фронту?

Ответ на этот вопрос может быть следующим. Корейцы, | не по своей воле в Узбекистане, нашли здесь приют и внимание со стороны узбекского и каракалпакского народов которые в ущерб своему благополучию предоставили жилье делились скудным запасом продовольствия одеждой, выделили землю, технику для занятий сельскохозяйственным производством

Гуманизм узбекского и каракалпакского народов, проявленный к оказавшимся в беде корейским переселенцам, явился той основой на которой было построено дружеское отношение между этими народамию

Война суровые испытания, обрушившиеся на долю узбекского и других народов, корейцы встретили как свою боль. Поэтому все мероприятия, связанные с решением задач по созданию фонда обороны оказанию помощи, устройству эвакуированного населения корейцы проводили с огромной активностью. Они почувствовали себя неотъемлемой частью народов Узбекистана.

Обретя здесь, в Узбекистане, приютившем и спасшем их от гибели новую Родину, корейцы плечом к плечу с узбекским, каракалпакским и другими народами выполняли патриотический долг по ее защите.

В БРАТСКОЙ СЕМЬЕ НАРОДОВ УЗБЕКИСТАНА

После окончания войны перед трудящимися Узбекистана вста- ла задача мобилизации всех сил на быстрейшую ликвидацию тяжелых последствий войны, на восстановление и дальнейшее развитие экономики и культуры.

2 февраля 1946 г. Совет Народных Комиссаров СССР принял постановление «О плане и мероприятиях по восстановлению и дальнейшему подъему хлопководства в Узбекистане на период 1946-1953 гг.» Оно явилось следующим шагом на пути формирования монокультуры хлопчатника в Узбекистане, что и привело к той пагубной деформации всей экономики республики, которая сложилась к концу 80-х годов.

Так и получилось, что с конца 20-х годов вплоть до распада бывшего СССР, в общесоюзном разделении труда Узбекистану была отведена роль основного поставщика, производителя хлопка-сырца. Почти весь собранный хлопок (93 процента) вывозили для обеспечения нужд текстильных фабрик России, Украины, Белоруссии и прибалтийских республик, а также стран народной демократии.

Несмотря на огромные успехи, достигнутые в индустриальном развитии, текстильная промышленность так и не смогла занять достойного места в республике, что в конечном итоге привело к нарушению этнокультуры производства. Искусственный барьер, возведенный между заготовкой и переработкой хлопка-сырца, привел также к деформации в оплате труда тружеников села, занятых его выращиванием. Наглядным подтверждением тому является среднемесячная оплата труда колхозников республики. Если в СССР в 1988 г. среднемесячная оплата труда колхозников Равнялась 181,8 рубля, то в Узбекистане-149,6. Это был один из самых низких показателей из всех бывших союзных республик (Социальное развитие СССР. Статистический сборник.- М., 1990.- С. 100.) Парадокс этого феномена состоит в том, что колхозники, производя техническую культуру, содержащую самый высокий коэффициент стоимости, получали меньше всех.

Но вернемся к послевоенному периоду. Как было сказано выше, стране надо было перестраивать народное хозяйство на мирный лад. Сессия Верховного Совета Узбекской ССР, состоявшаяся 30 августа 1946 г., приняла Закон о пятилетнем планевосстановления и развития народного хозяйства республики на1946-1950 гг. В нем были намечены конкретные пути дальнейшего развития экономики. Главной задачей оставалось преимущественное развитие хлопководства.

В соответствии с законом о пятилетнем плане определили свои конкретные задачи и корейские колхозы. Если в годы войны они в основном специализировались на производстве риса, то после войны перед ними как основную задачу поставили преимущественное производство хлопка и других технических культур. Поэтому в послевоенный период корейские колхозы получили хлопководческое, зерноводческое, овощеводческое, животноводческое направления.

Как и все колхозы республики, корейские колхозы после войны стали набирать силу, возвратились участники трудового фронта. Государство выделило средства, сельскохозяйственную технику, удобрения, скот; начался процесс подготовки квалифицированных кадров через вузы, среднетехнические и специальные учебные заведения.

В истории корейских колхозов как в капле воды отразилась трудная история колхозов Узбекистана. Коротко расскажем о некоторых из них.

Вот уже несколько десятилетий известен в республике корейский колхоз «Полярная звезда», впоследствии переименованный в колхоз им. Ким. Пен Хва, Среднечирчикского района Ташкентской области. Колхоз, образованный из 200 корейских хозяйств, переселенных из Михайловского района Приморского края, обосновался недалеко от Ташкента в пойме реки Чирчик. В 1936 г. колхозу было отведено 702 гектара земли, из них 206 гектаров неполивной, богарной земли. Первым председателем был избран Ли Бон Хо.

Первые два года колхоз «Полярная звезда» значился в числе отстающих. Урожайность риса была низкой. Колхозники на каждый трудодень, получали по одному рублю деньгами и по 200 грамм зерна. Так продолжаться дальше не могло, поэтому колхозники на общем собрании в 1939 г. решили сменитьруководителя хозяйства. Новым председателем был избран Ким Пен Хва. Что он сделал? Прежде всего провел работу по укреплению колхоза квалифицированными кадрами. Из других регионов республики на работу в колхоз были приглашены опытные работники. Председателем была проведена огромная организаторская работа по мелиорации болотистых земель, усовершенствованию оросительной системы на рисовых полях. Одни из важных условий для поднятия производительности труда было строгое соблюдение трудовой дисциплины.

Первые успехи к колхозу пришли в годы войны. Колхоз стал получать стабильно высокий урожай риса. И потянулись сюда люди из ближайших сел. Постепенно расширились посевные площади и увеличивалось число хозяйств.

В трудные послевоенные годы, когда республика, как и вся страна, испытывала острый недостаток в продовольствии, колхоз «Полярная звезда» продемонстрировал высокий уровень производительности труда. За счет умелой организации работы, высокого сознания долга перед обществом колхозники в период с 1946 по 1950 г. в среднем с одного гектара получали по 27-34 центнера риса, а отдельные бригады, руководимые Ли Ен Сон, Ли Гван Он, Бон Мен Сан, Ким Пен Гир, даже по 80 центнеров. И это все при отсутствии надлежащей механизации, удобрений, средств для борьбы с сорняками. Показатели, достигнутые отдельными бригадами и звеньями колхоза в возделывании риса, были весьма высокими даже в масштабе всей страны.

Не случайно поэтому в 1948 г. советское правительство наградило большую группу колхозников орденами и медалями, а председателю колхоза Ким Пен Хва было присвоено звание Героя Социалистического Труда. Учрежденное Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 декабря 1938 г., это звание являлось высшей степенью отличия в области хозяйственного и культурного строительства.

Звание Героя Социалистического Труда присваивалось Президиумом Верховного Совета СССР лицам, которые своей особо выдающейся новаторской деятельностью в области промышленности, сельского хозяйства, транспорта, торговли, научных открытий и технических изобретений проявили исключительные заслуги перед государством, содействовали подъему народного хозяйства, культуры, науки. Герою Социалистического Труда вручалась высшая награда — орден Ленина, особая грамота Президиума Верховного Совета СССР и золотая медаль «Серп и молот».

После окончания Великой Отечественной войны, когда повышение урожайности явилось важнейшей задачей в деле восстановления и подъема сельского хозяйства, Президиум Верховного Совета СССР 15 сентября 1947 г. издал Указ «О порядке представления колхозников, работников машинно-тракторных станций (МТС) и совхозов к присвоению звания Героя Социалистического Труда и награждению орденами и медалями СССР за получение высоких урожаев пшеницы, ржи, кукурузы, сахарной свеклы и хлопка». Были установлены конкретные показатели, достижение которых давало право на получение звания Героя Социалистического Труда. В 1949 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР были установлены условия присвоения этого звания и другим категориям работников сельского хозяйства за получение высокого урожая хлопка, риса, джута, кенафа, коконов тутового шелкопряда, картофеля, чая и др. культуры.

В 1949 г. за получение высокого урожая риса 15 колхозникам колхоза «Полярная звезда» было также присвоено высокое звание Героя Социалистического Труда. Среди них Ли Николай, Хе Сергей, Тен Мен Бок, Тен Бен Ун и другие.

Умелая организация работ, высок/pая дисциплина труда обусловили стабильное ежегодное повышение показателей колхоза «Полярная звезда» по всем сельскохозяйственным культурам.

С 1940 г. в сельскохозяйственной структуре колхоза «Полярная звезда» прочное место занял хлопок. В борьбе за получение его высоких урожаев колхозники проделали огромную работу. Путем внедрения травопольной (люцерно-хлопковой) системы, хотя и осужденной и отвергнутой президентом Всесоюзной сельскохозяйственной академии Д. Т. Лысенко, добились обогащения почвы необходимыми органическими веществами, провели большие дренажные работы, мелиорировали перелоги и тугаи и т. д.

В результате всех этих усилий уже в 1950 г. колхоз добился сбора хлопка-сырца в среднем по 48,2 центнера с одного гектара, тогда как средняя урожайность его по республике составляла лишь 20,4 центнера, т. е. в два с лишним раза выше.

В 1953 г. колхоз добился еще более высоких показателей. Так, звенья Ким Тхячен и Вон Дяхси сдали государству по 52 центнера хлопка-сырца с одного гектара, Тен Чаюн — по 61 центнеру, а Ни Елены — по 63 центнера. В целом колхоз «Полярная звезда» выполнил план 1953 г. на 132 процента (РА ИПСИ ЦС НДПУ. Ф. 96. Оп. 1. Д. 838. Л. 14.)

Немаловажное значение в достижении этих высоких показателей имела именно правильная организация труда в колхозе, которая обеспечивала быстрое повышение урожайности даже в отстающих и маломошных хозяйствах, присоединившихся к колхозу «Полярная звезда». Так, в 1952 г. к колхозу были присоединены маломощные ближайшие колхозы им. Ахунбабаева и «Кучлук». Если до присоединения к «Полярной звезде» в этих колхозах средняя урожайность хлопка-сырца составляла 12-13 центнеров с гектара, то в 1953 г., после присоединения, уже 24,7 центнера. (Там же. Ф. 96. Оп. 1. Д. 769. Л. 32.) Большую роль в овладении искусством возделывания хлопчатника сыграли опыт и навык узбекских дехкан.

Организационное укрепление колхоза, получение высоких урожаев обусловили улучшение материального положения колхозников. Так, в 1953 г. колхозник Ким Пен Себ получил 7337 кг зерна и 2928 рублей денег, соответственно Ким Геир 6261 кг и 2425 рублей, Пак Андрей — 4600 кг и 7228 рублей. Эти показатели в то время считались одними из высоких в республике.

Не менее важным вопросом, волновавшим председателя и колхозников, являлось строительство жилья. Многие семьи продолжали жить в бараках, общежитиях и других временных жилищах. Вопрос строительства жилья оставался открытым, поскольку государство было не в состоянии выделить на это необходимые средства. В данной ситуации председатель нашел единственно правильный выход — засеять дополнительно 10-15 гектаров риса, чтобы использовать весь урожай, собранный с этих полей, на строительство жилых домов и хозяйственных строений. С большим одобрением колхозники встретили появление уже в 1940 г. нескольких десятков жилых домов, электростанции, животноводческих ферм.

Необходимо отметить, что проблему жилья колхоз решил в трудные годы Великой Отечественной войны. К 1945 г. уже все колхозные семьи жили не во временных бараках и общежитиях, а в домах. Это была большая победа колхозников и прежде всего их председателя в борьбе за благоустройство своего хозяйства.

Достижение успехов и преодоление трудностей колхозники связывали с неутомимой и настойчивой деятельностью их председателя Ким Пен Хва, одного из талантливых руководителей колхозного производства Узбекской Республики. Постараемся вкратце обрисовать портрет Ким Пен Хва, руководителя,пользовавшегося высоким авторитетом у всех трудящихся республики.

Родился Ким Пен Хва в бедной семье безземельного крестьянина Ким Чи Мана в небольшой деревушке Чампигоу Суйфуского района Приморского края в 1912 г. Незадолго до рождения сына отец Ким Пен Хва как и многие корейцы, притесняемые японскими захватчиками, эмигрировался из Кореи в Россию. Ким Чи Ман брал у местного кулака в аренду небольшой клочок земли и отдавал ее хозяину две трети урожая риса и чумизы. Ким Пен Хва постигла участь многих детей корейских эмигрантов, поселившихся в Приморье. Голод и нищета были постоянными спутниками его детства. Рано, в возрасте шести лет, он лишился отца. Оставшись одна с четырьмя детьми, больная мать не могла зарабатывать на пропитание и поэтому с малых лет Ким Пен Хва помогал ей по хозяйству. Летом работал на прополке риса, чумизы, а зимой вил веревки из коры липы и за бесценок сбывал их торговцам. На вырученные деньги покупали продукты. Тяжелое материальное положение не позволяло Ким Пен Хва систематически заниматься. Он проучился всего четыре года в сельской школе. Любознательный, горевший жаждой знания, Ким Пен Хва прошел большую жизненную школу, жизненный университет и самообразованием восполнил пробелы в образовании.

В 1927 г. Ким Пен Хва призвали на военную службу. Окончив школу сержантов в 1927 г., он был утвержден помощником командира взвода. В 1929 г. в качестве кадрового офицера принимал участие в военных действиях во время конфликта на китайско-восточной железной дороге, за что был награжден значком за участие в военных действиях на КВЖД. В 1931 г. Ким Пен Хва успешно окончил военно-политические курсы в Москве.

Дальнейшая служба Ким Пен Хва проходила в Казанской стрелковой дивизии, где он был помощником командира роты. Демобилизовался в 1939 г. в звании старшего лейтенанта. В том же году он приезжает в колхоз «Новый путь» Среднечирчикского района Ташкентской области, куда была переселена его семья — жена и дети вместе с другими корейцами из Приморья в результате депортации сталинским режимом.

В колхозе Ким Пен Хва устроился на работу заведующим строительством. Должность была чрезвычайно ответственной, поскольку подавляющая часть корейских переселенцев еще продол- жала жить во временных жилищах: бараках, землянках, юртах. Молодому заведующему строительством приходилось вести работу в очень сложных условиях: не хватало стройматериалов, транспортных средств, инженерно-технического персонала.

Своим трудолюбием, умением мобилизовать людей и другими организаторскими способностями Ким Пен Хва снискал уважение у односельчан и обратил на себя внимание районного партийного руководства. В 1939 г. по рекомендации Среднечирчикского райкома партии на общем колхозном собрании колхоза «Полярная звезда» он был избран председателем колхоза.

Крестьянин от рождения, приученный к строгой дисциплине на военной службе, прошедший суровую жизненную школу, Ким Пен Хва был подготовлен для должности председателя колхоза. На этом посту во всей полноте раскрылся его организаторский талант руководителя колхозного производства.

Во время весенних полевых работ председатель колхоза одевался в рабочую одежду (ватную телогрейку, кирзовые сапоги) и вместе с колхозниками принимал участие в пахоте, планировке рисовых, хлопковых плантаций. Его можно было видеть весной в роли сеяльщика риса и хлопка, летом — по колено в воде в рисовых чеках, осенью — на хлопковых полях. В уборочную страду — самый напряженный период в сельскохозяйственном производстве — Ким Пен Хва дневал и ночевал на полевых станах. Вставал раньше всех и шел на поле. За день успевал обходить все колхозное хозяйство, видел все недочеты и упущения и устранял их на месте. Руководитель везде и во всем должен вести за собой людей личным примером — этого принципа Ким Пен Хва придерживался в течение всей жизни.

В первый год работы на посту председателя в колхозе произошли заметные сдвиги. Средний урожай риса по колхозу составил 40 процентов, были получены первые тонны хлопка- сырца. В 1940 г. Ким Пен Хва избирается депутатом сельского, а затем районного Совета народных депутатов. С этих пор его жизнь тесно связана со своими избирателями. Будучи депутатом, Ким Пен Хва добился перестройки в поселке Бектемир школы, бани, библиотеки, других культурно-бытовых учреждений (См.: Исхаков Ф. Б., Ким М. В. Люди счастливой судьбы.- Ташкент, 1972.)

Колхоз «Полярная звезда» в 40-50-е годы отличался от других корейских колхозов своей организованностью и высокой производительностью труда.

В 1961 г. за выдающиеся заслуги в развитии сельского хозяйства и активную государственную и общественную деятельность Президиумом Верховного Совета СССР Ким Пен Хва второй раз было присвоено звание Героя Социалистического Труда с установлением в колхозе «Полярная звезда» бронзового бюста. И сегодня в цветущем скверике, рядом с правлением колхоза можно увидеть бюст дважды Героя Социалистического Труда Ким Пен Хва. Следует отметить, что звания дважды Героя Социалистического Труда были удостоены в Узбекистане трое: А. Насыров — председатель колхоза из Джизакской области, Т. Ахунова — механизатор из Ташкентской области и Ким Пен Хва — председатель колхоза «Полярная звезда» из Ташкентской области. Председатель колхоза из Ташкентской области X. Турсункулов удостоен этого звания трижды.

Ким Пен Хва прожил активную и интересную жизнь. Избирался депутатом Верховного Совета Узбекской ССР, на протяжении нескольких лет был членом комиссии Верховного Совета республики по сельскому хозяйству. Умер Ким Пен Хва в 1974 году, оставив о себе светлую

Отдавая дань уважения и признательности за честный и самоотверженный труд своего земляка и желая увековечить его в памяти народа, колхозники «Полярной звезды» назвали свой колхоз именем Ким Пен Хва. Одной из живописных улиц поселка Бектемир также присвоено его имя.

За большие достижения в труде 26 человек колхоза «Полярная звезда» за период с 1949 г. по 1957 г. были удостоены высокого звания Героя Социалистического Труда, из них 25-лица корейской национальности. Такого большого количества Героев Социалистического Труда не имел ни один колхоз бывшего Советского Союза. Этот своеобразный рекорд по количеству Героев так и не был превышен до распада СССР, т. е. до 1992 г.

С другой стороны, как нужно было работать, чтобы те же самые вожди народов, которые депортировали корейцев в Среднюю Азию, подвергнув табели тысячи людей, вынуждены были признать трудовую доблесть униженных и оскорбленных ими же корейцев. Сталин и его окружение не могли не знать, что они противоречат своим же решениям о принятии репрессивных мер против корейцев, но вместе с тем трудовые успехи переселенцев были настолько впечатляюгаими, что не принять решения о награждении корейцев было невозможно. В расчете на тысячу человек корейцы занимают одно из первых мест по числу Героев Социалистического Труда из 120 наций и народностей бывшего СССР.

В конце 70-х -80-е гг. социально-экономическое положение колхоза «Полярная звезда», теперь уже колхоза им. Ким Пен Хва, начало ухудшаться. Этому был ряд объективных и субъективных причин. В погоне за увеличением валового сбора хлопка-сырца центральное правительство без достаточного обоснования материально-технических возможностей дало директиву расширить посевную площадь под хлопчатник. При всем огромном желании колхозники чисто физически не могли его качественно обрабатывать.

Так, в 1986 г. в колхоз им. Ким Пен Хва входило 1056 хозяйств, работающих в колхозе было 1248 человек, посевная площадь хлопчатника составляла 1530 гектаров, кенафа -685, зерновых -920 гектаров, т. е. на каждого работающего приходилось свыше одного гектара хлопчатника, полгектара кенафа и около одного гектара зерновой культуры. Кроме того, сюда еще следует прибавить производство 168 центнеров тутового шелкопряда, содержание 906 голов крупного рогатого, 1174-мелкого рогатого скота, 253 свиней (РА ИПСИ ЦС НДПУ. Ф. 1924. Оп. 1. Д. 62. Л. 2-10.)

Вполне понятно, что в этой ситуации при низком уровне механизации сельскохозяйственного производства нельзя было добиться высоких и качественных урожаев. В 1986 г. Средняя урожайность хлопка-сырца в колхозе им. Ким Пен Хва составила 28,4 центнера с одного гектара, что было ниже общереспубликанской средней урожайности (Там же . Л. 3; Народное хозяйство Узбекской ССР — Ташкент, 1986. С. 95.) Из некогда передового хозяйства в Ташкентской области колхоз им. Ким Пен Хва постепенно приходил в упадок, утрачивая былую славу образцового колхоза. Новое руководство, пришедшее после смерти Ким Пен Хва, не могло удержать колхоз в прежнем состоянии. И вот уже в 1991 г. он преобразован в Народную Кооперацию им. Ким Пен Хва. Кооперация делает первые шаги в своем развитии.

С конца 50-х до начала 80-х годов гремел по всей стране своими высокими производственными достижениями колхоз «Политотдел» Верхнечирчикского района Ташкентской области. Колхоз был организован в 1925 г. в 15 километрах от города Ташкент на левом берегу реки Чирчик.

Несомненный интерес для изучения истоков образования колхоза «Политотдел» представляет сообщение газеты «Правда Востока» от 4 сентября 1925 г. под названием «Годовщина союза корейских эмигрантов»:

«На днях исполнился ровно год со дня официального возникновения туркестанского краевого союза корейских эмигрантов. Центральная организация корейской эмиграции находится в Москве. Она возглавляется ВЦИКом Союза, ведущим все дела на местах и руководящим работой отдельных союзов.

В настоящее время союз корейских эмигрантов в Узбекистане представляет собой небольшую сельхозкоммуну, имеющую в своем распоряжении 109 десятин поливной земли. Союз на своих участках прививает новые культуры семян, до сих пор не известные в Средней Азии, имея своей целью показать реальные результаты своего труда коренному населению Узбекистана.

До настоящего времени союз существует на свои жалкие ничтожные средства, все время надеясь на помощь сельхозбанка Узбекистана.

Не так давно союз получил возможность заняться культурно-просветительным воспитанием своих членов. Союз все время поддерживает связь с дальневосточными политорганизациями и Китаем. Последние события в Китае нашли самый искренний отклик среди оторванных от Родины корейцев.

Почти всех членов корейской организации заставило эмигрировать тираническое отношение и преследование корейцев японскими властями» (Правда Востока. 1925. 4 сентября)

Окончательно колхоз сформировался после вхождения в него депортированных корейских переселенцев, прибывших в 1937 г. из Приморья. Вплоть до 1953 г. колхоз числился в списке маломощных хозяйств. Руководство, колхоза часто менялось. По всем показателям сельскохозяйственного производства колхоз имел низкие показатели, соответственно и доходы колхозников были невысокие. И потянулись корейцы в другие хозяйства. К 1953 г. колхоз оказался на грани развала. Было ясно, что «Политотдел» без укрепления руководства не сможет выйти из кризисной ситуации. Поэтому кандидатуру очередного председателя колхоза подбирали долго, прежде чем рекомендовали его колхозникам. Это был Хван Ман Гым — работник районного комитета партии.

Приведем небольшую биографическую справку о нем. Хван Ман Гым, кореец по национальности, родился в 1921 г. в городе Владивостоке в семье крестьянина-бедняка. В 1937 г., окончив среднюю школу в городе Хабаровске, вместе с родителями был переселен в Узбекистан. С 1939 г. работал на различных предприятиях Ташкентской области. В 1947 г. Хван Ман Гым был избран председателем колхоза «Ленинский путь» Верхнечирчикского района Ташкентской области. В 1951-1953 гг. работал заведующим сельскохозяйственным отделом Верхнечирчикского Райкома партии. В октябре 1953 г. на общем собрании колхозников он был избран .председателем колхоза «Политотдел» и проработал в этой должности до 1985 г. Какое же хозяйство досталось новому председателю?

К 1953 г. основной технической культурой, выращиваемой в колхозе, был джут. Но не только по джуту, но и по посевам кенафа, риса колхоз не выполнял государственного плана заготовок. В крайне запущенном состоянии находилось и животноводство. Из-за плохого ухода за животными, плохой организации ветеринарной службы наблюдался высокий процент падежа скота. В колхозе была всего одна школа на 100 учеников и больница с одним врачом на весь колхоз.

Приступив к обязанностям председателя колхоза, Хван Ман Гым провел глубокий анализ сложившейся кризисной ситуации и, выступая на своем первом общем собрании членов колхоза, вскрыл причины, мешавшие подняться колхозу хотя бы до уровн; средних. Основными из них он считал: некомпетентность главны специалистов, занятых на всех ключевых позициях колхозного производства; слабая трудовая дисциплина и безответственное отношение к порученному делу, начиная от руководителей участков и кончая рядовыми колхозниками; игнорирование научного подхода к организации колхозного производства (в совхоза была сведена на нет селекционная работа в животноводстве и растениеводстве); пьянство на рабочем месте, появление в нетрезвом состоянии в общественных местах. Сам председатель, никогда за свою жизнь не употреблявший спиртного и сигарет, был ярым противником любителей зеленого змия.

За сравнительно короткий срок председатель Хван Ман Гым провел огромную организаторскую работу по искоренению всех недостатков, упущений, ошибок, имевшихся в колхозе. Прежде всего был почти обновлен весь руководящий состав колхоза полеводы, заведующие фермами, бригадиры. Проведена огромна работа по совершенствованию квалификации специалистов колхозного производства, по борьбе с нарушителями трудовой дисциплины и т. д.

Обладая прекрасными организаторскими способностями, трудолюбием, настойчивостью и инициативой, Хван Ман Гым сумел за короткий срок коренным образом перестроить колхозное производство, поднять культуру земледелия, обеспечить высокую эффективность использования земель и производственных фондов. Постепенно председатель добился выдвижения на ответственные участки работы высококвалифицированных специалистов, выпускников ташкентских, московских, ленинградских вузов.

Все это увенчалось первыми успехами. В 1954 г. Удалось качественно и своевременно провести агротехническую обработку основных культур — кенафа, джута, кукурузы и риса. По своим экономическим показателям колхоз «Политотдел» встал в один ряд с такими колхозами, как «Правда» Ташкентской области.

Определяя задачи на будущее, Хван Ман Гым обратил особое внимание на продолжение работы по отбору и правильной расстановке руководящих кадров в колхозе, внедрение в колхозное производство новейших достижений сельскохозяйственной науки, поднятие рентабельности животноводческих фермза счет улучшения породности скота и др. И вот 1955 г.- первый год восхождения, колхоза «Политотдел» к вершине трудовой славы. Уже в 1956, г. производство валовой продукции в колхозе в денежном выражении возросло в двадцать с лишним раз.

В середине 50-х и начале 60-х годов стал меняться национальный состав колхоза. Проходивший по республике процесс укрупнения колхозов не обошел стороной и колхоз «Политотдел». К нему присоединилось несколько мелких соседних колхозов. В результате были значительно расширены посевные площади, в том числе площадь посева под хлопчатник. Кроме того, в колхозе продолжалась работа, начатая в 30-е годы,- освоение тугаев и целинных земель. Колхоз ежегодно осваивал 40-50 гектаров таких земель.

Одним из самых интересных процессов в ходе объединения корейских и узбекских колхозов — формирование и дальнейшее развитие взаимоотношений между узбекским и корейским народами. Это, по нашему мнению, одно из замечательных достижений в межнациональных отношениях в республике за прошедшие годы. Вопрос, заслуживающий глубокого научного анализа и обобщения. В бывшем корейском колхозе на руководящие должности были выдвинуты представители узбекского народа. Например, Мадьяров А. и Ахмедов 3. были назначены бригадирами колхоза. Примечательно и то, что в корейских бригадах появились колхозники-узбеки и наоборот.

Представители обоих народов решали совместно общие задачи колхозного производства. Дальнейшее сближение двух народов происходило в труде. В эти же годы начали формироваться и развиваться взаимоотношения корейцев с казахами, русскими и другими народами, проживавшими в присоединенных к «Политотделу» колхозах.

Одним из важных условий для достижения намеченной цели — превратить колхоз в передовое хозяйство — Хван Ман Гым считал соединение колхозного производства с наукой. Историк по образованию он понимал, что ему не хватает сельскохозяйственной специальности, поэтому заочно учился и закончил сельскохозяйственный институт. Много читал и все новое, передовое в сельскохозяйственном производстве стремился внедрить в своем хозяйстве и делал это, надо заметить, не без успеха.

«Политотдел» одним из первых в республике внедрил биологический метод борьбы с сельскохозяйственными вредителями метод посева хлопчатника по гребням, биостимуляторы роста растений. Благодаря инициативе председателя в колхозе освоено производство гибридных семян кукурузы высокоэффективного сорта.

С именем Хван Ман Гыма связано развитие лубоводства в Ташкентской области и, в частности, в колхозе «Политотдел». Ташкентская область — основная база лубоводства в респуб-лике. В четырех районах ее — Верхнечирчикском, Среднечирчикском, Нижнечирчикском и Аккурганском производят около 500 тыс. тонн стебля кенафа. До 1957 г. в кенафосеющих колхозах применяли местные районированные сорта, выведенные местными селекционерами. Считалось, что это самый высокоурожайный сорт, хотя средняя урожайность с одного гектара не поднималась выше 100 центнеров.

Усилиями председателя в колхозе были созданы семенная лаборатория и селекционная станция, которые были занять? производством лучших семян сельскохозяйственных культур и отборных пород животных. Так, в 1955 г. на делянках сортоиспытательного участка специалисты колхоза «Политотдел» испытали сорт кенафа «кубанский», и были получены первые 20 кг семян этого сорта. С тех пор сорт «кубанский» получил прописку в Узбекистане. В настоящее время почти кенафосеющих хозяйствах применяют именно этот сорт, отличающийся высоким урожаем: 150-200 центнеров с одного гектара. С 1956 г. колхоз стал специализироваться по выращиванию семенного кенафа.

Наивысшего успеха лубоводы колхоза «Политотдел» достигли в 60-е и в середине 80-х годов. Ими были найдены агрономические приемы, которые позволили акклиматизировать кенаф в Ташкентской области. Именно в колхозе «Политотдел» был получен самый высокий в мире урожай стебля и семян кенафа.

Посевы кенафа размещаются на луговых, сероземных и лугово-болотистых почвах. Возделывали и возделывают его те же механизированные производственные бригады, которые выращивают хлопчатник, что позволяет более равномерно и рационально использовать труд колхозников и сельскохозяйственной техники. В колхозе появились передовики по производству кенафа — Валентин Тян, Виктор Пак, Абдуразак Курмашев, Абдумумин Тургунбаев и др.

Колхоз с площади свыше 1300 гектаров на протяжении нескольких лет стабильно получал 200-240 центнеров кенафа с каждого гектара, валовой сбор его составлял 29-35 тыс. тонн, доход колхоза от продажи государству -5-6 млн. рублей ежегодно.

Немалые успехи достигнуты колхозом и в развитии хлопководства. В конце 50-х — начале 60-х годов после присоединения к «Политотделу» соседних узбекских колхозов «Коммунизм», «III интернационал», «Кавардан» оно было поставлено на научную основу. Слияние с колхозом «Политотдел», начавшим свое восхождение по экономическим показателям, позволило присоединившимся хлопкосеющим участкам усилить материально-техническую базу.

За 1959-1965 гг. было произведено 15465 тонн хлопка, при плане 7250 тонн. Таким образом, семилетний план производства хлопка был выполнен на 213,3 процента. Сверх плана сдано 8216 тонн хлопка (РА ИПСИ ЦС НДПУ. Ф. 2489. Оп. 1. Д. 31. Л. 34.)

Процесс расширения посевных площадей в целях увеличения валового сбора хлопка-сырца для обеспечения всевозрастающих потребностей текстильных предприятий страны заставил и колхоз «Политотдел» принять кардинальные меры по освоению новых земель под хлопчатник. И все это шло за счет сокращения посевов под рис, другие сельскохозяйственные культуры. Так, если в 1960 г. площадь посева под хлопчатник составляла 500 гектаров, то в 1967 г.-уже 1400, а в 1986 г.-2000 гектаров земли (РА ИПСИ ЦС НДПУ. Ф. 2489. Оп. I. Д. 35. Л. 56, 134.) Средняя урожайность хлопка достигла 43,75 центнера при плане 36,1 центнера с гектара. На хлопковых полях отличились Евгений Ян, Татар Сайфулин, Георгий Кан, Абдушукур Курмашев, Фаттах Исмаилов, Хаким Тураходжаев и многие другие.

Высокие показатели в производстве хлопка в колхозе «Политотдел» были достигнуты огромной работой по материально-техническому оснащению хлопкоробов тракторами и хлопкоуборочными машинами. Ежегодно на линейку готовности в колхозе выводились свыше 240 тракторов, 57 хлопкоуборочных машин, 800 различных сельскохозяйственных орудий. Председатель, агрономы, бригадиры совместно с учеными проводили тщательный отбор хлопковых семян для внедрения их на колхозных плантациях. Все эти мероприятие и плюс высокая дисциплина труда в конечном счете обеспечили высокий урожай хлопка в колхозе «Политотдел».

Значительных успехов колхоз «Политотдел» достиг в 60-80-е года в развитии животноводства. Высокие доходы, полученные от бурного развития технических культур, позволили увеличит; поголовье скота. При этом следует заметить, колхозные селекционеры приложили немало усилий в проведении тщательной отбора высокопродуктивных животных. Кроме того, в колхозе с помощью ученых наладили производство высоковитаминных кормов. Все это в свою очередь позволило резко увеличить надои молока. Так, бригада доярок получала от каждой из 1000 коров 4600 литров молока в год.

Не успокаиваться на достигнутом — основная черта характера Хван Ман Гыма. Однажды, прочитав в журнале «Сельское хозяйство», что немецкие коровы дают высокие надои молока тщательно изучив перспективу развития животноводства колхоза, председатель едет в ФРГ и закупает 400 коров для колхоза.

Из 100 коров, которые имел колхоз в конце 70-х годов, Хван Ман Гым добился увеличения крупного рогатого скота до 2600 голов, птиц-9978 голов, овец-11037 голов (РА ИПСИ ЦС НДПУ. Ф. 2489. Оп. 1. Д. 51. Л. 92.)

По инициативе председателя в колхозе была организована перепелиная ферма, принесшая миллионные доходы. По приглашению председателя на ферме работали высококвалифицированные зоотехники, ветеринарные врачи, специализирующиеся по птицеводству. В 70-80-е годы на крупных рынках города Ташкента можно было встретить кореянок из колхоза «Политотдел», торгующих перепелиными яйцами, обладающими лечебными свойствами, повышающими жизненный тонус. За ними выстраивались длинные очереди. Перепелиным мясом колхоза «Политотдел» снабжались лучшие рестораны Ташкента и других городов республики.

Развитие животноводства тесно связано с развитием кормовой культуры. Этой работе колхоз уделял особое внимание. И результаты не замедлили сказаться: в 70-х годах были получены самые высокие урожаи кукурузы на силос и на зерно. В этом немалая заслуга председателя. Возделывание кукурузы он поднял на такую высоту, что и поныне колхоз является семеноводческим хозяйством по производству семян кукурузы для Республики Узбекистан и соседних государств.

В 1961 г. всю страну облетела весть о трудовой славе Любови Ли. О ней писали все центральные и республиканские газеты. Звено Любови Ли с каждого гектара получало по 1500-1800 центнеров зеленой массы кукурузы и около 100 центнеров зерна. На базе колхоза «Политотдел» были организованы различные семинары и совещания по изучению передового опыта возделывания кукурузы. За высокие показатели в производстве Любовь Ли была удостоена высокого звания Героя Социалистического Труда.

Эти достижения были отмечены в приветствии Председателя Президиума Верховного Совета СССР, Первого секретаря ЦК КПСС Никиты Сергеевича Хрущева, направленном 14 октября 1961 г. в адрес колхозников «Политотдела»:

«Дорогие товарищи! В прошлом году вы порадовали страну замечательными успехами в выращивании кукурузы,. Колхоз на орошаемых землях получил по 1850 центнеров стеблей и початков с гектара. Выступая на совещании работников сельского хозяйства в городе Алма-Ате, председатель колхоза тов. Хван по поручению колхозников заявил, что в 1961 г. будет выращено по 1900 центнеров кукурузы с гектара, достигнуты новые успехи в увеличении производства хлопка, кенафа, мяса, молока и других продуктов.

Вы честно потрудились, успешно выполнили принятое обязательство и заслужили любовь и благодарность народа. В письме в Центральный Комитет партии вы сообщаете о новой большой победе. Бригада коммунистки Любы Ли, на которую возложено выращивание кукурузы в колхозе, получила на площади в 70 гектаров по 1967 центнеров с гектара кукурузы на силос, еще раз показав, какая действительно богатырская сила заложена в этой культуре. 1967 центнеров стеблей и початков кукурузы — это 43 тысячи кормовых единиц с гектара, что равно 430 центнерам овса. Гектар кукурузы таким образом может дать 36 тонн молока, или 16 центнеров сливочного масла.

Ваш пример убедительно показывает, что в условиях орошаемого земледелия кукуруза дает исключительно высокие урожаи. Выращивая такие урожаи кукурузы в хлопкосеющих районах, можно производить необходимое количество кормов, успешно развивать животноводство.

До настоящего времени в республиках, занимающихся возделыванием хлопка, существует неправильное представление о возможностях развития животноводства, о сочетании производства хлопка с производством мяса и молока. Некоторые работники считают, что в Средней Азии можно производить только хлопок, а молоко и мясо нужно завозить из других районов.

Ваш опыт, дорогие товарищи, тем и ценен, что вы показываете пути правильного сочетания производства хлопка и продуктов животноводства. В 1961 году колхоз продал по 43 центнера хлопка с гектара, по 210 центнеров стеблей лубяных культур. Вместе с тем вы получаете высокие урожаи кукурузы и на этой основе успешно развиваете молочное хозяйство. Колхоз произведет в 1961 году свыше 11 тысяч центнеров молока, 230 центнеров на сто гектаров земельных угодий. Это, конечно, тоже немного. Но ведь в целом по колхозам и совхозам Узбекистана в прошлом году произведено только 15 центнеров молока на сто гектаров сельскохозяйственных угодий. Развитие молочного животноводства на базе орошаемой кукурузы в колхозах и совхозах, располо- женных вблизи городов, позволит обеспечить бесперебойное снабжение городского населения свежим молоком.

Колхозам и совхозам Узбекистана, Таджикистана, Туркмении и других хлопкосеющих республик надо тщательно продумать севообороты. Структура посевных площадей на орошаемых землях должна обеспечивать непрерывный рост производства хлопка, вместе с тем надо производить и требуемое количество кормов. Видимо, главное место среди кормовых культур займет кукуруза. Она явится прочной основой кормовой базы. Пришло время партийным организациям хлопкосеющих республик поставить и решить задачу обеспечения населения продуктами животноводства за счет производства их на месте.

Дорогие товарищи! От имени Центрального Комитета КПСС сердечно поздравляю вас с большими трудовыми успехами. Разрешите выразить уверенность, что вы и впредь будете увеличивать производство хлопка, лубяных культур, молока, мяса и других сельскохозяйственных продуктов. 14 октября 1961 г. И. ХРУЩЕВ» (Правда Востока. 1961. 15 октября.)

С успешным развитием всех отраслей хозяйства колхоза повышалось и материальное благосостояние его членов. В конце 70 — начале 80-х годов ежегодный доход колхоза составлял 13-14 млн. рублей. Это были самые высокие показатели среди колхозов страны. Соответственно колхозники «Политотдела» получали одну из самых высоких заработных плат.

Высоких показателей в 80-е годы достигли колхозники в производстве коконов тутового шелкопряда. Ежегодно колхоз сдавал государству свыше 45 тонн.

Одной из важных отличительных черт колхоза «Политотдел» является успешное решение социально-бытовых проблем. До недавнего времени колхоз ежегодно выделял 2,5 млн. рублей на строительство культурно-бытовых и производственных объектов, приобретение новой техники и оборудования. За счет средств колхоза построены 8 школ на 4000 учащихся, Дворец культуры на 1100 мест, 4 клуба, 2 спортивных комплекса на 23 тыс. человек, стационарная больница на 120 коек, 5 амбулаторий, аптека, 10 детских садов и яслей, в которых бесплатно воспитываются дети колхозников. По генеральному плану возведены 4-х, б-комнатные квартиры. За счет средств колхоза к домам колхозников подведена асфальтированная дорога.

На протяжении нескольких лет своей игрой славилась футбольная команда «Политотдела», в составе которой начинал свой спортивный путь заслуженный мастер спорта международного класса Михаил Ан. В настоящее время радует своей игрой колхозная команда хоккея на траве. Команда не раз занимала призовые места на первенстве страны и республики. В колхозе свыше 20 мастеров спорта по различным видам спорта.

Многим любителям корейского народного творчества известен ансамбль «Чен-Чун», ставший лауреатом премии Ленинского комсомола. Колхоз «Политотдел» был организатором первого корейского национального ансамбля. Ему аплодировали жители Нью-Йорка, Лос-Анджелеса, Ташкента, Алма-Аты и других городов.

Успехи колхоза «Политотдел» неоднократно отмечались высокими правительственными наградами. А его председатель — Хван Ман Гым удостоен звания Героя Социалистического Труда, награжден орденами, медалями. Ему присвоено звание «Заслуженный хлопкороб Узбекистана». Неоднократно избирался депутатом Верховного Совета республики, а также членом Президиума Верховного Совета. В 1983 г. за разработку и внедрение в производство биологического метода защиты растений в Узбекистане Хван Ман Гым удостоен звания лауреата Премии Совета Министров СССР.

Творившиеся во второй половине 80-х годов беззакония, попрание элементарных человеческих прав в республике не прошли мимо и такой крупной личности, как Хван Ман Гым. По надуманным и вымышленным обвинениям в причастности к так называемому хлопковому делу в декабре 1985 г. он был арестован и содержался в следственном изоляторе без суда до 12 мая 1989 г. Из-за отсутствия состава преступления Хван Ман Гым был освобожден, а постановлением Верховного суда Узбекской ССР от 20 сентября 1990 г. полностью реабилитирован.

Сегодня Хван Ман Гым находится на заслуженном отдыхе. Он персональный пенсионер и почетный председатель колхоза «Политотдел». У него пятеро сыновей, семь внуков. Жена Надежда Тимофеевна также пенсионерка.

В связи с переходом на рыночную экономику колхоз «Политотдел», как и все колхозы республики, переживает трудное время. Но можно надеяться, что его дружный интер- национальный коллектив преодолеет этот трудный переходный период.

В 1953 г. с корейцев была снята печать неблагонадежности и недоверия. Очевидно, это обстоятельство в значительной мере сыграло решающую роль в продвижении вперед процесса пробуждения национального самосознания корейцев, проживающих на территории бывшего СССР, и активизации их во всех сферах общественного производства. За получение высоких урожаев хлопка, риса, кенафа, других сельскохозяйственных культур колхозы «Полярная звезда», «Политотдел», «Ленинский путь», им. Свердлова, им. Ахунбабаева, им. Димитрова, совхоз «Аль-Хорезми» и др. стали известны далеко за пределами Узбекистана.

Сегодня в бывших корейских колхозах дружно живут и трудятся представители различных наций и народностей, в том числе узбеки, казахи, корейцы, русские, украинцы и др. Тесное общение в повседневной жизни явилось одним из важных условий, способствовавших взаимообогащению и взаимовлиянию культуры межнационального общения.

Сегодня никто не может ответить на вопрос: кто же первым ввел в практику рисосеяния в корейских колхозах арендные формы производства, процветавшие в капиталистических странах мира. Никаких документальных материалов, характеризующих их начало и развитие, не сохранилось. Можно лишь предположить, что жизненная необходимость натолкнула руководителей корейских хозяйств на эту рациональную мысль. Это — результат поиска приемлемых путей по повышению производительности труда в сложных условиях военного времени.

В чем она выразилась, какие положительные результаты она принесла?

Колхоз заключал договор с колхозником или же другим лицом, не являющимся колхозником. Согласно договору колхоз сдавал в аренду землю и брал на себя обязательство произвести вспашку земли, обеспечить арендатора семенным фондом, удобрениями. Арендатор же брал на себя обязательства подготовить почву для сева, произвести сев, прополку, удобрить землю, убрать урожай, сдать колхозу по договору рис (шалу).

Чем была выгодна эта система? Во-первых, тем, что арендатор брал в аренду такую площадь, которую мог бы обработать, исходя из своих материальных и физических возможностей.

Во-вторых, распределение конечного результата труда было построено на личной заинтересованности, в отличии от уравнительной системы оплаты труда, существовавшей в колхозах. Плата, основанная на арендной системе, предоставляла возможность арендатору получить за свой труд столько, сколько он заработал.

В-третьих, при арендной системе, основанной на личной материальной заинтересованности, раскрывались в полной мере потенциальные возможности человека, поскольку арендатор мог рассчитывать на сверхдоговорную продукцию, которой он мог распоряжаться по своему усмотрению. Вот этот конечный результат и являлся катализатором упорной работы арендатора.

Размер арендной платы был дифференцированным и полностью зависимым от плановых заданий, которые спускались областным, районным руководством, исходя из общереспубликанского плана по рисоводству. Предположим, если план госпоставки колхоза вышестоящими организациями определялся в 25 центнеров с гектара, то колхоз по договору перед арендатором ставил задачу сдать колхозу не менее 30 центнеров риса с каждого гектара. Рис же, произведенный свыше 30 центнеров, арендатор имел право оставить себе. К примеру, если арендатор собрал урожай 70 центнеров с гектара, то он мог получить для себя 40 центнеров с каждого обработанного им гектара риса, а если же арендатор получал со своего участка точно установленную норму или ниже ее, он не получал ничего.

В связи с перепрофилированием бывших корейских колхозов из рисоводческих в хлопководческие, усиленными темпами шла переподготовка сельскохозяйственных кадров. Во всех колхозах действовали курсы по подготовке механизаторов и специалистов по хлопководству.

Послевоенный период для корейских колхозов характерен еще тем, что именно в эти годы они начали выращивать такую трудоемкую культуру, как кенаф. Волокно кенафа служит ценным сырьем для изготовления различных тканей, ковров, канатов и др. Кроме того, он является незаменимым сырьем для пищевой промышленности.

Корейские колхозы сравнительно быстро освоили технологию выращивания кенафа. Уже в первые годы его производства такие колхозы, как им. Димитрова, им. Свердлова, «Правда» и др., добились высоких результатов.

Бригады Цой Сергея, Цой Геннадия, Шин Ермолая из колхоза им. Димитрова, Цой Алексея, Хан Ун Сека, Ким Иннокентия из колхоза им. Свердлова и др. при плане 55-60 центнеров зеленого стебля кенафа с каждого гектара собрали по 95-105 центнеров, выполняя план сдачи государству кенафа на 150-170 процентов. За получение высокого урожая кенафа десятки колхозников из числа корейской национальности были награждены правительственными наградами. Из 36 корейцев, получивших высокое звание Героя Социалистического Труда в 1951 г., 33 это звание было присвоено за успехи, достигнутые в выращивании кенафа.

На этом месте мне хотелось бы прервать последовательное изложение событий истории жизни корейцев в Узбекистане и привнести в работу некоторый личностный аспект, чтобы вы, уважаемые читатели, могли ярче представить себе, каково было положение корейцев в стране. Я рассхажу немного о своей семье и о своих испытаниях на пути к получению высшего образования. Они были абсолютно типичны для корейцев того времени^ Сталинский режим, осуществляя переселение корейцев по надуманному и лживому обвинению, предпринял практические меры для прикрытия одного преступления другим. Акции переселения корейцев из Приморья предшествовали широкомасштабные аресты партийных и советских работников, кадровых военных, интеллигенции, рабочих и крестьян из числа корейского населения. Каждая корейская семья лишилась кого-то из близких родственников.

В нашей семье в июле 1937 г. арестовали деда (отца моей матери) Ли Ден Хая. Он работал рабочим на Рыбкомбинате в г. Николаевск-на-Амуре.

Дедушка с бабушкой (ее звали Пак Мира) были уроженцами Сеула и жили на окраине города, в местечке Дор-Сан. У них не было своих детей. В 1903-1904 гг. у их дальнего родственника (однофамильца) родились погодки — сын и дочь. Семья эта жила очень бедно и чтобы спасти от голодной смерти сына, родители через неделю после рождения дочки (Ли Ок Сун) отдали ее на воспитание семье моего деда Ли Ден Хая. Этой девочкой была моя будущая мать. Новые родители не хотели, чтобы их приемная дочь знала о своих настоящих родителях, поэтому в 1905 г. они эмигрировали в Приморский край, з г. Николаевск-на-Амуре.

По воспоминаниям моей матери, в 1930 г. из Сеула приезжал ее самый младший брат Ли Гым Дори. Ок рассказал, что после того, как они уехали из Сеула, у ее настоящих родителей родились еще четыре сына и одна дочь, т. е. у моей матери в Сеуле остались пять братьев и одна сестра. К большому сожалению, их судьба, как и наша для них, неизвестна и в настоящее время.

Судьба моего деда, как и многих, неизвестна до сего времени. В 1958 г. моя мать получила от правоохранительных органов извещение о том, что дед реабилитирован. Умер он в заключении в 1939 г. После ареста деда бабушка ждала его два года, на третий год на нервной почве была парализована и у нее помутился рассудок. Умерла она в 1948 г., пролежав долгих 8 лет в параличе.

После переселения в 1937 г. с Дальнего Востока наша семья жила в колхозе им. III Интернационала Каратальского района Талдыкурганской области Казахской ССР. В колхозе была только семилетняя школа. После ее окончания в 1947 г. я трудился на различных колхозных работах: возил зерно, корм для скота, пахал землю, сеял рис, работал пастухом

Колхозникам в ту пору не выдавали паспортов. Документом, заменяющим его, являлась справка, удостоверяющая личность. Но колхоз этой справки никому не выдавал, опасаясь, что колхозники разбегутся, и колхоз окончательно развалится. Колхоз наш не в состоянии был качественно обработать рис, сахарную свеклу на необходимом количестве гектаров земли из-за засилия сорняков.

На протяжении нескольких лет колхоз не мог рассчитаться с государственной поставкой зерна и свеклы. В этой трудной ситуации почти ничего не доставалось колхозникам. Распределение на трудодни было ничтожным, выдавалось за один трудодень 100-150 граммов зерна. Большинство колхозников в течение года авансом получали на пропитание в 2-3 раза больше зерна, чем им полагалось в конце календарного года. Поэтому каждая семья задолжала колхозу по 3-5 тонн риса.

Таким образом, колхозники оказались в кабале у колхоза и уехать оттуда мог только тот, кто не имел задолженности колхозу. Таких семей в колхозе насчитывалось не более 5-6 хозяйств. Наша семья задолжала колхозу около одной тонны риса, поэтому нельзя было и думать о переезде в Ташкентскую область. Правление колхоза даже выставляло дозорных, которые возвращали беглецов обратно в колхоз. К ним применялись самые крутые меры — избивали, заключали под стражу и т. д. Но несмотря на жесткие меры по отношению к беглецам некоторым все-таки темными зимними ночами через горы, труднопереходимые болотистые места, где не было дозорных, удавалось совершить побег.

К 1950 г. количество хозяйств в нашем колхозе сократилось наполовину: из 200 хозяйств осталось около 100. Вариант побега из колхоза для меня был исключен. В нашей семье, кроме матери, отца, бабушки, было пятеро детей. И даже если бы мне удалось бежать с этих мест, расправа непременно обрушилась бы на родителей. Государство высокими государственными поставками, превратив колхозы в своих должников, сделало колхозников заложниками своих колхозов. Такой большой семье из восьми человек невозможно было даже думать о переезде на другое место жительства. Но, как иногда бывает в жизни, произошло чудо.

В начале 1950 г. Каратальский районный комитет партии направил шестого по счету председателя колхоза Ли Филипщ Ивановича (См.: Советские корейцы Казахстана.- Алма-Ата, 1992.- С. 25-26.) Человек, наделенный природным умом, имевший за плечами опыт административной работы, сразу понял, что никакими силами не поднять колхоз из развалин. Обстоятельно изучив экономическое состояние, наличие рабочей силы, степень орошенности пашни, новый председатель обратился сначала в районный комитет партии, а затем ЦК Компартии Казахстана с заявлением разрешить колхозу переехать на освоение целинных земель в Южно-Казахстанскую область. В конце 40 — начале 50-х годов по указанию Совета Министров СССР для удовлетворения возросших потребностей в хлопчатнике осваивался Джетысайский массив на юге Казахстана. Предстояло по соседству с пустыней Кызылкум освоить земли Голодной степи, некогда безлюдной и безжизненной. Председатель добился того, что государство списало все долги, которые были на счету у колхоза (свыше 350 тыс. рублей). На общем собрании приняли решение переезжать всем колхозом на юг Казахстана.

В начале мая нас, колхозников, точно так же, как в 1937 г., загрузили в товарные поезда и отправили на юг Казахстана. В отличие от 1937 г. этот переезд был добровольным. В одном вагоне размещалось два хозяйства, тогда как в 1937 г.- четыре.

20 мая 1950 г. наш эшелон прибыл в город Ташкент. Я пересел на другой поезд и прибыл в колхоз им. Кирова Среднечирчикского района Ташкентской области, который располагался в 30 километрах от Ташкента вдоль железной дороги Ташкент — Ангрен, к дальнему родственнику. В настоящее время этот колхоз является учебным хозяйством и производственной базой Ташкентской сельскохозяйственной академии.

Эшелон с нашими колхозниками последовал дальше на станцию Пахтаарал, а затем в поселок Джетысай. В 1950 г. Они обосновали там колхоз им. III Интернационала.

Весной 1952 г. я окончил среднюю школу в колхозе им. Кирова, получил аттестат зрелости и решил поступать в высшее учебное заведение в Москве. Это было мечтой всей моей жизни. Лишенный права свободного передвижения на территории СССР, ограниченный правом проживания только в Узбекистане, я бросил вызов несправедливости, чинимой правоохранительными органами страны.

И вот я в Москве. Сдал документы в Московский государственный историко-архивный институт (ныне Российский государ- ственный гуманитарный университет). Этот институт всегда отличался большим числом конкурсантов. В 1952 г.- год моего поступления — было 9 человек на одно студенческое место.

Успешно сдав приемные экзамены, я стал студентом Московского государственного историко-архивного института; получил место в общежитии. Но моя радость омрачилась буквально через день: 23 августа 1952 г. на мое имя пришла повестка: явиться к начальнику 50-го отделения милиции г. Москвы. В случае невыполнения предписания ставилось в известность, что буду доставлен в милицию под конвоем.

Откровенно говоря, я предполагал, что меня могут вызвать в отделение милиции, но не ожидал, что так скоро. 1952 год — последний год жизни Сталина — год наивысшего беззакония, творившегося Сталиным и его сподручным — Берией. Репрессивные меры по отношению к корейцам ужесточились еще больше. Под разными предлогами им чинили препятствия с выдачей паспортов, особенно выпускникам сельских школ. Если кому-то и удавалось получить паспорт, то в нем непременно присутствовала запись, что его владельцу разрешено проживать только на территории Узбекистана или Казахстана.

Кроме того, руководители колхозов всячески стремились удержать выпускников сельских школ для пополнения уменьшающегося отряда колхозников. Паспорт я получил в Казахской ССР по месту жительства родителей, более того, удалось получить его без записи, ограничивающей место проживания только на территории Казахской ССР. Поэтому я был в некоторой степени спокоен и думал, что меня не скоро выселят из общежития.

25 августа 1952 г. меня принял начальник 50-го отделения милиции. После официального знакомства со мной он приказал назавтра покинуть Москву. Все мои доводы о том, что это несправедливое решение, не возымело действия. Я попросил дать мне возможность встретиться с начальником Московского горуправления милиции, отсрочить на неделю срок выселения из Москвы. Разрешение такое мне дали. Но на следующий день, по указанию милиции, я был выселен из общежития.

Первые две ночи провел в здании Московского Центрального телеграфа, поскольку он работал круглосуточно. На третью ночь мне не разрешили оставаться внутри помещения и поэтому я жил на железнодорожных вокзалах — Казанском, Ярославском, Ленинградском. После долгих обиваний порогов 10 сентября удалось попасть на прием к начальнику городского управления милиции. Он внимательно выслушал меня и посоветовал обратиться с этой просьбой к коменданту города Москвы генерал-лейтенанту А. Крайневу. Начальник Московского горуправления милиции продлил срок моего проживания в Москве еще на две недели.

25 сентября 1952 г, меня принял комендант Москвы. Из разговора с ним я понял, что генерал принял меня по ошибке думая, что к нему на прием просится кореец из Пхеньяна. Узнав, что я советский кореец, прибывший в Москву из Узбекистана, у него пропал всякий интерес ко мне. На прощанье генерал сказал, что письменно сообщит мне о результатах нашего разговора. Через три дня я получил открытку, где было указано, что в прописке в городе Москве мне отказано Вместе с тем я был благодарен Крайневу за то, что он продлил срок моего пребывания в Москве еще на две недели — до 15 октября 1952 г.

Но я не успокоился. Следующей инстанцией было Московское областное управление милиции. 26 сентября 1952 г. я записался на прием и пока подходила очередь, я с сокурсником Пискуновьш Георгием искал частную квартиру вблизи нашего института. Все хозяева без исключения, к кому бы мы ни обращались с просьбой предоставить квартиру, неизменно спрашивали: крещенный я или некрещенный, и когда следовал отрицательный ответ, двери передо мной закрывались.

Местом моих ночевок по-прежнему оставались вокзалы. Два раза после долгих бдений над учебниками я оставался ночевать у моих однокурсников в общежитии, но каждый раз по чьему- либо доносу я попадался в руки сотрудников органов безопасности, которые устраивали проверку паспортов. И каждый раз среди ночи меня выгоняли из общежития.

Наконец-то 15 октября меня принял начальник Московского областного управления милиции, но он даже и слушать не хотел, а принял, чтобы сообщить давно избитую фразу: «Тебе отказано в прописке в городе Москве; уезжай обратно в Ташкент». Я спросил, куда могу обратиться, чтобы получить разрешение на прописку в Москве. Полковник порекомендовал обратиться в Министерство внутренних дел РСФСР. В конце октября я записался на прием к заместителю министра. Одновременно добиваясь разрешения на прописку, я писал письма с просьбой положительно решить вопрос о моей прописке в Москве И. В. Сталину.

В то время все идеологические учреждения партии и государства вели настолько изощренную пропаганду о всенародной заботливости вождя всех народов, что у меня даже не могла возникнуть мысль о его виновности и во всех моих бедах. Мысль, что если Сталин узнает о препятствиях, чинимых мне на пути к овладению знаниями, он непременно придет мне на помощь и я смогу продолжить учебу в избранном мною институте.

Сталину писал я дважды. Ответ, полученный на первое письмо из канцелярии Сталина, был коротким: И. В. Сталин не ведает вопросами прописки. Аналогичный ответ я получил от министра внутренних дел СССР. Во втором письме И. В. Сталину я поставил два вопроса: 1. Могу ли я рассчи- тывать на прописку в пригородах Москвы. 2. Может ли он помочь осуществить перевод из Московского государственного историко-архивного института в Среднеазиатский государственный университет.

В ответе на это письмо говорилось, что вопросами прописки ведает отделение милиции, что же касается второго вопроса то в ответе было указано, что автор письма по интересующему его вопросу может обратиться в ректорат двух вузов и с согласия министров высшего образования УзССР и РСФСР я смогу перевестись в Среднеазиатский государственный университет.

В течение октября и ноября я был принят чиновниками высоких рангов в МВД РСФСР и СССР, а также в Президиуме Верховного Совета СССР. И здесь я слышал один и тот же ответ, что мне необходимо обратно вернуться в Ташкент. Я обращался за помощью к прессе, писал главным редакторам «Правды», «Известий», «Труда», «Комсомольской правды», «Московского комсомольца», ведь я был членом ВЛКСМ, профсоюза. Я надеялся от них получить поддержху. Но от всех редакций газет получал один и тот же ответ, что вопросом прописки редакция не занимается. Поиски частной квартиры в районах Марьиной рощи, улиц 1-3 Мещанской города Москвы, в Жаворонках, колхозах Подмосковья были безрезультатными. Поэтому единственным моим пристанищем для ночлега оставались Казанский, Ярославский и Ленинградский вокзалы.

25 декабря 1952 г. отдел кадров Московского государственного историко-архивного института обязал меня прописаться до 31 декабря, в противном случае я буду исключен из института. После стольких безрезультатных хождений по всем инстанциям мне ничего не оставалось, как испытать свою судьбу в Подмосковье. Сел на электричку и поехал по Рязанской железной дороге, надеясь, что в Подмосковье не знакомы с директивным указанием министра внутренних дел СССР, предписывающем органам милиции отказывать в прописке корейцам. И действительно, вышло как я и предполагал: в районном отделения милиции не знали о существовании такого приказа. Таким образом, прописался я в Раменском районе Московской области где снял квартиру.

28 декабря, приехав в институт наконец-то с пропиской, я зарегистрировался в отделе кадров и смог продолжить учебу. Так после четырех месяцев скитаний по московским вокзалам я смог спокойно заснуть и не думать о том, что меня отчислят из института, так как нет московской прописки.

В 1952 г. из Ташкентской области выехали на учебу в Москву около 20 корейцев. Запомнил лишь одного — Шегая До Бина. Впоследствии он окончил Ростовский физкультурный институт и работал начальником футбольной команды «Пахтакор», тренером футбольной команды «Политотдел». Из всех желающих учиться в столице я был одним из немногих, кому удалось остаться в Москве. Знаю, что в Ташкент вернулись обратно 16 человек.

В 1952 г. был исключен из Московского историко-архивного института студент второго курса Тян Борис Григорьевич. Он поступил в историко-архивный институт на год раньше меня и ему так же, как и мне, было предписано в сентябре покинуть Москву. Вместе со мной он прошел все инстанции, начиная от 50-го отделения милиции г. Москвы до Канцелярии Президиума Верховного Совета СССР с ходатайством о разрешении прописаться в Москве.

30 декабря 1952 г. был вывешен приказ ректора института: «Отчислить из института Тяна Бориса Григорьевича по мандатным данным». Предписание же 50-го отделения милиции г. Москвы гласило, что Тян Б. Г. должен покинуть Москву за 24 часа. С правоохранительными органами шутить было нельзя, мы это знали хорошо. Поэтому, собрав деньги на дорогу, отправили Бориса домой. В настоящее время Тян Б. Г.- председатель корейского культурного центра в Калмыкии.

Наступил 1953 год. Умер вождь народов. Со смертью Сталина было положено начало разоблачению культа личности, началась так называемая оттепель в общественно-политической жизни страны. Для корейцев же смерть Сталина явилась как бы началом их молчаливой реабилитации перед государством. И хотя трудовые успехи корейцев были неоспоримы и они стали неотъемлемой частью в национальной структуре народов Узбекистана, тем не менее они все еще находились в положении спецпереселенцев.

1953 год явился переломным и для меня. После года скитаний во вокзалам, частным квартирам, в сентябре 1953 г. я получил наконец-то от Московского областного управления милиции раз решение на прописку в городе Москве.

По ходатайству профсоюзного комитета, комитета комсомольской организации и студенческого отдела Центрального комитета комсомола ректорат историко-архивного института в ноябре 1953 г. вернул мне место в общежитии института. Так закончились мои мытарства на пути получения высшего образования.

В 1953 г. без всякого объяснения были сняты ограничения в передвижении корейцев по Советскому Союзу, запрет на выезд за пределы Узбекистана. Корейцев стали призывать на военную службу, теперь они могли выезжать на сезонные работы, некоторые выезжали на постоянное местожительство в Россию, Украину, Белоруссию, на Северный Кавказ. По статистическим данным, сейчас нет такой области в бывшем Советском Союзе где бы не проживали корейцы.

Необходимо отметить, что молчаливая реабилитация корейцев, снятие ограничения на местожительство явились началом интер-национализации состава корейских колхозов. Именно с 1953 начался бурный процесс объединения корейских колхозов: мелкими близлежащими узбекскими колхозами. Этот процесс наблюдался во всех корейских колхозах Нижнечирчикского, Верхнечирчикского районов Ташкентской области. Уже к началу 60-х годов не осталось ни одного колхоза, который по национальному составу можно было бы назвать корейским. Сегодня мы можем говорить только о существовании колхозов или хозяйств, где компактно проживают корейцы. Таковыми стали бывшие корейские колхозы им. Ким Пен Хва (бывший «Полярная звезда»), «Политотдел», «Северный маяк», «Новый путь» и др.

Таким образом, с середины 50-х — до начала 60-х годов проходил процесс интернационализации корейских колхозов. В них вместе с корейцами проживают узбеки, казахи, русские, татары и др. Например, в колхозе им. Ким Пен Хва трудятся представители четырнадцати национальностей.

Сегодня корейцы проживают во всех областях, районах, городах и поселках Узбекистана и Каракалпакстана (данные об этом см. в приложении 7).

С 1945 по 1991 г. в Республике Узбекистан, по предварительным данным, высокое звание Героя Социалистического Труда имеют 650 человек, из них 139 корейцев. Этот довольно высокий показатель характеризует огромные трудовые успехи корейцев на земле Узбекистана.

В настоящее время одним из самых прибыльных и высокооплачиваемых хозяйств в республике является полеводческая бригада совхоза Кашхадарьинской области, руководимая Львом Ни- колаевичем Кимом.

Вместе с представителями других народов корейцы прочно вошли в национальную структуру рабочего класса республики, внося определенный вклад в развитие промышленности. Они трудятся на тракторном, кабельном, авиационном заводах, заводах текстильного, сельскохозяйственного машиностроенияи др.

Умелым руководителем, организатором промышленного производства зарекомендовал себя бывший директор Самаркандского завода по производству холодильников Виктор Анатольевич Чжен. Из убыточного завод под его руководством превратился в высокорентабельный. В настоящее время Чжен В. А.- министр местной промышленности Республики Узбекистан, член правительства Узбекистана.

Высококвалифицированным руководителем зарекомендовал себя Илья Петрович Тен — генеральный директор Каттакурганской птицефабрики Самаркандской области, депутат Верховною Совета Республики Узбекистан. Предприятие, руководимое им, одно из первых в республике освоило безотходную технологию и превратилось в высокорентабельное.

Определенные успехи достигнуты корейцами Узбекистана в области науки: свыше 30 докторов и около 50 кандидатов наук, среди которых можно встретить медиков, философов, геологов, филологов, юристов, историков, экономистов, географов, математиков, физиков, педагогов. Один из них — Владимир Васильевич Ким — проректор университета народного хозяйства, член-корреспондент Академии наук Республики Узбекистан.

За выдающиеся успехи в науке одному из открывателей месторождения редких металлов в пустыне Кызылкум Андрею Инсуновичу Паку присвоено высокое звание лауреата Ленинской премии. Ныне он доктор геологии и геофизики Академии наук Узбекистана.

Высокой правительственной наградой отмечен другой геолог — Ремир Валентинович Цой. Ему присвоено звание лауреата Государственной премии.

Сегодня мы яснее понимаем наше прошлое и настоящее. Это касается прежде всего оценки истории, как ее трагических страниц, так и достигнутых успехов. Позитивные сдвиги, происходящие в общественно-политической, социально-экономической жизни республики придали мощный импульс для дальнейшего развития самосознания, подъема творческой активности корейцев Узбекистана.

ВОЗРОЖДЕНИЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ

КУЛЬТУРЫ, ОБЫЧАЕВ, ТРАДИЦИЙ

Депортация корейцев с Дальнего Востока в 1937 г. принесла им огромное горе. Велики материальные потери, физические и душевные страдания. Но одним из самых тяжелых последствий этого чудовищного акта была, на наш взгляд, практически полная утрата корейскими переселенцами их национальной культуры, языка, традиций. К сожалению, такова судьба всех депортированных в 1937-1950 гг. народов. Движение за решение проблем возрождения национальной культуры народов, проживающих в Узбекистане, стало активно развиваться лишь в конце 80-х годов. Большую роль в нем сыграли национальные культурные центры.

Впервые за многие десятилетия, благодаря взвешенной политике, проводимой Президентом Республики Узбекистан Исламом Абдуганиевичем Каримовым и правительством республики по дальнейшему совершенствованию межнациональных отношений, стало возможным образование национальных культурных центров.

В республике за последние три года созданы и успешно функционируют около семидесяти национальных культурных центров, в том числе и корейские. Общественное движение за создание корейских культурных центров зародилось в 1988 г. В сентябре 1989 г. по инициативе Ташкентского городского исполкома народных депутатов была создана инициативная группа по организации Ташкентской городской конференции узбекистанских корейцев.

За период с сентября 1989 г. по январь 1990 г. группа провела интенсивную подготовительную работу по созыву конференции корейцев города Ташкента. Во всех его 7 районах были проведены конференции по выборам делегатов на городскую конференцию. Наряду с кампанией по выдвижению делегатов на городскую конференцию проходил процесс образования районных корейских хультурных центров г. Ташкента. Были разработаны проекты программы и устава Ташкентского корейского культурного центра.

27 февраля: 1990 г. состоялась первая учредительная конференция Ташкентского корейского культурного центра, на которой были утверждены его программа и устав. Конференция избрала Совет культурного центра в количестве 21 человека.

Вслед за Ташкентским корейским культурным центром были образованы корейские культурные центры ККАССР, областные центры в Андижане, Бухаре, Гулистане, Джизаке, Карши, Намангане, Термезе, Ургенче, Фергане, в крупных городах и районных центрах: Алмалыке, Ахангаране, Янгибазаре, Чирчике, Янгиюле, Тойтепе, Галабе, Денау, Янгиере, Бекабаде и др. Всего образовано 24 областных, районных и городских корейских культурных центра. И, наконец, 12 января 1991 г. образована Республиканская ассоциация корейских культурных центров Узбекистана.

Первоочередной задачей программы Республиканской ассоциации корейских культурных центров явилось обучение корейской грамоте корейского населения Узбекистана. В настоящее время корейский язык практически вышел из употребления в общении между корейцами как внутри коллектива, так и в общении между членами семьи. В чем же причина столь трагической ситуации?

Накануне переселения в Среднюю Азию и Казахстан для корейцев Дальнего Востока были образованы и действовали учебные заведения, готовившие национальные кадры: Корейский педагогический институт, техникумы, училища, школы с преподаванием на корейском языке. На первых порах после переселения в городе Кзыл-Орде в местах компактного проживания корейцев продолжал работать Педагогический институт, в школах преподавание велось на корейском языке. Однако вскоре началась новая волна репрессий по отношению к корейцам. Незадолго до начала Великой Отечественной войны, в 1940 г., был закрыт Педагогический институт, в школах с абсолютным большинством учащихся корейской национальности уроки корейского языка проходили один раз в неделю в виде факультатива. Это было только началом процесса утраты знания родного языка.

У этой проблемы есть и другая сторона. Оказавшись в многонациональной среде, корейцы вынуждены были больше говорить на русском языке как языке межнационального общения, а также стали изучать узбекский и казахский языки, поскольку жили в их языковой среде. Постепенно русский и местные языки вытеснили корейский из общения между корейцами.

Утрата знания корейского языка как языка внутринационального общения сопровождалась сокращением числа квалифицированных кадров учителей. Во время массовых репрессий 1937- 1938 гг. пострадала прежде всего интеллигенция, в числе которой были и учителя. В годы Великой Отечественной войны значительная их часть была мобилизована на трудовой фронт (Ухту, Свердловск, Уфу и т. д.). Многие из них не вернулись обратно в Среднюю Азию.

Таким образом, по разным субъективным и объективным причинам произошло резкое сокращение преподавательского корпуса из числа корейской национальности. Уже к началу 50-х годов школы с учащимися корейской национальности испытывали острую нехватку преподавателей даже для факультативного обучения детей корейскому азыку.

В настоящее время создалось катастрофическое положение с изучением родного языка корейцами государств бывшего Советского Союза, и в частности Узбекистана. Каков же нынешний уровень грамотности на родном языке у корейцев Узбекистана?

Откровенно говоря, сегодня мы не можем дать четкого и ясного ответа на вопрос: каков процент грамотности на родном языке у корейцев Узбекистана? Это объясняется тем, что учет грамотности родного языка среди корейского населения не производился за всю историю проживания корейцев в республике. При проведении переписей населения 1938, 1959, 1979, 1989 гг. учитывался общеобразовательный уровень, а также знание русского, узбекского, других языков народов республик Средней Азии.

Лица, владеющие корейским языком, входили в категорию лиц, владеющих языками «других народов». Поскольку под эту категорию, наряду с корейцами, попадали другие малочисленные народы, не имеющие своей национальной государственности (греки, немцы, бухарские евреи, дунгане, китайцы и др.), то трудно определить, сколько из них записалось владеющими корейским языком.

Фактически формирование рецидива неграмотности на родном языке среди корейского населения началось с конца 30-х годов. Сегодня можно провести подсчет грамотных на корейском языке из числа окончивших и обучавшихся в корейских учебных заведениях до 1937 г. Сколько же их осталось на сегодняшний день в республике? Предположим, что устойчивые знания корейского языка получили лица, окончившие неполную среднюю школу, средние специальные и высшие учебные заведения. Если учесть, что в неполную среднюю школу поступали в возрасте 7 лет, то можно предположить, что те, кто в 1937 г. заканчивал среднюю школу, родились в 1922-1923 гг. (сейчас им 69-70 лет). Корейцы, моложе этой возрастной группы, не прошли систематического обучения на уровне неполной средней школы.

Для того, чтобы определить нынешнее положение, сложившееся в области знания и грамотности корейского языка лицами корейской национальности, обратимся к материалам Всесоюзной переписи населения 1989 г. Так, по итогам этой переписи в Узбекистане проживают 183140 корейцев, из них в возрасте 65 лет и старше — 10803 человека, в том числе окончившие высшие учебные заведения — 619, не закончившие высшие учебные заведения — 111, окончившие средние специальные учебные заведения — 692, средние учебные заведения — 1126, неполные средние учебные заведения — 1940, начальные учебные заведения -3088, не имеющие начального образования — 3233. Таким образом, лиц, потенциально сохранивших грамотность корейского языка, насчитывается 4488. Эта цифра может быть неполной, поскольку среди них 971 человек назвали родным языком русский. Очевидно, они окончили учебное заведение с русским языком обучения.

Получается, что в республике насчитывается 3517 человек, умеющих читать и писать на корейском языке, что составляет около 2 процентов к общему числу корейского населения. Среди лиц, окончивших корейские неполные средние, средние и высшие учебные заведения, мужчины составляют большинство — 2207, женщины — 1310. Весьма неутешительны эти показатели в разрезе городских и сельских жителей. Так, грамотных среди городского населения — 2993, среди сельского населения — 524 человека.

Сложилась парадоксальная ситуация: корейцы, занимая одно из ведущих мест по числу окончивших высшие учебные заведения в расчете на тысячу человек, по грамотности родного языка — на одном из последних. Если из 183140 корейцев в возрасте 20 лет и старше насчитывается 112876 и в расчете на тысячу человек, окончивших высшие учебные заведения, приходится 189, то по республике в целом этот показатель равен 92, т. е. в два раза выше.

Анализ таблицы 3 о распределении корейского населения по возрасту, родному языку (речь идет о бытовом языке, который с трудом понимают корейцы Республики Корея и КНДР) показывает, что дети з возрасте до 6 лет родным языком назвали: корейский — 10413, русский — 12528, узбекский — 73, казахский — 9, таджикский — 3, каракалпакский — 9, татарский — 3. Как видим, здесь наблюдается тенденция преобладания числа лиц, назвавших родным языком русский.

А теперь рассмотрим, каково соотношение корейцев к родному языку, вернее, языку своих предков. Так, из 183140 человек родным корейский назвали 1021,75 человек, или 56 процентов, родным русский — 80218, или 43 процента, родным узбекский — 468 человек. По итогам переписи 1989 г., число лиц, назвавших русский язык родным, больше в возрастных группах до 20 лет. Например, в возрасте до 6 лет родным языком назвали русский 54 процента, до 10 лет — 59, до 15 лет — 53, до 20 лет — 54 процента.

Распределение корейского населения в Узбекистане по возрасту, родному языку (по данным Всесоюзной переписи населения 1989 г.)

возраст	всего	Кор. язык	Рус. язык	Узб. язык	Казах. язык	Кирг. язык	Тадж. язык	Туркм. язык	Ккалп. язык	Татар. язык	другие
До 6	23049	10413	12526	73	9	—	3	—	9	5	9
6-9 л	15613	6219	9336	35	7	—	—	—	4	1	9
10-14	18156	7407	10761	55	3	—	1	—	4	8	9
15-19	13644	6160	7378	78	4	4	3	—	4	3	11
20-24	11048	5974	5016	39	6	3	1	—	4	2	4
25-29	14945	8603	6279	5	10	—	1	—	4	3	8
30-34	18732	10824	7854	24	12	1	1	—	4	4	9
35-39	18356	10301	7997	37	5	1	1	—	6	—	8
40-44	10920	6185	4693	17	9	—	—	—	6	1	7
45-49	7017	4348	2640	16	5	3	1	—	2	—	7
50-54	6683	4624	2030	19	3	—	1	—	2	1	4
55-59	7597	5735	1789	9	3	—	1	—	1	2	4
60-64	6573	5521	1032	13	1	—	1	—	1	1	3
65-69	4681	6132	540	3	1	—	1	—	2	—	—
70 -ст	6118	5668	450	17	—	—	1	—	—	—	3
Не ук. возр.	6	5	1	—	—	—	—	—	1	—	—
Все го	183140	102175	80218	468	73	12	17	—	56	31	95

Следует отметить, что число лиц, назвавших русский язык родным, значительно больше среди городского населения. Так, в возрасте до 16 лет русский язык назвали родным 56,6 процента, до 10 лет —61, до 15 лет — 68, до 20 лет — 56 процентов. В возрастных группах старше 20 лет более 50 процентов назвали родным корейский язык.

Если сопоставить итоговые данные Всесоюзной переписи на- селения 1989 и 1959 гг. о корейцах по родному языку, то можно сделать вывод: лиц, назвавших родным языком русский, по переписи 1959 г. оказалось 25162 человека, или 18,3 процента от общего числа (138453) корейского населения республики; назвавших родным языком корейский-113188 человек, или 81 процент; узбекский язык назвали родным 0,3 процента. За прошедшие 30 лет число лиц, назвавших русский язык родным, увеличилось более чем в 2,5 раза, узбекский язык — более чем в 9 раз, зато уменьшилось в 2 раза число лиц, назвавших корейский язык родным.

Анализ итогов переписи населения 1989 г. говорит о том, что сегодня основное внимание следует уделять обучению корейскому языку прежде всего молодежи до 20 лет, а это составляет 70463 человека, или 32,4 процента от всего корейского населения республики. Безусловно, задача стоит огромная, если учесть и то, что за годы проживания корейцев в Узбекистане забыты не только язык, но я национальная культура корейского народа.

В настоящее время во многих населенных пунктах республики созданы и действуют группы по обучению корейскому языку среди детей и взрослого населения. Только в городе Ташкенте открыты 10 таких групп с охватом более 300 человек.

Учебные группы открыты также в различных областях Узбекистана: Наманганской, Ферганской, Андижанской, Джизакской, Самаркандской, Сырдарьинской, Сурхандарьинской. Такие же группы действуют в Каракалпакстане, Чирчике, Янгибазаре, Янгиюле, Тойтепе, Аккургане и др.

Группы по изучению корейского языка, организованные корейскими культурными центрами, охватывают около 1000 человек. Весьма разнообразен их контингент. Это и учащиеся школ, и студенты, и служащие, и рабочие, и колхозники, и учителя, и пенсионеры, люди разных возрастов и социальных групп. Срок обучения — 3-4 месяца. Среди изучающих корейский язык можно встретить и представителей других национальностей — русских, узбеков, казахов.

Тем не менее положение остается тревожным, так как при нынешней пропускной способности этих кружков, чтобы научить читать и писать на родном языке все взрослое население корейцев Узбекистана, понадобится не менее 1G0 лет. Да и анализ преподавательского состава групп по изучению корейского языка приводит нас к неутешительным выводам. Подавляющее большинство их не имеют высшего и даже среднего специального образования. Так, среди 36 преподавателей таких групп только один из них имеет специальное высшее образование. Это Ким Ен Сик, ему 85 лет, живет он в г. Алмалыке. В 30-е годы окончил Владивостокский корейский педагогический институт.

Корейские культурные центры оказывают посильную помощь органам народного образования в организации обучения корейскому языку в школах компактного состава корейских учащихся. Так, по ходатайству Ассоциации корейских культурных центров Узбекистана Министерство народного образования республики в 1992 г. дало указание всем отделам народного образования ввести факультативные занятия по изучению корейского языка по 3 часа в неделю в классах, где можно комплектовать группы изучения корейского языка.

Одной из самых сложных и трудных задач, стоящих перед корейской общиной Узбекистана, является нехватка преподавательских кадров. Ныне существующая практика отбора студентов и подготовки учителей через корейские отделения Ташкентского государственного педагогического института не может удовлетворить возросшие запросы на учителей корейского языка в школах с компактным составом корейских учащихся.

Исходя из насущных и неотложных задач в области образования и обучения корейскому языку детей корейской национальности Ассоциация корейских культурных центров Узбекистана обратилась в январе 1992 г. в Министерство народного образования республики с просьбой:

1. Увеличить контингент студентов до 50 человек на корейском отделении Ташкентского государственного педагогического института.

2. Провести отбор и прием студентов путем организации региональных олимпиад по корейскому языку, с таким расчетом, чтобы победителей олимпиад зачислить на первый курс корейского отделения Педагогического института.

3. Организовать курсы по повышению квалификации преподавателей корейского языка.

Министерство народного образования Республики Узбекистан письмом от 4 марта 1992 г. сообщило, что значительная часть этих просьб Ассоциации корейских культурных центров будет удовлетворена. Однако исполнить полностью задуманное в жизнь в 1992 г. из-за затруднительного финансового положения республики, в связи с переходом на рыночную экономику, Ассоциации не удалось.

В мае 1992 г. Ассоциация совместно с учителями корейского языка организовала курсы по подготовке учителей. Огромную помощь в этом оказывает Республика Корея. В мае и сентябре 1992 г. в Сеульском университете прошли стажировку учителя корейского языка из Узбекистана.

Одной из актуальных и трудноразрешимых задач, вставших перед Ассоциацией корейских культурных центров Республики Узбекистан, является задача обеспечения учащихся учебниками корейского языка. Отсутствие в республике полиграфической базы на корейском языке не позволяет наладить выпуск учебников корейского языка. Сегодня почти все школы и кружки, где изучают корейский язык, работают по учебникам, присланным из Республики Корея.

В качестве дара радиотелекорпорация МВС отправила в помощь изучающим корейский язык 15 тысяч букварей и разговорнихов. Все учебники, присланные из Южной Кореи, распределены по областным, городским, районным корейским культурным центрам. Однако этого количества учебников крайне недостаточно. Спрос на них весьма высок и исчисляется десятками тысяч.

Ассоциация корейских культурных центров Узбекистана намечает наладить выпуск учебников корейского языка в одном из издательств с пуском множительного аппарата «Лиссография», подаренного генеральным секретарем совета по объединению Кореи на мирной демократической основе господином Хен Кун Де.

Важным мероприятием, направленным на реализацию задач по ликвидации неграмотности корейцев Узбекистана, является создание 28 мая 1992 г. Министерством образования Республики Корея Ташкентского центра корейского просвещения.

Символично то, что Родина наших предков протянула руку помощи корейцам Узбекистана в решении такой сложной и трудной задачи, как ликвидация неграмотности родного языка.

Ташкентский центр корейского просвещения возглавляет известный писатель Республики Корея господин Ан Де Сик. За сравнительно короткий срок Центр корейского просвещения заявил о себе как организация, способная решить задачи по оказанию методической и практической помощи преподавателям корейского языка. В Центр приходят за консультацией не только преподаватели, но и работники средств массовой информации, переводчики корейского языка, чтобы получить информацию о развитии экономики, культуры Республики Корея, о жизни ее трудолюбивого корейского народа.

Корейцы Узбекистана видят в лице господина Ан Де Сика полномочного представителя Республики Корея, который с успехом выполняет эту почетную миссию.

Весьма плодотворно, интересно прошла научно-практическая конференция «Актуальные проблемы изучения корейского языка в Узбекистане», организованная Ташкентским центром корейского просвещения. В работе конференция приняли участие преподаватели школ корейского языка, профессорско преподавательский состав Ташкентского педагогического института, председатели республиканского, областных, городских, районных корейских культурных центров Узбекистана.

На конференции были заслушаны доклады господина Ан Де Сика о целях и задачах Центра корейского просвещения Республики Корея в Ташкенте; председателя Ассоциации преподавателей В. Н. Кима о состоянии преподавания корейского языка в республике; профессора П. Г. Кима о роли корейских культурных центров в возрождении родного языка; кандидата филологических наук доцента И. Г. Югай о подготовке учителей корейского языка в Ташкентском государственном педагогическом институте.

В докладе господина Ан Де Сика дана обстоятельная характеристика антологии корейского языка, его специфические особенности фонетического, грамматического, синтаксического построения. С большим интересом было заслушано сообщение Ан Де Сика о задачах дальнейшей деятельности Центра просвещения.

Выступления других докладчиков были посвящены состоянию и задачам преподавания корейского языка в школах, кружках и учебных заведениях.

Выступавшие — преподаватели Ташкентского педагогического института, корейских культурных центров — отмечали, что обучение корейскому языку проходит не так успешно, как хотелось бы. Недостаточно учителей, учебников, учебных пособий и др.

Отмечая позитивные шаги Центра просвещения по обучению корейского населения республики родному языку, участники конференции выразили глубокую благодарность правительству Республики Корея за создание Центра корейского просвещения в Ташкенте.

Учитывая острую необходимость в подготовке высококвалифицированных специалистов по корееведению, Ассоциация корейских культурных центров Узбекистана совместно с руководством Ташкентского института востоковедения вышла с ходатайством в Министерство высшего и среднего специального образования о целесообразности создания факультета корееведения. Правительство Республики Узбекистан с пониманием отнеслось к нашей просьбе и приняло решение об открытии при Ташкентском Институте востоковедения факультета корееведения. В 1993/94 учебном году впервые будет осуществлен прием студентов на этот факультет по специальности: экономика, филология и история Кореи.

Задачей первостепенной важности, вставшей перед корейскими культурными центрами республики, является возрождение их национальной культуры. Корейцы Узбекистана за время проживания в республике не создали ни одного профессионального театрального коллектива. Существующие в настоящее время концертные коллективы «Чен-Чун», «Сен-Сен», «Дороди», «Коре»

и другие действуют разрозненно, не имея единого источника финансирования.

За последние годы по инициативе областных, городских корейских культурных центров созданы два коллектива художественной самодеятельности (танцевальный ансамбль при школе № 266, ансамбль скрипачей Чиланзарского района), открыты три хореографических кружка для детей Хамзинского, Сергелийского и Чиланзарского районов. При содействии культурных центров организованы выступления артистов из КНДР, фольклорного ансамбля «Ариран» из Республики Корея. В 1991 г. по приглашению Ташкентского культурного центра в районах компактного проживания корейцев гастролировали корейский ансамбль из Лос-Анджелеса, детский корейский ансамбль из КНР.

Ассоциация корейских культурных центров Узбекистана, обратившись в Министерство по делам культуры Республики Узбекистан, добилась открытия при Ташкентском государственном институте искусств отделения для подготовки корейских артистов драмы и кино. И вот первые результаты: в феврале — мае 1992 г. Ассоциацией по договоренности с Институтом искусств проведены конкурсные туры в областных центрах — Бухаре, Намангане, Гулистане, Ташкенте. Огромную помошь в организации и проведении отборочных туров оказывали отделы культуры Бухарского, Наманганского, Сырдарьинского, Ташкентского хокимиятов и корейские культурные центры этих областей.

В июле 1992 г. в институте искусств прошли конкурсные экзамены. Выдержали их 25 человек из 89, прошедших отборочный тур, из них зачислены 21 человек на отделение артистов драмы и кино и четверо на режиссерское отделение. В перспективе из выпускников этой группы Ассоциация намечает создание корейского драматического театра.

В структуре Ассоциации корейских- культурных центров Узбекистана организован концертный ансамбль «Коре», в репертуаре которого корейские народные песни, танцы. В коллективе подобралась талантливая музыкальная молодежь.

Огромную помощь корейцам Узбекистана в процессе приобщения их к корейской национальной культуре оказывает Республика Корея. За последние два года установились тесные культурные связи между корейской общиной Узбекистана и культурными учреждениями, концертными коллективами Кореи.

С большим успехом прошел концерт артистов радиотелекорпорации МВС -«Звезды Кореи» во Дворце Дружбы народов в июле 1991 г. Это было первое знакомство узбекистанцев с популярными южнокорейскими артистами эстрады. Их выступление не оставило равнодушным ни одного из зрителей, независимо от того, к какой национальности он принадлежит. Концерты корейских артистов проходили при полном аншлаге. Примечательно то, что зрителями были не только жители Ташкента, но и Ферганы, Гулистана, Джизака, Чирчика, Янгаюля, Ахангарана, Тойтепы и др. До сих пор слышатся восторженные отзывы о выступлении «Звезд Кореи».

Не менее впечатляющим был концерт коллектива «Традиционные танцы» Сеульского университета, который состоялся во Дворце авиастроителей в г. Ташкенте в феврале 1992 г. Впервые ташкентцы познакомились с классическими традиционными корейскими танцами в исполнении известных мастеров искусств.

Восхитил танцевальным искусством зрителей из Ташкента, Гулистана, Чирчика, Янгаюля и других городов республики известный национальный танцевальный ансамбль, призер международных фестивалей в Японии, Корее, Италии и Гонконге «Дангук Чум Нури» из Сеула.

Свое прекрасное искусство парикмахерского дела в Ташкенте в декабре 1991 г. продемонстрировали члены Ассоциации парикмахеров Республики Корея во главе с Президентом Ассоциации профессором О Жун Соном. В апреле 1992 г. по приглашению Ассоциации корейских культурных центров Узбекистана показали свое высокое мастерство члены фирмы «Цветы Кореи». Между Ассоциацией корейских культурных центров Узбекистана, Ассоциацией парикмахеров Кореи, а также руководством фирмы «Цветы Кореи»‘ подписано соглашение о дальнейшем развитии сотрудничества.

Одной из основных задач корейских культурных центров Узбекистана является возрождение традиций и обычаев корейского народа. Областные, городские, районные корейские культурные центры проводят большую работу по их возрождению. По существу ни одно мероприятие, проводимое корейским населением республики,- свадебные и юбилейные торжества, праздники, похороны — не обходится без участия корейских культурных центров.

Начиная с 1990 г. корейцы стали отмечать корейские праздники: Новый год по лунному календарю, «Оол дано», «Чисек», «Хансик». Вместе с корейцами в праздничных торжествах принимают участие узбеки, русские, татары, казахи и др.

В деятельность Ассоциации корейских культурных центров Узбекистана входит разработка истории корейцев республики. До недавнего времени история корейцев, проживающих на территории бывшего Союза, в том числе и Узбекистана, практически не исследовалась. Разрозненные статьи и брошюры о корейцах не давали полной исторической характеристики развития корейской общины в национальной структуре Узбекистана. В 1991 г. была предпринята попытка в освещении истории корейцев Узбекистана, на корейском языке вышли в свет брошюры «Актуальные проблемы изучения корейского языка корейцами Узбекистана», «Социально-политический портрет корейцев Узбекистана* и др., в скором времени планируется издать энциклопедию «Корейцы Узбекистана».td valign=»top»8
/td

В апреле 1992 г. Республиканская ассоциация корейских культурных центров совместно с членами семьи известного корейского писателя Те Мен Хи открыли в Ташкенте музей писателя. Те Мен Хи — один из тех талантливых представителей корейской национальности, кто стал жертвой сталинских репрессий. 0я принадлежал к плеяде корейских интеллигентов, посвятивший свою жизнь борьбе за освобождение корейского народа от японских интервентов и счастливую жизнь советских корейцев. Зачинатель советской корейской литературы Те Мен Хи на первом съезде писателей, по предложению А. А. Фадеева, был принят в Союз писателей.

Родился Те Мен Хи 1 июля 1894 г. в Южной Корее. В 1919 г. поступил на филологический факультет Токийского восточного института. В студенческие годы принимал активное участие в агитационно-пропагандистской работе. В эти годы он сформировался как писатель. В 1923 г. из-за нехватки средств вынужден был оставить учебу.

В 1929 г. в Корее усиливается террор против инакомыслящих и борцов за свободу корейского народа. Те Мен Хи вынужден был эмигрировать на советский Дальний Восток. Работал преподавателем техникума, областной совпартшколы, сотрудничал с корейской газетой «Авангард», писал стихи и пьесы. Самые значительные его произведения — это пьесы «Пляска женщины Дьявола», «Река Нактонган», «Низкое атмосферное давление».

В 1935 г. после переезда в г. Хабаровск Те Мен Хи возглавил корейскую секцию писательской организации Хабаровска. Работал в журналах «Авангард», «Родина трудящихся». В эти годы он начал работу над романом «Маньчжурские партизаны» и закончил его в 1937 г., но напечатать роман Те Мен Хи не удалось. В 1937 г. его арестовали и 11 мая 1938 г. он был расстрелян.

Судьба Те Мен Хи сродни судьбам узбекских писателей — Чолпона, Рамзи, Фитрата, А. Кадыри, безвинно погибших, ставших жертвами сталинских репрессий.

Сегодня, воздавая дань уважения» и признательности своему писателю-земляку, патриоту Те Мен Хи, мы выражаем благодарность узбекскому народу, правительству республики за предоставленную возможность нам, корейцам, открыть музей писателя и поэта Те Мен Хи. Открытие музея — одно из подтверждений позитивных сдвигов межнациональных отношений. В Бектемире одна из улиц названа именем писателя Те Мен Хи.

В мае 1992 г. в г. Сеуле проходил научный симпозиум «За мир и демократию», где мне довелось выступить с докладом «Социально-экономическое и общественно-политическое положение корейцев Узбекистана на современном этапе». Материалы из архива семьи Те Мен Хи.

Возросший интерес корейцев Узбекистана к собственной истории вызвал организацию фотовыставок и создание кинофильмов на эту тему. В 1992 г. по сценарию председателя Ассоциации П. Г. Кима подготовлены фотовыставка «Корейцы Республика Узбекистан» и кинофильм «В братской семье народов Узбекистана».

В деятельности Ассоциации корейских культурных центров не остались без внимания физкультура и спорт. В мае 1992 г. в дни празднования восточного праздника «Оол-дано» (начало весны) Ассоциация корейских культурных центров и Ассоциация «Сирым» организовали спортивное соревнование по борьбе сирым — одной из разновидностей восточного единоборства — на стадионе колхоза «Политотдел». Здесь же в августе 1992 г. в 13-ю годовщину гибели футбольной команды «Пахтакор» проходил турнир на приз памяти этой популярной команды. Ассоциация корейских культурных центров учредила приз им. Михаила Анна лучшему полузащитнику команды-победительницы.

Исторические судьбы корейцев сложились так, что они оказались менее защищенными в социально-экономическом плане. Корейцы одними из первых начали внедрять в сельскохозяйственное производство арендную форму возделывания риса, лука, бахчевых и других культур. В 60-80-е годы они без санкции официальных органов занялись так называемой гектарщиной, которую в настоящее время называют арендной формой ведения сельского хозяйства. Поскольку эта форма не была признана государством, большинство корейцев работали, обходя закон. А это в свою очередь наложило негативный отпечаток на оформление пенсионных документов. Трудовая деятельность корейцев в форме семейного подряда, основанного на аренде земельных участков, не нашла отражения в их трудовых книжках, ведомостях на выдачу заработной платы и т. д.

Все это, однако, не может зачеркнуть положительного значения опыта, приобретенного корейскими семьями, работавшими на аренде, которая сегодня находит широкое применение в сельскохозяйственном производстве республики.

В корейской общине стариков в возрасте от 70 лет и старше осталось около 3,5 тысячи., Наша обязанность — заботиться о них. Ассоциация взяла на учет 100 человек из самых слабозащищенных групп людей и из своих средств оказывает им материальную помощь. Заслуживает всяческого одобрения и поддержки корейский бектемирский центр, который занимается благотворительностью. Для старых и пожилых людей общество устраивает вечера отдыха, на которых можно послушать народные корейские песни и мелодии, проводит импровизированные конкурсы и др. Участники вечеров делятся воспоминаниями о прожитых днях.

Коренные изменения, происходящие сегодня в общественной жизни республики, вселилц надежды на исполнение чаяний и корейцев Узбекистана. При огромной помощи и содействии государственных и общественных организаций республики за последние два года корейскими культурными центрами проделана большая работа, направленная на возрождение языка и культуры.

Важными событиями в жизни корейцев Узбекистана стали установление дипломатических отношений между Республикой Узбекистан и Республикой Корея, государственный визит Президента И. А. Каримова в Республику Корея. Его встречи с Президентом этой страны, членами правительства, руководством всемирно известных фирм «Самсунг», «ДЭУ», «Голд Стар» заложили оптимистическое начало дальнейшему развитию всесторонних связей между двумя государствами. 12 декабря 1992 г. Посол Республики Корея в Российской Федерации господин Хонг Сун Ен по случаю назначения его исполняющим обязанности посла Республики Корея в Республике Узбекистан вручил верительные грамоты Президенту Республики Узбекистан И. А. Каримову.

Одной из первых фирм, приславших своих представителей в Узбекистан для заключения договоров, была фирма «ДЭУ». Делегация этой фирмы во главе с ее Президентом, лауреатом Нобелевской премии господином Ким У Жуном дважды (в июле и августе 1992 г.) побывала в Узбекистане и была принята Президентом Республики Узбекистан Исламом Каримовым. Делегация фирмы посетила строящийся завод по изготовлению тракторных прицепов в городе Ассаке Андижанской области — филиал производственного объединения Ташкентского тракторного завода.

Территория завода в Ассаке занимает производственную площадь в 40 тыс. кв. метров; завода рассчитан на выпуск 15 тыс. тракторных прицепов в год. В 1990 г. вступила в строй первая очередь строительства, но затем в результате разрыва экономических связей из-за распада СССР производство прицепов резко сократилось, и дальнейшее строительство завода было приостановлено.

Представители фирмы «ДЭУ» прибыли в Узбекистан по приглашению Президента республики, чтобы поближе познакомиться с возможностями завода. Фирма приняла решение о создании совместного предприятия, которое сможет выпускать в год 60 тыс. легковых автомашин, 80 тыс. микроавтобусов, 40 тыс. малогабаритных грузовых автомобилей (См.: Правда Востока. 1992. 4 июля.). Для этих целей корпорация «ДЭУ» выделяет на строительство автозавода 200 млн. долларов.

Прежде чем освоить производство машин в Узбекистане, в счет кредитов «ДЭУ» поставила в республику несколько тысяч южнокорейских автомашин. Для их обслуживания в Ташкенте и Фергане будут выделены сервисные пункты технического обслуживания. Предполагается, что в Южную Корею выедет группа узбекских специалистов, которые пройдут стажировку на автомобильном заводе «ДЭУ».

На состоявшейся встрече Президент Узбекистана И. А. Каримов подчеркнул, что взаимовыгодное сотрудничество является гарантом дальнейшего развития деловых отношений между Узбекистаном и корпорацией «ДЭУ». В свою очередь Ким У Жун заявил, что «ДЭУ» готова вкладывать в развитие экономики независимой республики солидные инвестиции. Это полностью отвечает итогам недавнего официального визита Президента Узбекистана в Республику Корея.

Фирма «ДЭУ» в качестве подарка в октябре 1992 г. вручила около 2,5 тыс. телевизоров всем колхозникам «Политотдела» Ташкентской области.

На крупных промышленных предприятиях Ташкента совместно с южнокорейскими фирмами начат выпуск телевизоров и видеомагнитофонов, отвечающих мировым стандартам. К примеру, если сейчас в сутки собирается около трехсот комплектов теле- и видеоаппаратуры, то вскоре эта цифра возрастет в десять раз. Так что республиканский рынок будет постепенно насыщаться высококачественной бытовой аппаратурой.

В июле 1992 г. в Ташкент прибыла делегация южнокорейской корпорации «Самсунг», во главе с вице-президентом Ким Жау Boo. Кроме вице-президента, в состав делегации фирмы входили генеральный директор представительства в Москве Пак Чол Вон, менеджер по текстилю Ким Ки Хонс, менеджер представительства в Москве Чон Джи Хеон. Между ними и Президентом Узбекистана И. А. Каримовым состоялась встреча, в ходе которой были подписаны договоры на строительство совместных предприятий.

В своем выступлении на церемонии подписания договоров министр внешнеэкономических связей Республики Узбекистан М. Султанов отметил, что Республика Узбекистан внимательно изучает опыт экономического скачка Республики Корея. Наши государства связывает много общего. Но особенно следует подчеркнуть фактор проживания в Узбекистане наибольшей, в бывшем СССР, корейской диаспоры (200 тыс. корейцев). Узбекский народ уважает корейцев за трудолюбие, активное участие во всех сферах общественной жизни республики.

Приезд делегации в Узбекистан всемирно известной фирмы «Самсунг» рассматривается правительством и народом Узбекистана как начало большого пути в сотрудничестве двух государств. Договоры, соглашения, протоколы-намерения, подписанные Узбекистаном и фирмой «Самсунг» по созданию совместных предприятий и других объектов, являются важным шагом установления благоприятных условий для укрепления и развития всесторонних связей между Республикой Узбекистан и Республикой Корея.

В свою очередь вице-президент «Самсунга» Ким Жау Boo подчеркнул, что приезд делегации «Самсунг» в Ташкент обусловлен пожеланием Президента Республики Узбекистан Ислама Каримова, высказанным им на встрече с президентом и сотрудниками фирмы «Самсунг» в июне 1992 г. во время государственного визита Президента в Республику Корея. Ким Жау Boo заметил, что фирма «Самсунг» никогда не выезжала за рубеж столь представительной делегацией, какой она прибыла в Республику Узбекистан. По обоюдному соглашению «Самсунг» намеревается построить завод по производству одноразовых шприцев, завод по изготовлению противогепатитной сыворотки, фабрику детского питания.

Приезд делегации «Самсунг» — заметное событие для корей- ской общины Республики Узбекистан. Отрадно, что представители Родины наших предков прибыли в Узбекистан — нашу нынешнюю Родину с добрыми намерениями: установить деловые связи с промышленными предприятиями, научными коллективами, сельскохозяйствеиниками.

Узбекской народ в самые трудные для корейцев дни — годы сталинских репрессий — протянул нам руку помощи. Установление экономических связей между южнокорейскими корпорациями «ДЭУ», «Самсунг» и Республикой Узбекистан рассматривается как важный этап на пути развития и укрепления всесторонних связей между Республикой Узбекистан и Республикой Корея.

Посредническую роль в этом важном процессе играет корейская община нашей республики. Приезд делегации фирмы «Самсунг»- доброе начало, которое должно иметь продолжение в развитии взаимовыгодного сотрудничества между двумя государствами.

Одним из важным факторов успешного развития взаимоотношений между Республикой Узбекистан и Республикой Корея является установление культурных и гуманитарных связей между корейской общиной Узбекистана и Республикой Корея. Ассоциация корейских культурных центров Узбекистана может и должна оказать в этом всемерное содействие.

До недавнего времени между корейской общиной Узбекистана и народами Республики Корея стояла сплошная стена молчания. Корейцам Узбекистана не была доступна объективная информация о Республике Корея и ее народе. В свою очередь для Республики Корея корейцы Узбекистана представляют неизвестную общину людей, имеющих общий внешний облик корейца, но утративших свой язык, с которыми надо общаться с помощью переводчика.

Здесь я бы хотел сделать очередное авторское отступление и поделиться своими впечатлениями о встречах и беседах с представителями Республики Корея и прежде всего с бывшим Президентом господином Ро Де У.

Первая моя встреча с Ро Де У состоялась в декабре 1990 г., когда по приглашению Всесоюзной ассоциации советских корейцев (ВАСЮ пять активистов культурного движения корейцев Узбекистана приехали в Москву на встречу с Президентом Кореи.

Впервые за всю историю корейцев бывшего СССР и Узбекистана руководитель страны наших предков — Кореи изъявил желание встретиться с представителями корейских общин бывших республик СССР. На эту встречу съехалось свыше 100 человек. Мы с большим волнением ждали этой встречи. Все волновались. Уже в первые минуты Президент Ро Де У покорил встречающих своим обаянием и завоевал наши симпатии. В гостинице «Октябрьская» он устроил прием.

В приветственной речи Ро Де У затронул вопросы истории Кореи, ее экономики, установления и развития советско-корейских отношений, выразил благодарность узбекскому и казахскому народам за внимание, чуткость, доброту, за то, что помогли корейцам выжить и сохранить генофонд нации.

Далее Президент отметил, что судьба советских корейцев ему и народу Республики Корея небезразлична, что Корея окажет действенную помощь корейским культурным центрам в возрождении культуры, языка, обычаев, традиций, что будут приняты меры по обеспечению корейских школ учебниками, подготовке преподавательских кадров, что бизнесмены его страны будут вкладывать капитал прежде всего в регионы компактного проживания корейцев.

Вторая моя встреча с бывшим Президентом Кореи произошла в сентябре 1991 г. в Корее во время спортивно-этнического фестиваля «Кореиада-91». На фестиваль в Сеул прибыло 1800 делегатов из 89 стран мира. Президент выступил перед участниками фестиваля с речью. Основным содержанием его выступления был творческий анализ истоков формирования социально-экономической, общественно-политической ситуации Республики Корея, ее нынешнее состояние и перспективы развития.

Третья встреча с Ро Де У состоялась в мае 1992 г. в Сеуле, где проходил научный симпозиум «За мир и демократию». В работе симпозиума принимали участие ученые из Казахстана, Узбекистана, Москвы, США, Китая, Японии, Канады. Все участники симпозиума были приглашены на официальный прием в резиденцию Президента, где был дан обед, на котором выступил Ро Де У. Основным содержанием его выступления были проблемы объединения Кореи на мирной демократической основе. В его выступлении чувствовалась тревога и боль за разделенную на две части Родину всех корейцев. Президент выразил надежду, что к началу XXI века состоится объединение двух Корей в единую.

Первой делегацией официальных лиц, посетивших в мае 1991 г. Узбекистан, была правительственная делегация Республики Корея в составе Генерального директора Министерства иностранных дел Кореи Хё Ри Хуна, директора Министерства иностранных дел Ли Кё У, директора Министерства образования Ко Чже Хёна, помощника директора Министерства иностранных дел Им Хён Чже, сотрудника Министерства культуры Ю Жин Гена, сотрудника Министерства информации Юн Кун Нама. Мне представилась приятная возможность сопровождать эту делегацию в поездке по Ташкенту и Ташкентской области.

Члены правительственной делегации Республики Корея встретились с активистами Республиканской ассоциации корейских культурных центров. В беседе с руководителем делегации господином Хё Ри Хуном мною был поднят вопрос о целесообразности организации в Ташкенте Центра просвещения научными и педагогическими силами Республики Корея. Такая постановка вопроса объяснялась тем, что корейская община Узбекистана в настоящее время не располагает ни научно-методическим центром, ни высококвалифицированными преподавателями корейского языка.

Члены этой делегации побывали в колхозе «Политотдел» Верхнечирчикского района Ташкентской области и были приняты бывшим председателем колхоза В. С. Кимом, который рассказал об истории колхоза, его национальной структуре, о том, какое место в ней занимают корейцы, дал небольшую социально-эко- номическую характеристику колхоза.

Делегация посетила кафедру корейского языка Ташкентского государственного педагогического института, где была организована встреча с ректором института, профессорско-преподавательским составом и студентами корейского отделения института.

И заключительным аккордом был поход на Куйлюкский базар. Там члены делегации беседовали с простыми корейцами-продавцами корейских деликатесов.

В 1991 г. Ташкент посетил один из руководителей либерально-демократической партии, нынешний Президент Республики Корея Ким Ен Сам.

В июле 1991 г. в Ташкенте находился советник Президента, министр, генеральный секретарь комитета по объединению Кореи на мирной демократической основе господин Хён Кун Де и ответственный сотрудник этого же комитета господин Ким Мен Су. Гости побывали в колхозе «Политотдел», в Республиканской ассоциации корейских культурных центров, где с большой речью выступил господин Хён Кун Де. Он подробно остановился на истоках формирования нынешнего экономического чуда Республики Корея. С большим интересом был выслушан рассказ о Сеульской олимпиаде 1988 г.

Нельзя не согласиться с мыслью господина Хён Кун Де о том, что информационная блокада, существовавшая между бывшим СССР и Республикой Корея, была прорвана после успешно проведенной Сеульской олимпиады. Участники встречи с господином Хён Кун Де впервые из первых уст официального лица получили информацию об истории Республики Корея, ее экономического взлета, современном социально-экономическом, общественно-политическом развитии.

Одним из первых ученых-историков, посетивших Узбекистан, был профессор Пак Ен Сек — президент Института истории Кореи при Президенте Республики Корея, который находился в Ташкенте в 1991 г. вместе с профссором Сан Хан Бантом. Они посетили корейский колхоз им. Ким Пен Хва. Воздавая дань уважения дважды Герою Социлистического Труда, бывшему председателю колхоза «Полярнаизвезда», ученые из Республики Корея возложили к памятнику 1им Пен Хва цветы и отдали ему поклон. Профессор Пак Б Сек и доктор Сан Хан Банг встретились с активистами корейского культурного центра из Бектемира. Гости рассказали о сегодняшней Корее и ответили на многочисленные вопросы бенемирцев.

Профессора Пак Ен Сека пересовали история депортации корейцев в 1937-1938 гг. из Дльнего Востока в Узбекистан, а также вопросы, связанные с процессом взаимообогащения и взаимовлияния культур двух народов — узбеков и корейцев. Профессор выразил пожелание, иобы ученые республики занялись написанием истории корейцев Узбекистана. Именно после встречи с профессором Пак Ен Секом и Сан Хан Бангом началась интенсивная разработка истории корейцев Узбекистана.

В течение 1991-1992 гг. состоялись встречи Ассоциации корейских культурных центров УзЬистана с министром образования Республики Корея Юн СиСепом, с директором Института международной экономической пиитики Юн Ен Хо, президентом радиотелекорпорации МВС Чанг Бонг Чо, вице-президентом корпорации «Котра» Ли Кванг Ки, президентом фирмы «Тильбоне» Мин Вонг Сиком, генеральным секретарем Комитета объединения Кореи на мирной демократически основе Сон Хан Хо, генеральным представителем Московской представительства фирмы «Самсунг» С. В. Паком и др. Эти ктречи носили взаимоознакомительный характер, в результате которых корейцы двух государств больше узнавали друг о друге.

В январе 1993 г. ответственный сотрудник посольства Республики Корея в Российской Федерации господин Ким Чанг Гым от имени правительства Кореи передал безвозмездно народу Узбекистана лекарства и лекарственные препараты на сумму 100 тыс. долларов. Принимая этот бесценный дар, министр здравоохранения Узбекистана Ш. И. Каримов поблагодарил народ, правительство Республики Корея за помощь, которая пришла в очень трудное для молодого суверенного государства время. Наша многонациональная республика переживает и преодолевает кризисную ситуацию в социально-экономической сфере. И эта гуманитарная помощь корейских друзей явится одним из важным этапов на пути развития и укрепления дружбы между Республикой Узбекистан и Республикой Корея.

Важным событием в духовной жизни корейской общины Узбекистана за последние два года явилось приобщение ее членов к религиозной культуре. Как известно, на протяжении нескольких десятилетий корейцы Узбекистана считали себя закоренелыми атеистами. Можно смело утверждать, что 99,9 процента корейцев так и не приобщилось ни к мусульманской, ни к христианской, ни к буддийской религиям.

Сейчас очень трудно дать однозначный ответ на вопрос, почему абсолютное большинство корейского населения Узбекистана не верили в бога. Можно лишь предположить следующее. Репрессии, депортация подорв&ли у людей веру. Попав в незнакомую национальную среду, юни не смогли войти в ту или иную религиозную общину. Вероятно, они опасались новых репрессий, основанных на религиозной почве. Ведь ни для кого не секрет, что в условиях социализма многие религиозные деятели, а также верующие подвергались гонениям официальных властей. Очевидно поэтому народ, переживший трагедию массового переселения, не захотел подвергать себя вновь опасностям. Немаловажным обстоятельством являлось и то, что ни один из религиозных деятелей Узбекистана не принадлежал к корейской национальности.

Все эти факторы обусловили, на первый взгляд, довольно стойкое безразличие корейского населения к религии. Но это никоим образом не может служить основанием для утверждения, что все эти годы у корейцев не было потребности к духовному совершенствованию, которое дает религия. Об этом свидетельствует религиозный бум, происходящий в настоящее время среди корейского населения Узбекистана.

Начался он после приезда в Узбекистан из Республики Корея и Соединенных Штатов Америки корейских пасторов. Я был свидетелем одного события, которое в корне изменило мое прежнее представление о религиозных настроениях корейского населения Узбекистана.

В июле 1990 г. в Узбекистан приехала группа религиозных деятелей и студентов из Соединенных Штатов Америки. В клубе колхоза «Политотдел» Ташкентской области они дали концерт религиозной музыки и песни на корейском языке. Огромный клуб, рассчитанный на 1000 человек, был переполнен. По окончании концерта пастор, прочитав проповедь, предложил поднять руки тем, кто признает бога. К моему удивлению, 90 процентов присутствующих в зале подняли руки. А когда тот же пастор попросил встать тех, кто верит в бога, то весь зал за исключением первого ряда, где сидели работники райкома партии, члены правления колхоза) дружно встал. Такое необычное поведение присутствующих в клубе колхоза «Политотдел» объясняется, на мой взгляд, тем, что прочитанная проповедь и исполненные американскими корейцами-студентами религиозные песни глубоко запали в душу присутствующих. Они, видимо, почувствовали, как, игнорируя веру в бога и религиозные обряды, много потеряли в духовном развитии.

В корейской общине республики, начиная со второй половины 1990 г., когда сюда стали прибывать с миссионерской деятельностью корейские пасторы из Республихи Корея и США, происходит, если так можно выразиться, религиозный бум. То, что раньше казалось для них отдаленным и неприемлемым, стало близким и родным, важным фактором духовного обогащения.

В настоящее время в Ташкенте пасторами корейской национальности из Республики Корея и США созданы 11 церквей, где основными прихожанами являются корейцы, живущие в городе. Хотелось бы отметить деятельность хрмстианско-прссвитерианской церкви «Чуньань», организованной пастором Юн Тхе Еном из Южной Кореи. Благодаря его усилиям к церкви тянутся люди разных возрастов и социального положения. Здесь проходят занятия по изучению корейского, узбекского и английского языков.

Пастор Юн Тхе Ен ведет также плодотворную работу по обучению корейскому языку на корейском отделении Ташкентского института искусств. В условиях, когда в республике наблюдается острый недостаток учительских кадров, педагогическая деятельность Юн Тхе Ена заслуживает благодарности и поощрения.

Интересно и привлекательно проходят богослужения в церкви «Грейс» пастора Ли Чун Хвана из Лос-Анджелеса. Церковь имеет свои филиалы в колхозах им. Димитрова, «Политотдел», «Северый маяк», «Правда», им. Ким Пен Хва, поселке Солдатском. Заслуга американского пастора в том, что он сумел заинтересовать и вовлечь в богослужение корейскую молодежь: абсолютное большинство прихожан церкви Ли Чун Хвана составляют молоды люди в возрасте от 12 до 25 лет. Это та возрастная группа, которая больше всего подвержена ошибкам, колебаниям в своих действиях, не уверена в завтрашнем дне. И надо заметить, что прихожане церкви за год ее существования не совершили ни одного правонарушения. .

В настоящее время с помощью корейских пасторов из Южной Кореи и Америки такие же церкви созданы в Чирчике, Янгиюле, Ахангаране, Ангрене, Фергане, Сырдарье. Надо надеяться, что то высокое духовное и нравственное начало, которое несут своей проповедью религиозные деятели, благотворно повлияет на жизнь всех верующих и неверующих.

Движение за возрождение национальной культуры набирает силу. На пути много нерешенных проблем. Но наши небольшие первые успехи вселяют надежду, что это движение будет развиваться и крепнуть при активном участии всего корейского населения, благодаря помощи правительств обоих государств — Узбекистана и Кореи.

* *

Узбекистан стал родиной для всех корейцев, проживающих на его территории.

В 1992 г. исполнилось 55 лет со дня переселения корейцев с Дальнего Востока в Узбекистан. Словно листья, сорванные беспощадным ветром судьбы с родимой ветки, преодолев тысячи километров, униженные, потерявшие в одночасье все права, корейцы оказались в Узбекистане вдали от Родины предков — Кореи.

Они были лишены прежде всего юридических нрав: у них отобрали основной документ гражданина — паспорт. Тем самым корейцы не имели возможности отстаивать свои права. Как переселенцы они должны были подчиняться-диктату официальных властей.

Корейцев лишили самого насущного — продовольствия, одежды, жилья. По существу государство обмануло их. Добро, нажитое десятилетиями,- дома, административно-хозяйственные, культурно-просветительные помещения, личное имущество (мебель, домашняя утварь), личный скот, хлеб в амбарах, урожай на корню, сельскохозяйственная техника — все безвозвратно осталось государству. А разве можно измерить цену кропотливого труда первого поколения корейцев России по освоению земель Приморья? Это и выкорчевывание лесов, осушение болот, возделывание риса, чумизы, бобовых и других культур, слабо культивировавшихся до них в этих краяхТ

Частичная материальная компенсация государства за оставленные в Приморье хлеб, скот, технику, строения, личное хозяйство не могла возместить ни морального, ни материального ущерба, нанесенного корейскому народу репрессивной акцией насильственного переселения, в которой авторитарно-тоталитарный режим, созданный Сталиным, во всей полноте проявил свою антинародную сущность.

Депортация корейцев явилась тягчайшим политическим преступлением. Она не только обездолила корейский народ, но и осложнила жизнь населения Узбекистана и Казахстана, поскольку повлекла за собой перераспределение их национальных богатств: земли, воды, продовольствия, жилищного фонда, техники и т. д. Территория Узбекской и Казахской республик фактически была использована в качестве резервации без согласия населения и без учета их социально-экономических и хозяйственных возможностей.

Корейцы были обречены на физическое вымирание, поскольку их депортировали в районы, где природно-климатические условия Приморья и Средней Азии совершенно несопоставимы. Ввиду сложности адаптации к новым климатическим условиям в отдельных местах переселения среди корейцев умерло от 40 до 50 процентов стариков и детей.

Сознательное и преднамеренное распыление корейских семей по городам и селам Узбекистана и Казахстана, сопровождавшееся разрывом семей, а также колхозных, районных, городских общин, десятилетиями складывавшихся в Приморье, способствовало уничтожению национальной этнической общности корейцев.

Народ, безвинно обвиненный Сталиным в предательстве, обреченный на вымирание, нашел у узбекского народа сочувствие и поддержку. Дружеская рука помощи, протянутая переселенцам, была принята ими с огромной благодарностью. Узбекский народ проявил величайший гуманизм, присущий только мудрому народу, родившему таких звезд науки и культуры мировой величины, как Алишер Навои, Мирзо Улугбек, Авиценна, Аль-Хорезми, Фуркат и многих других, которыми сегодня гордится весь цивилизованный мир.

Доброе отношение порождало у переселенцев чувство благодарности к узбекскому народу, а оно в свою очередь создавало взаимопонимание и доверие. Корейцы своей активной деятельностью, добросовестным отношением к труду развеяли миф о себе как о «народе-шпионе» и смыли клеймо «японского шпиона», поставленное Берией и его сподручными. Узбекский народ видел и видит в корейских переселенцах обычных тружеников, которым были присущи все черты, характерные для любого трудолюбивого народа. Корейцы прочно вошли в единую многонациональную семью Узбекистана.

За прошедшие десятилетия корейцы в Узбекистане пустили Глубокие корни. Они с гордостью называют Узбекистан своей годиной. По итогам переписи населения 1989 г., в Узбекистане проживают 183 140 корейцев, из них 158 170 человек родились Узбекистане, что составляет свыше 85 процентов к общему числу корейского населения республики.

Как величественные памятники прожитых лет борьбы за Выживание и утверждение в национальной структуре Узбекистана Развиваются и радуют трудовыми успехами бывшие корейские, ныне многонациональные по составу колхозы «Политотдел», им. Ким Пен Хp style=»text-align: justify;»ва, «Северный маяк», «Заря коммунизма», им. Свердлова и другие. Они были созданы рука об руку с узбекским народом на землях, завоеванных трудом и потом у целины, тугаев, перелогов и болот.

Все эти годы корейцы наряду с узбекским и другими народами делили радости и горести. И сегодня нет такой отрасти народного хозяйства, где бы ни работали корейцы. Занимая активную позицию, они своим упорным трудом вносят посильный вклад во все сферы общественно-политической, экономической и социальной жизни Узбекистана.

Огромным событием в общественно-политической жизни независимой Республики Узбекистан явился выход в свет трудов Президента Ислама Абдуганиевича Каримова «Узбекистан: свой путь обновления и прогресса», «Узбекистан — государство с великим будущим». На основе научного анализа, пройденного пути народами Узбекистана, творческого осмысления происходящих сегодня явлений и событий И. А. Каримов определил перспективы развития Республики Узбекистан как одной из развитых стран мира. Поэтому вполне закономерно пристальное внимание корейских культурных центров к трудам И. А. Каримова как программе действия, гарантирующей достойную жизнь всех народов Узбекистана.

Вот что говорится в обращении Президенту Республики Узбекистан Исламу Абдуганиевичу Каримову участников науч- но-практической конференции, состоявшейся в поселке Бектемир:

«Мы, члены Бектемирского корейского общества «Возрождение», участники конференции по обсуждению Вашей книга «Узбекистан: свой путь обновления и прогресса», обращаемся к Вам со словами огромной признательности за то, что Вы разработали основные стратегические концепции обновления всех сторон становления независимой Республики Узбекистан. Мы воочию видим, как под вашим руководством успешно реализуются эти концепции в реальной жизни, как целенаправленно, без трагических последствий и социальных потрясений, эволюционным путем формируется общество демократии и социальной справедливости, являемся свидетелями и участниками формирования рыночной, социально ориентированной экономики, активной политики за создание условий, достойных человека.

Мы с благодарностью восприняли меры по укреплению нравственных устоев общества на основе патриотизма, приверженности общечеловеческим ценностям, использования духовного наследия народа, свободной самореализации человеком своего потенциала.

Наконец, мы свидетели уверенных шагов молодого суверенного независимого государства на международной арене, формирования собственной внешней политики, роста ее авторитета в мире.

Нам близки и понятны строки из книги, что «наше государство можно и нужно понимать как большую семью, где нельзя хорошо и достойно жить без взаимного уважения и прочного порядка, выполнения всеми членами семьи своих обязанностей, доброй взаимной заботы».

Корейская община, проживающая в республике как единая составная часть народа Узбекистана, выражает полное одобрение и поддержку проводимой политике, готова и дальше принимать активное участие в продвижении ее к цивилизованному обществу. Мы как члены единой многонациональной семьи хотим свои силы, свой духовный потенциал использовать на укрепление суверенного и независимого Узбекистана.

Много чувств всколыхнули страницы Вашей книги: и гордость за великое будущее государства, и радость за первые успехи на избранном пути, и благодарность за спокойствие в наших домах и семьях.

Нам, гражданам корейской национальности, особенно глубоко запали в душу строки из книги, еще раз подтвердившие равенство каждого, кто родился в Узбекистане, кто живет и трудится на его земле независимо от его национальной принадлежности и вероисповедания. И потому так глубока наша благодарность Вам за всемерную поддержку нашего стремления возродить из забытья национальную культуру, родной язык, обычаи и традиции.

Почти шесть десятилетий проживают корейцы в Узбекистане. В этом крае выросло и возмужало не одно наше поколение. Каждый из наших соплеменников получил образование, профессию и вкладывает результаты своего труда в общенародную республиканскую копилку. Практически нет в настоящее время ни одной отрасли, где бы ни работали наши соотечественники рука об руку со своими братьями — узбеками, представителями других национальностей. Наконец, на этой земле покоится прах наших близких, безвременно покинувших этот мир.

Уважаемый Ислам Абдуганиевич, желаем Вам крепкого здоровья, долгих лет жизни, успехов в Вашем трудном, но благородном труде во имя будущего Узбекистана, во имя нашего благополучия, во имя достойной жизни наших детей и внуков» (Вечерний Ташкент. 1993. 16 марта.)

Вместе со всеми трудящимися, переживая трудное кризисное время, корейцы уверенно смотрят в будущее, ибо наше прошлое и настоящее связано с суверенным государством — Республикой Узбекистан.

Приложение з

РАПОРТ

УПОЛНОМОЧЕННОГО НКВД УЗССР О ПОЛОЖЕНИИ КОРЕЙСКИХ

ПЕРЕСЕЛЕНЦЕВ В НИЖНЕЧИРЧИКСКОМ РАЙОНЕ

8 января 1938 г.

Настоящим довожу о том, что я, прибыв в Нижяечирчикский район, произвел переучет корейских переселенцев, только по совхозам и заводам, а не по колхозам, где слушал от них недовольства на райорганизации, а также познакомился с их жизненными условиями.

Корейцы-переселенцы в совхозах и заводах не полностью обеспечены квартирами, особенно корейцы, не занимающиеся физическим трудом, живут в ужасных условиях, где жить совершенно невозможно. Устройство на работу корейцев весьма невозможное, из них много без работы. Начальник отделения совхоза, а также комендант вместо обеспечения работой предложил им освободить квартиры, в противном случае они будут подвергнуты выселению.

В отношении обеспечения продуктами, промтоварами со стороны управления совхозов и заводов в основном не обеспечено, на что большинство корейцев высказывают недовольство.

Культурно-коммунальное обслуживание недостаточно налажено. ШКОЛЬНИКИ учатся в необорудованном помещении, в нетопленных классах, а поэтому большинство корейцев недовольны не государством, а районными организациями, так как эти организации никакого внимания не уделяют вышеуказанным недочетам и улучшению культурно-бытовых условий корейских аереселенцев.

О чем довожу до Вашего сведения1.

Приложение 4

ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА ИСПОЛНИТЕЛЯ ПО КАДРАМ ОТДЕЛА ПЕРЕСЕЛЕНИЯ НАРКОМАТА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ УзССР ОБ УСТРОЙСТВЕ КОРЕЙСКИХ ПЕРЕСЕЛЕНЦЕВ В БУХАРСКОМ ОКРУГЕ

13 января 1938 г.

К организации учета корейцев приступил путем мобилизации ответственных работников горсовета по махаллям и по Гузарам. В результате в первичном учете (от 31 декабря 1937 г. по 3 января 1938 г.) зарегистрировано 405 хозяйств. При вторичном учете (от 4 января по 6 января) зарегистрировано дополнительно 57 хозяйств, а всего 462 хозяйства, а в Бухару было выселено 581 хозяйство. Вопросами корейских переселенцев городской совет в целом и районные организации совершенно не занимаются.

В доказательство приведу характерные факты: из числа проживающих корейцев в Бухаре (состояние на 9 января с. г.) 195 хозяйств еще не устроились на работу. А горсовет в отношении устройства корейцев на работу самоотстранился. Неоднократно с заявлением обращались к председателю горсовета в части оказания содействия в устройстве на работу, а руководители горсовета этим товарищам ответили, что товарищи корейцы на работу должны устраиваться сами.

Находившиеся товарищи в течение 2,5-3 месяцев безработными вынуждены были выезжать за пределы Бухары. Часть уехала в Кзыл-Орду, а часть в другие районы УзССР. Выезд корейцев еще не прекращен. Вторая причина отсева зависит от плохих жилищных условий, например: большинство многосемейных корейцев (тт. Ди Он Тон количество семьи 10 человек. Пан Петр — 10; Чен Кей -15, Ди Хан Ок — 12 человек и др.) живут » очень плохих квартирных условиях, а некоторые живут еще в чайханах. Горсовету мною вынесено предложение о создании специальной бригады по выявлению вакантных мест в учреждениях, торговой сети и других предприятиях и в кратчайший срок устроить корейцев на работу.

Многие товарищи корейцы, приехавшие с Камчатки и Амурской области, жаловались на то, что они до сих пор не получили суточных. Считаю необходимым принять срочные меры в отношении создания прибывшим товарищам корейцам жизненные условия, ибо больше нетерпимо оставить и в дальнейшем в таком положении, как они сейчас находятся .

ЦГА РУ Ф. 1-100. Оп. 1. Д. 2. Л. 27.

ЦГА РУ. Ф. 100. Оп. 1. Д. 2. Л. 51.

Приложение ‘

ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА ПРЕДСТАВИТЕЛЯ НАРКОМЗЕМА УзССР В СОВЕТ НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ УЗБЕКСКОЙ ССР ОБ УСТРОЙСТВЕ КОРЕЙСКИХ ПЕРЕСЕЛЕНЦЕВ

Докладная записка уполномоченного народного комиссариата земледелия УзССР об устройстве корейских переселенцев в Пастдаргомском районе

декабрь 1937 г.

По Вашему распоряжению выехал 1 декабре 1937 г. в Пастдаргомский район по расследованию заявления четырех корейских колхозов и для оказания помощи районным организациям в расселении корейских хозяйств, оформлении колхозов и т. д.

Состояние работы с корейцами в Пастдаргомсхом районе характеризуется:

1. В район прибыло 1309 хозяйств, которые составляют 18 колхозов-1041 крестьянское хозяйство, и 268 хозяйств рабочих и служащих.

2. Ко дню моего приезда было оформлено только 8 колхозов.

3. Прибывшие корейские колхозы и хозяйства размещались уполномочен- ными СНК УзССР. После их отъезда в Ташкент последние остались без внимания. Районные организации никакой работы с корейцами не проводили.

4. Колхозы -«Авангард», «Пограничник», «Красная Заря», «Красный Труженик», завезенные и расселенные на 71 разъезде 2 месяца добивались у районных организаций предоставления им земельного фонда, оформления колхозов. Но райисполком не принимал должных мер, поэтому колхозники решили написать письмо на имя председателя СНК УзССР тов. Сегизбаева.

5. До б декабря, несмотря на то, что переселенцы живут в районе более двух месяцев, положение было таково:

а) 10 колхозов не оформлены;

б) земли колхозам не отведены;

в) Устав сельхозартели не проработан;

г) посевные планы не рассмотрены и не составлены;

д) приусадебные участки колхозникам не указаны;

е) зяблевая пахота ие начата;

ж) никаких планов работы МТС по обслуживанию корейских колхозов не имеет;

з) агрообслуживание отсутствует;

и) ирригационно-мелиоративные работы по очистке сети ие начаты;

к) кредиты, спущенные колхозам, не выдавались;

л) несмотря на наличие завезенных стройматериалов на складах Сельхозснаба _ последние не распределены;

м) автомашины в количестве 9 штук и трактора в количестве 8 штук, стоят в райотделении НКВД, на перевозках не используются. Причем райотдел НКВД 4 машины ««-пользует в коммерческих целях, на перевозках разных грузов. Пройдено некоторыми машинами не более 1000 километров: износ резины может привести к такому положению, что при перевозке грузов для колхозов — нельзя будет пускать машины;

н) материальная помощь особенно нуждающимся переселенцам не выдается, жалобы не разбираются;

о) учебой охвачено 2036 человек, организовано 14 неполных средних и 1 средняя. Учеба поставлена очень плохо, начальные школы не оборудованы, не топятся, окна выбиты, грязь, учителя не получают зарплаты, учить уроки негде;

п) вшивость, частые заболевания. Со стороны райздрава в части санитарного состояния и медобслуживания ничего не предпринимается, обработка не делается, при наличии трех бань.

Все эти ненормальности породили настроения корейцев выехать из района в другое место. Этот разговор начал приводиться в действие. Колхоз «Гудок» выехал в Самаркандский район. Колхозы «Авангард», «Пограничник», «Красная Заря», «Красный Труженик» потребовали от меня отправить их в другой район или наделить их землей для посева только риса.

Ознакомившись с положением в районе, я совместно с райорганизациямн — райзо, МТС проделал следующую работу:

1. Оформил все колхозы. Из коих 11 колхозам отведена земля на массиве бывшего совхоза им. Стрелкова. Землю колхозы получили но акту. 5 колхозов слиты с узбекскими колхозами, 2 колхоза слились с корейскими колхозами и вошли в массив, отведенный 10 колхозам.

2. Распределен лесоматериал.

3. По мере оформления колхозов начали выдачу кредитов. Уже выдано 8-ми колхозам, причем Сельхозбанк эту выдачу начал производить произвольна авансом выдал по 500 рублей на хозяйство.

4. Автомашины и трактора, находящиеся в НКВД, предложил принять 1-й МТС.

5. Обязал директора МТС немедленно приступить к перевозкам стройматериалов, обязал его выделить 10-12 тракторов для зяблевой пахоты на землях переселенческих колхозов.

6. Для перевозки лесоматериалов разрешил выдать директору МТС 35 штук бревен для приделки саней к тракторам ЧТЗ.

7. Составили ориентировочный план посева по десяти колхозам.

8. Разъяснил колхозам все постановления правительства о льготах переселенцев. В дальнейшем считаю необходимым провести следующее:

1. Ввиду того, что отдельных директив и указаний СНК УзССР, Наркомзема УзССР в районе нет, необходимо в аппарате Наркомзема УзССР собрать весь материал по переселенцам и послать по районам.

2. Дать указания МТС об организации агроучастка на землях совхоза им. Стрелкова, выделить трактора, заключить с колхозами договора на обслуживание.

3. Обязать МТС использовать автомашины и трактора, переданные НКВД, исключительно по перевозкам стройматериалов по нарядам.

4. Выслать в район разъяснение по возврату имущества колхозникам, сданного на Дальнем Востоке постановлением СНК УзССР от 26 ноября.

5. Районным организациям выслать на адмрасходование сумму денег.

6. Дать указание по линии Наркомпроса УзССР об упорядочении дела об организации учебы,

7. Дать указание по линии Наркомздрава УзССР об улучшении работы в области санитарного и медицинского обслуживания.

‘ЦГА РУ. Ф. 100. Оп. 1. Д. 2. Л. 30-32.

Приложение 6

ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА ПРЕДСТАВИТЕЛЯ НАРКОМЗЕМА УзССР В СОВЕТ НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ УзССР О ПОЛОЖЕНИИ КОРЕЙСКИХ ПЕРЕСЕЛЕНЦЕВ В ХОРЕЗМСКОМ ОКРУГЕ

1 февраля 1938 г.

1. Всего, согласно произведенной переписи, зарегистрировано 921 хозяйство против 1097, но данным СНК Узбекистана. Из 12 корейских колхозов, прибывших на место вселения, оставлено целиком 3 корейских колхоза (им. Сталина, «Дальневосточный партизан» и «Синтухинец») с числом хозяйств 434, остальные 9 колхозов с числом хозяйств в каждом от 30 до 85 доперсселено в существующие узбекские колхозы. Около 100 хозяйств являются рабочими и служащими, которые в настоящее время почти все работают в различных районных организациях, на заводах и других производственных предприятиах. Недостающие 176 хозяйств по сообщению районных организаций, выбыли в другие районы Хорезмского округа. Причина такого положения является необеспеченность работой в Гурленском районе.

2. Размещение всех переселенцев произведено я помещениях вполне подготовленных для жилья как в самом г. Гурлене, так и в кишлаках 3-12 км от г. Гурлена. Случаев эпидемического заболевания не наблюдалось.

3. Снабжение переселенцев продуктами питания и промтоварами поставлено вполне удовлетворительно.

4. С момента прибытия переселенцев иг место организована сеть школ (начальных, неполных, средних и одна средняя школа), которой охвачены все дети школьного возраста и занятии проходят нормально.

ОСНОВНЫМИ существенными недостатками в благоустройстве переселенцев являются:

а) организационное оформление колхозов не закончено. В связи с этим открытые сельхозкредиты по линии сельхозбанка на 1 января 1937 г. Были закрыты;

б) землеустроительные работы ни по одному колхозу не закончены. Хозяйственные центры не определены и усадебные участки не нарезаны, в связи с чем нельзя приступить к строительству жилищ и дворов колхозников;

в) ирригационные работы проводятся слабо. На 13 января 1938 г. на 90% закончены только изыскательские работы. К проектным работам приступить нельзя, так как Хорезмский окрземотдел и Гурленский райзо не представили состава культур на 1938 г.;

г) переселенческие колхозы сдали без оплаты в Дальневосточном крае зерно-фураж. Местное же Заготзерно прекратило. возврат продовольственного зерна. Считаясь с тем, что невыдача продовольственного зерна вызывает недовольство со стороны переселенцев, необходимо срочно разрешить вопрос;

д) переселенцы размещены в девяти узбекских колхозах, встречаются трудности в переводчиках. В большинстве узбекских колхозах нет ни одного узбека, говорящего на русском языке. Естественно, что такое положение может очень плохо отразиться на совместной работе узбеков и корейцев. Имея в виду, что в Хорезмском округе вообще нет переводчиков, было бы целесообразно для корейцев организовать курсы по изучению узбекского языка. Это дало бы возможность некоторой части корейцев к весенним полевым работам овладеть хотя бы в 10% объеме узбекским языком;

е) полученные МТС 8 грузовых автомашин, предназначенных для переселенцев, используются на других посторонних работах.1

ЦГА РУ. Ф. Р-100, On. 1. Д. 2. Л. 39-40.

Научно-популярное издание

Петр Геронович Ким

КОРЕЙЦЫ РЕСПУБЛИКИ УЗБЕКИСТАН

Художник В. С. Ан

Художественный редактор Ж. Гурова

Технический редактор А. Бахтияров

Корректор С. Латыпова

КИМ

Петр Геронович

Ким Петр Геронович родился в 1933 г. в Приморском крае. Окончил Московский государственный историко-архивный институт. Доктор исторических наук, профессор. Работал в архивных органах Республики Узбекистан, Липецка, Краснодара, 20 с лишним лет — старшим научным сотрудником, заведующим сектором, ученым секретарем Института истории партии, заместителем директора Института политических и социальных исследований.

Им опубликованы свыше 100 работ по архивоведению, источниковедению, историографии истории Узбекистана, статьи в газетах «Правда Востока», «Народное слово», «Вечерний Ташкент», «Коре Ильбо» (Алма-Ата), «Дона Ильбо» (Республика Корея). По истории корейцев Узбекистана высту- пал с докладами на научной конференции в Москве (1991 г.), Сеуле (1991, 1992 гг.).

Telegram