§ 1. Корейцы в новых государствах
4.1.1. Проблемы адаптации в новых политикоэкономических условиях
Советское общество, заявившее в 70-х годах прошлого столетия о построении развитого социализма и действительно имевшее значительные достижения в различных областях (социальной сфере, образовании, науке, освоении космоса, военной индустрии и др.), в то же самое время таило в себе глубокие социальные противоречия в самих основах конструкции построенного общества. Эти противоречия в 80-х годах привели к осознанию назревших перемен, когда новый Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев выдвинул политику перестройки и реформ, направленную на открытость мировому сообществу. Новая политика, безусловно, была исторически необходимой для укрепления жизнеспособности советского государства и его дальнейшего развития. Однако ослабление сильной централизованной государственной власти (по сравнению с предшествующими периодами), половинчатость реформ, сопровождавшихся противоречивыми реакциями в обществе в результате неоднозначных социально-экономических и политических процессов второй половины 80-х годов и ошибки руководства в конечном счете привели к крушению Советского Союза.
12 июня 1990 года Съезд народных депутатов РСФСР принял Декларацию о государственном суверенитете России. 20 июня того же года суверенитет провозгласил Узбекистан, в августе — Туркменистан и Таджикистан, в октябре — Казахстан и в декабре — Кыргызстан. А с августа по декабрь 1991 г. все пять республик Центральной Азии провозгласили независимость.
Слабый Союз республик заменило Содружество независимых государств (СНГ), и каждое из этих государств попыталось поменять призрачную советскую экономику на капиталистический курс рыночных отношений. Выражаясь образно, государства пошли «вразрез с традициями, по пути модернизации». Наряду с этим, будучи в советский период под влиянием русской культуры и советской идеологии, коренные народы независимых республик Центральной Азии начали возрождение своих культурных традиций и национальных истоков.
Однако в подготовке и реализации этого политического курса, а также анонсированной демократической идеологии в условиях национального суверенитета, руководители каждой из центрально-азиатских республик (как и других стран СНГ) столкнулись с множеством проблем. При рассмотрении культурного рельефа каждой республики можно увидеть уникальное разнообразие и наслоение в многонациональном социуме тюркской, русской, арабской и других культур (достаточно сказать, что в СССР проживало более ста национальностей).
Каждая центрально-азиатская республика попыталась произвести переоценку в отношении своей национальной истории, родного языка, религии, обычаев и традиций.
Во всех республиках региона были приняты законы о государственном языке. Государственным языком в Узбекистане стал узбекский, а в Казахстане — казахский. Стремясь достигнуть полной независимости от России и дистанцироваться от советского прошлого, Узбекистан в 1998 году принимает меры по перемене письма, заменив кириллицу на использовавшуюся в 1928-1940-е годы латиницу. Во всех центрально-азиатских странах происходит возрождение ислама, который становится мощным фактором государственной политики и общественной жизни.
С другой стороны, в условиях стремительных социальных изменений русский народ, который раньше находился в положении «старшего брата», становится одним из национальных меньшинств. Приоритетный статус русских заменяется доминированием титульных коренных этносов, образующих национальную государственность.
Распад Советского Союза и образование независимых национальных государств в Центральной Азии сказались и на корейцах. В рамках СССР корейцы называли себя «советскими корейцами», то есть они были частью советского народа, во многом испытали влияние русской культуры, их родным языком постепенно становится русский. Но с распадом СССР советский народ дезинтегрируется, и корейцы уже не могут по-прежнему оставаться частью советского народа. С образованием независимых государств в Центральной Азии, корейцы начинают называться российскими или центрально-азиатскими (узбекистанскими, казахстанскими, кыргызстанскими, таджикистанскими, туркменистан- скими) корейцами, одним словом, разъединенными частями некогда единого этноса.
После образования новых независимых центрально-азиатских государств и последовавшей смены общественного строя социально-политическое положение в этих странах стало таковым, что перед этническими меньшинствами встал вопрос о необходимости освоения нового государственного языка вместо привычного русского, равно как и адаптации к официально приоритетной культуре титульной нации (казахской, узбекской и т. д.). Как и другие этнические меньшинства, корейцы по-прежнему остаются русскоязычной группой, сохранившей свои национальные обычаи и в то же время адаптированные к традициям, культуре и образу жизни коренного населения региона. Впитавшая в себя компоненты русской, советской и исламской культур, корейская диаспора как новый тип этнокультурной общности Центральной Азии является одной из эффективных моделей адаптации в полиэтническом обществе.
4.1.2. Социальные перемены и корейская диаспора в Узбекистане
В сентябре 1991 г. Узбекистан объявил о своей независимости, а 21 декабря 1991 г. вступает в СНГ. В декабре 1992 г. Узбекистан принимает Конституцию, в которой определен демократический путь развития страны. В то же время Узбекистан является светским государством, хотя большинство населения является мусульманами и ислам поддерживается государством.
С обретением независимости Узбекистан постепенно встает на путь поэтапных рыночных отношений. Снизился уровень безработицы, показатели объема производства стали стабильны.
Согласно 4-й статье 1-й главы принятой в 1992 г. Конституции Республики Узбекистан, узбекский язык является государственным языком республики[1]. С принятием Закона о государственном языке корейцы, как и другие национальные меньшинства, столкнулись с проблемой незнания узбекского языка. Свободное владение узбекским предполагает успешную работу в правительственных и других государственных учреждениях. Однако владение корейцами узбекским языком является недостаточным, хотя степень его владения у них выше, чем у многих других этнических групп некоренного населения, например, русских, украинцев, евреев и других. И все же корейцы продолжают занимать руководящие посты в различных отраслях народного хозяйства, а также представляют страну за рубежом.
В 90-х годах продолжается перемещение корейцев из сельской местности в города (особенно в Ташкент), что делает их преимущественно урбанизированным этносом (по сравнению с коренным населением).
Конституция Республики Узбекистан предусматривает права и возможности наций и народностей, проживающих в республике, изучать и развивать собственные язык и культуру. Представители всех национальностей имеют право образовывать свои независимые культурные центры. Свое новое дыхание и возрождение получили традиционные национальные праздники, такие, как Пурим у евреев, Сабантуй у татар, Сайлым у уйгуров, Айтыс у казахов, Рождество у славян. Корейцы, прежде отмечавшие Чусок и Хансиг, возродили праздник урожая Тано. Коренные народы на государственном уровне празднуют начало нового года На- вруз, символизирующее красоту весенней природы, мир и любовь к людям.
С обретением независимости в Узбекистане регистрируются корейские, русские, казахские, армянские, азербайджанские, еврейские и другие культурные центры, которые ведут активную общественную деятельность. Благодаря продуманной национальной политике межнациональные конфликты в республике практически не существуют. Конституцией страны предусмотрено равенство между национальностями, создание условий для сохранения их традиций и обычаев и гарантии их защиты[2].
С 1988 г. в Узбекистане начинается движение за создание корейских культурных центров. Большая роль в их создании принадлежит Республиканскому оргкомитету по созданию корейских культурных центров, возглавляемому ректором Ташкентского государственного института культуры, профессором Сергеем Михайловичем Ханом. В 1989 г. оргкомитетом было создано в различных районах республики 14 корейских культурных центров — в Фергане, Самарканде, Нукусе, Джизаке, Аккургане, Чирчике и других местах. Однако корейское движение не избежало борьбы амбиций и конфронтации между различными группами корейцев. В 1991 г. создается Ассоциация корейских культурных центров Республики Узбекистан (АККЦ), само создание которой вызвало споры и протесты по поводу своей легитимности. На протяжении 90-х годов деятельность АККЦ (председатели — Сергей Александрович Хан, Пётр
Геронович Ким) была не в полной мере продуктивной и не раз вызывала критику в корейской среде и корейской печати. В ноябре 2000 г. в ходе перерегистрации устава АККЦ[3] председателем республиканской Ассоциации корейских культурных центров становится известный спортсмен и тренер Владимир Николаевич Шин, с чьим приходом резко возрастают имидж АККЦ и ее активность на различных направлениях. Все чаще корейскую ассоциацию начинают приводить в качестве примера национального культурного центра[4].
Однако межгрупповое противостояние снова дало себя знать. Отчетно-выборная конференция АККЦ в 2010 г. расколола участников конференции. Последовавшая потом судебная тяжба привела к новой конференции, где председателем АККЦ был избран бывший председатель Совета старейшин АККЦ и председатель Ташкентского городского культурного центра Николай Сергеевич Ким. Продолжившийся раскол внутри АККЦ привел к тому, что к руководству АККЦ Узбекистана пришел новый лидер, бизнесмен Виктор Николаевич Пак.
Корейская диаспора на сегодняшний день, как и другие национальные группы республики, переживает свои трудности и проблемы. До сих пор она разделена на организации, ориентированные на Юг и Север Кореи. По-прежнему актуальным является возрождение родного (корейского) языка, который для большинства корейцев утерян. Важнейшей проблемой являются поиски своей идентичности и своей социально-экономической ниши в современном узбекском обществе. В условиях укрепления национальной идеологии и повсеместного распространения узбекского языка корейцы начинают вымываться из государственных учреждений. Сложная экономическая ситуация и сужение возможностей для реализации привели к устойчивой миграции корейцев Узбекистана за пределы республики, прежде всего, в Россию. В Узбекистане число корейцев уменьшилось с 183 140 человек в 1989 году до 172 384 по состоянию на 1 января 2001 года[5]. В последующие годы численность корейцев продолжает уменьшаться. По данным Государственного комитета Узбекистана по статистике, в 2002 году она составила 169,6 тыс. человек, в 2003 г. — 166,1 тыс., в 2004 г. — 161,7 тыс., в 2005 г. — 157,3 тыс., в 2006 г. — 153,0 тыс., в 2007 г. — 150, 1 тыс., в 2008 г. — 147,7 тысячи[6].
Однако если говорить о национальной культуре, то сейчас, в отличие от условий советского времени, корейская диаспора, безусловно, имеет ряд преимуществ и, прежде всего, свободу своего национально-культурного развития. Так, корейский язык изучают в целом ряде вузов Узбекистана. Это Ташкентский государственный педагогический университет им. Низами, Ташкентский государственный институт востоковедения, Узбекский государственный университет мировых языков (в этих вузах есть кафедры корейского языка), Самаркандский государственный институт иностранных языков (здесь открыт факультет с контингентом в 200 человек), Университет мировой экономики и дипломатии, Нукусский, Ургенчский и Наманганский университеты, Ан- гренский областной педагогический институт. Действуют также открытые южными корейцами школа «Седжонг» и курсы «New Hope». Всего в Узбекистане действуют около 158 различных курсов и центров преподавания корейского языка (школы, колледжи и вузы, курсы при корейских культурных центрах и т. д.), где в общей сложности обучается около 12 тысяч человек[7].
Выходят корейские газеты «Корё синмун» (печатается с 1997 г.), «Единство» и передача «Чинсэн» на государственном телевидении.
4.1.3. Социальные перемены и корейская диаспора в Казахстане
В отличие от Узбекистана, в Казахстане реформы по переходу к рыночным отношениям носили более динамичный характер. Несмотря на высокие показатели безработицы и инфляции в начале 1990-х годов, даже в переходный период в стране наблюдался стремительный экономический рост. Идет развитие промышленности, налаживается экспорт нефти, привлекаются международные инвестиции.
Благодаря благоприятному географическому положению, Казахстан поддерживает тесные торгово-экономические отношения с Россией. Казахстан держится демократической политики, и в отношениях с Россией у него практически не существует разногласий, что препятствует возникновению каких-либо политических или экономических проблем между ними. В 2011 г. Казахстан, Россия и Беларусь создают Таможенный союз, в 2012 г. — Единое экономическое пространство, а в 2014 г. — Евразийский экономический союз.
После распада СССР в республике сокращается разница в процентном соотношении казахов и русских, которых в советский период было больше. Вследствие притока казахов (оралманов) из других стран (постсоветских республик Центральной Азии, Китая и Монголии) и значительного оттока русскоязычного населения из Казахстана, к 1997 г. численность казахского населения достигла 15 860 000 человек, что составило 50,65 %, а русских — 32,8 %. Украинцы составили 4,54%, узбеки — 2,26%, татары — 1,75% и другие национальности — 6%[8]. Таким образом, казахи составили большую половину населения. По статистическим данным, на 1999 год казахское население составило 53,4 %. По данным переписи 2009 г., численность казахов продолжает увеличиваться и составила 63,07%, в то время как число русскоязычного населения сокращается[9].
Национальная политика Казахстана продолжает политику этноцентризма, и вместе с тем с минимизацией возможной напряженности с другими этническими народами, особенно русскими. Казахстанская политика в области этнических отношений очень схожа с российской. Казахстан не раз провозглашал поддержку российской политики национально-культурной автономии, которая направлена на упразднение сложных вопросов в сфере этнических меньшинств. Правительство Казахстана отдает отчет, что жесткий контроль и силовая дискриминационная политика в области этнических отношений может спровоцировать дополнительный массовый миграционный отток этнических меньшинств. Русская диаспора в Казахстане вместе с другими русскоязычными этническими группами имеет большой удельный вес. Эти группы (русские, украинцы, евреи, немцы, корейцы и др.) широко представлены высококвалифицированными кадрами в области промышленности, сельского хозяйства, науки, образования, культуры и спорта. Уход специалистов из этих областей может негативно повлиять на экономический потенциал Казахстана.
Национальные культурные центры начинают создаваться в Казахстане уже в годы перестройки. 18 июня 1989 г. прошло учредительное собрание Алма-Атинского корейского культурного центра, а 17 марта 2000 г. — учредительный съезд Республиканской ассоциации корейских культурных центров Казахстана (РАККЦК)[10]. Корейцы получили возможность развивать свою национальную культуру, искусство, изучать историю; также возникла возможность взаимного культурного и экономического обмена с Республикой Корея. На 3-м съезде республиканского форума в октябре 1995 года РАККЦК была преобразована в Ассоциацию корейцев Казахстана (АКК). Мощная материально-техническая база АКК, помощь местных корейских бизнесменов, авторитетное руководство способствовали развитию изучения корейского языка и культуры, достижению достойного места в многонациональном Казахстане, внешнеэкономическому обмену (как с Южной Кореей, так и с Северной), экономической стабильности корейской диаспоры. В годы независимости в Казахстане сформировалась группа очень состоятельных бизнесменов; достаточно сказать, что по данным журнала “Forbes” на протяжении ряда лет первую строчку самых богатых людей Казахстана занимал кореец — Владимир Сергеевич Ким, президент и крупный акционер корпорации «Казахмыс», занимающейся добычей и переработкой цветных и драгоценных металлов. Своего расцвета АКК достигла при Юрии Андреевиче Цхае, известном тренере бокса и крупном бизнесмене, ставшим депутатом Сената Парламента Республики Казахстан (2007-2013). Сегодня АКК возглавляет Роман Ухенович Ким, депутат Мажилиса Парламента Казахстана.
В 1997 году в Казахстане были проведены широкие общественные мероприятия по случаю 60-летия со дня переселения корейцев.
4.1.4. Корейская диаспора в Кыргызстане
В Кыргызстане программа рыночной экономики сопровождалась линией на развитие собственного производства, поскольку в республике в результате оттока русскоязычного населения и аграрной специализации в советский период не хватало специалистов. Однако внешнеторговые отношения с Россией, Казахстаном, Узбекистаном и Китаем по-прежнему поддерживались, они активно действуют и в настоящее время.
Численность населения Кыргызстана по данным переписи 2009 года составила 5 362 793 человека: кыргы- зов — 70,9%, узбеков — 14,3%, русских — 7,8 % населения. По сравнению с советским периодом численность русских и русскоязычного населения сокращается. Численность корейцев — около 17 000 человек, в основном они сконцентрированы в столице Бишкеке и Чуйской области[11].
Учредительная конференция ассоциации корейцев Кыргызстана «Чинсон» была проведена 16 декабря 1989 г.[12] В январе 1998 г. происходит объединение Ассоциации корейцев Кыргызстана с региональной организацией АСОК (Ассоциация содействия объединению Кореи, ориентированная на КНДР). Новое объединение получило название Общественное объединение корейцев Кыргызской Республики. В 1998-2004 гг. его возглавляет Роман Александрович Шин, депутат Жогорку Кенеша Кыргызской Республики, а в 2005-2012 гг. — Борис Анатольевич Сан, также депутат Жогорку Кенеша КР. С 2012 г. президентом Общественного объединения корейцев Кыргызской Республики становится Валерий Павлович Цой.
В 2006 г. в Бишкеке был открыт Корейский народный дом. С этого же года выпускается корейская газета «Ильчи» на корейском и русском языках.
4.1.5. Миграционные процессы среди корейцев
Согласно Всесоюзной переписи населения 1989 года до распада СССР численность корейцев СССР составляла 439 000 человек[13], большая часть которых проживали в Центральной Азии — 321 000 чел. После 1989 г. начинается значительная миграция корейцев из республик Центральной Азии, прежде всего, в Россию. В 1999 г. численность корейцев СНГ составляет 487 353 человека. А в пяти странах Центрально-азиатского региона — 322 868 человек. Спустя 10 лет, к 2009 году, в СНГ — 537 981 и Центрально-азиатском регионе — 300 901 чел. (см. таб. 10).
За 20 лет численность проживающих на территории СНГ корейцев возросла на 100 000 человек. Изменилась карта расселения корейцев по СНГ. Уменьшилось число корейцев в Узбекистане, Казахстане, Таджикистане, Туркменистане, Армении, Грузии, Азербайджане, в то время как их число выросло в России, Украине, Беларуси и странах Балтии. Имеет место миграция коре сарам в Южную Корею, США, Канаду, Австралию и Европу.
Таблица 10.
Распределение этнических корейцев в СССР (СНГ) и данные о миграции[14], чел.
| Страна | 1989 (по переписи населения СССР) | 1999 (МИД Кореи) | 2009 (МИД Кореи) | |||
| Россия | 107 051 | 116 627 | 153 400 1 | 163 808 1 | 222 027 1 | 236 419 1 |
| Украина | 8 669 | 8 939 1 | 13 001 1 | |||
| Беларусь | 638 | 1 200 1 | 1 265 1 | |||
| Молдова | 269 | 269 ^ | 126 1 | |||
| Армения | 242 | 271 | 10 1 | 30 1 | 378 1 | 541 1 |
| Азербайджан | 29 | 20 1 | 163 1 | |||
| Грузия | 94 | 50 1 | 28 1 | |||
| Латвия | 249 | 570 | 3 1 | 29 1 | 46 1 | 92 1 |
| Эстония | 202 | — | 5 1 | |||
| Литва | 119 | 26 1 | 41 1 | |||
| Узбекистан | 183 140 | 321 089 | 181 241 1 | 322,969 1 | 175 939 [15] 1 | 300 901 1 |
| Казахстан | 103 315 | 113000 1 | 103 952 1 | |||
| Кыргызстан | 18 355 | 20 000 1 | 18 810 1 | |||
| Таджикистан | 13 431 | 6 228 1 | 1 762 1 | |||
| Туркменистан | 2 848 | 2 500 1 | 438 1 | |||
В России, Беларуси, Украине количество корейских мигрантов значительно возросло. Если раньше корейцев было больше в Узбекистане, то к 2007 году в России — 207 225 чел., а в Узбекистане уменьшилось до 150 100 чел. Миграция корейцев была обусловлена как межнациональной обстановкой в центрально-азиатских республиках (введение государственных языков, сокращение представителей этнических меньшинств в государственном секторе, сужение поля перспектив в новых национальных государствах), так и экономическими возможностями стран-реципиентов (ростом их экономик, повышением уровня занятости, количеством мест работы, условий труда).
В Азербайджан и Армению мигранты потянулись из-за нефтяного бума, в поисках высокооплачиваемых мест работы, и к 2009 году численность корейцев не только в России, но и в этих странах как нарастала, так и продолжает возрастать.
Можно увидеть несколько особенностей предпосылок корейской миграции в условиях распада СССР и смены социального строя в новых государствах.
Во-первых, это экономические трудности, с которыми столкнулось население Центральной Азии в конце перестройки и первые годы независимости. Это политика, направленная на приоритетное развитие титульных наций в новых государствах. В некоторых республиках, как например, в Таджикистане, миграция осуществлялась на религиозной почве, в условиях гражданской войны, что способствовало появлению так называемых вынужденных переселенцев.
Миграция 90-х годов носила ярко выраженный этнический характер. Конечно, это были люди, отличные от титульной национальности — не только корейцы, но и русские, немцы и другие, составлявшие национальное меньшинство.
Большое количество корейцев мигрировало в Приморье России, что можно назвать репатриацией. Начиная с 1999 г. и в последующие 10 лет оно все усиливалось. Из Таджикистана сюда прибыло 1169 человек, Казахстана — 974, Узбекистана — 767, Кыргызстана — 440, Туркменистана — 49; Латвии — 57, Эстонии — 28, Литвы — 8, Грузии — 207, Азербайджана — 161, Армении — 27 человек[16]. На самом деле их было гораздо больше, и указанные данные неполны. Начиная с конца 1992 года число вынужденно мигрирующих увеличивалось и в 1994 г. достигло пика.
В-вторых, изменился характер миграции, особенно с половины 90-х годов. Поток мигрантов не прекращался, хотя это не было продиктовано опасностью для жизни или чрезвычайно неудовлетворительными политическими условиями. Скорее всего, причиной тому стала экономическая нестабильность. Россия являлась экономически привлекательной зоной с возможностью для хороших заработков, большим количеством рабочих мест. Следующие данные показывают, что с половины 90-х годов миграция из республик Центральной Азии продолжается не из-за национальных конфликтов, а как добровольное переселение с целью больших заработков.
Общее количество мигрантов из центрально-азиатских республик в Приморье составило 71% от общего количества прибывших в этот регион. Из Казахстана в 1995 г. сюда прибыло 288 человек, в 1996 г. — 450, в 1997 г. — 633, в 1998 г. — 728, в 1999 г. — 974; из Кыргызстана — в 1995 г. прибыло 370 человек, в 1996 г. — 415, в 1997 г. — 449, в 1998 г. — 452, в 1999 г. — 440; из Узбекистана в 1995 г. прибыло 430 человек, в 1996 г. — 623, в 1997 г. — 697, в 1998 г. — 729, в 1999 г. — 767 человек.[17]
В-третьих, миграция этнических корейцев в Россию в значительной степени носила характер «натурализации» — либо когда корейцы мигрировали с советскими паспортами, либо по программе возвращения соотечественников.
В 1979 г. количество корейских мигрантов в Приморье составило 8 300 человек, в 1989 г. — 53 898, а на Дальнем Востоке в целом к 1994 году — 69 140 человек. Но это неполные данные о мигрантах, так как многие из них не имели официальных документов, а около 40 процентов вообще не имели регистрации.
Таблица 11
Ежегодная миграция корейцев в Приморье300, чел.
|
В Уссурийске действует Фонд защиты корейцев «Возрождение», председателем которого является Тель- мир Ким. Бывшее в 1994 году 10-тысячным, население корейцев здесь к 1998 году увеличилось втрое, достигнув количества 30 000 человек. В 1996 году корейское население Приморья составляло 26 000 человек, а в 2006 г., по данным администрации национального культурного общества г. Владивостока (председатель Ли Вячеслав), в регионе уже проживали около 36 000 корейцев.
Корейцы еще в советский период стали ездить на «кобонди» на Северный Кавказ, чему способствовали прекрасные природные условия этого региона. Земли и климат на стыке Каспийского и Черного морей были схожи с условиями Приморья и побережья Корейского полуострова. Корейцы также мигрируют в Ростовскую, Волгоградскую, Новосибирскую области и другие районы России. Безусловно, переезд такого количества корейцев в Россию был обусловлен более высокими жизненными условиями в этой стране.
Сегодня в России созданы все условия для реабилитации гражданских прав пострадавшего от депортации корейского народа и предусмотрены все юридические и практические меры по реализации национального возрождения.
§ 2. Корейское общественное движение[18]
В конце 80-х годов, в условиях перестройки и процессов демократизации, корейцы стали создавать свои национально-культурные организации. Опьяненные свободой этнического самовыражения, помноженного на традиционно присущие амбиции, корейцы с завидной энергией стали соревноваться друг с другом в создании всевозможных корейских обществ. Сколько их было? Корейские культурные центры, Интернациональное культурно-просветительское общество корейцев, АСОК (Ассоциация содействия объединению Кореи), Бомминрён («Общенациональное единение»), МКАДиС (Международная ассоциация дружбы и сотрудничества) и т.д. Другие этнические группы, как то: евреи, немцы, украинцы, татары, азербайджанцы и др., создав по одному своему центру, лишь с удивлением взирали на корейские, растущие как после дождя грибы, общества, центры и ассоциации.
4.2.1. Как это начиналось
Перестройка и последовавший за ней распад СССР радикальным образом изменили жизнь и сознание этнических меньшинств. Новые подходы в сфере национальных отношений впервые нашли отражение в резолюции «О межнациональных отношениях», принятой на Х1Х-ой Всесоюзной партконференции (28 июня — 1 июля 1988 г.). Однако формулировки резолюции были столь обобщенными и расплывчатыми, что не имели каких-либо конкретных выходов в область практических решений. Решающим документом, определившим основные направления в решении национального вопроса, стал сентябрьский (1989 г.) Пленум ЦК КПСС, принявший платформу КПСС «Национальная политика партии в современных условиях». Следующим шагом стало принятие в апреле 1990 г. Закона СССР «О свободном национальном развитии граждан СССР, проживающих за пределами своих национально-государственных образований или не имеющих их на территории СССР», в котором рекомендации Пленума, в частности, возможность создания в местах компактного проживания национальных групп национальных административно-территориальных единиц (национальные районы, национальные поселки, национальные сельсоветы), и право на создание общественных объединений, основанных на этническом принципе (национальные культурные центры, национальные общества и землячества), получили законодательное закрепление. Позже были приняты закон СССР «Об общественных объединениях» (9 октября 1990 г.), а также соответствующие законы в Казахстане, Узбекистане и других республиках, юридически закрепившие право этнических меньшинств на создание своих организаций.
Первые инициативные группы по созданию корейских культурных центров в бывшем Советском Союзе возникли почти одновременно в Ташкенте, Алма-Ате, Москве и других городах, где проживали значительные по численности и значимые по своему интеллектуальному потенциалу корейские диаспоры.
12 декабря 1988 г. в Ташкенте под председательством профессора Сергея Михайловича Хана состоялось учредительное собрание «Республиканского оргкомитета по созданию корейских культурных центров». С этого дня и начинается отсчёт массового корейского движения в СССР. Несколькими днями позже было проведено учредительное собрание «Культурно-просветительского центра советских корейцев», возглавляемого поэтом Б. Паком, позднее переименованного в «Интернациональное культурно-просветительское общество корейцев Узбекистана». На протяжении 1989 г. Республиканский оргкомитет по созданию корейских культурных центров создал 14 таких центров в городах и районных центрах Узбекистана. «Несомненной заслугой оргкомитета, — отмечает журналист Б. Ким, — является создание им культурных центров на местах. Они вскоре возникли в Джизаке, Фергане, Самарканде, Нукусе, Чирчике, Аккургане, Бухаре, то есть практически в большинстве городов и районов, где имеются более или менее значительные корейские общины. Более того, именно местные культурные центры раньше ташкентских получили официальный статус, и первым среди них стал корейский культурный центр Ферганской области, возглавляемый зампредом областного комитета народного контроля Р. П. Ляном»[19].
Среди столичных центров официальную регистрацию первым прошел корейский культурный центр г. Алма- Аты, созданный на учредительном собрании, прошедшем 18 июня 1989 г. в здании республиканского корейского театра. Проект программы и устава были опубликованы заранее в газете «Ленин Кичи»[20]. В последующие месяцы в Казахстане были созданы корейские культурные центры в г. Уштобе, Актюбинской, Жамбылской, Уральской, Карагандинской, Кзыл-Ординской, Кокчетавской областях, а также в других городах и районах республики. Задачи координации деятельности и консолидации усилий корейских культурных центров выдвинули на повестку дня вопрос о создании организации, объединяющей всех корейцев в масштабе всей республики. В этой связи осенью 1989 г. в Алматы был создан оргкомитет по подготовке и проведению Учредительного съезда корейцев Казахстана. Оргкомитетом под председательством профессора Гурия Борисовича Хана была проделана большая работа. В областях корейские культурные центры провели собрания и выбрали своих делегатов на первый съезд корейцев.
17 марта 1990 г. прошел учредительный съезд корейцев Казахстана, на котором была создана Республиканская ассоциация корейских культурных центров Казахстана (РАККЦК). Он на альтернативной основе избрал президента — профессора Г. Б. Хана. Ассоциация была официально зарегистрирована 15 мая 1990 года[21].
Учредительная конференция Ташкентского городского культурного корейского центра состоялась 27 февраля 1990 г. Всего в Узбекистане было образовано 24 областных, районных и городских корейских культурных центра. 12 января 1991 г. была создана Республиканская Ассоциация корейских культурных центров Узбекистана[22].
Учредительная конференция Культурно-просветительской ассоциации корейцев Киргизстана была проведена 16 декабря 1989 г.[23]
19 марта 1990 г. в Москве состоялся Учредительный съезд советских корейцев, создавший Всесоюзную ассоциацию советских корейцев (ВАСК). С развалом СССР на 2-ом съезде ВАСК, состоявшемся 29 февраля 1992 г. в Алма-Ате, было решено принять в соответствии с новыми общественно-политическими реалиями новое название — Международная конфедерация корейских ассоциаций (МККА)[24].
Темпы создания корейских организаций в различных регионах СССР протекали неодинаково. Порой от начала создания инициативных групп до официальной регистрации проходило более чем два года, как это было в Узбекистане. Подобная затяжка была связана со следующими причинами.
Во-первых, местные регистрирующие органы часто не решались брать на себя инициативу в вопросе регистрации общественных объединений и ждали указаний сверху. Подобная волокита вызвала появление в прессе критических статей относительно регистрации корейских культурных центров[25].
Во-вторых, зачастую у местного аппарата было «свое» понимание по «корейскому вопросу», и он в большей степени руководствовался этим пониманием, нежели буквой Закона, что было вообще характерным для советской аппаратной практики. Принятие корейскими инициативными группами навязываемого понимания вопроса становилось своеобразным условием разрешения на проведение учредительной конференции и регистрации.
В-третьих, вмешательство властей в регистрацию корейских культурных центров было во многом обусловлено противостоянием корейских инициативных групп и сопутствующими ему жалобами и протестами в местные руководящие органы.
И, наконец, многое объясняется тем, что в самом начале зарождения корейских общественных организаций людям, особенно на местах, не хватало опыта и знаний. В. Ким, бывший заведующий ташкентским корпунктом «Ленин Кичи» и активный участник создания корейских культурных центров в Узбекистане, так вспоминает атмосферу корейского движения на начальных этапах: «Никто не знал, где регистрировать общественную организацию, но все понимали, что без регистрации нельзя. Почему? Кто мешает открывать курсы языка, создавать кружки художественной самодеятельности, праздновать свои праздники? Вроде бы никто. Но нам даже в голову не приходило, что можно все это организовать самостоятельно. Слишком хорошо мы знали, как поступают в советской стране с теми, кого заподозрили в национализме, в создании несанкционированных обществ…»[26].
4.2.2. Особенности первоначальных целей и задач корейских организаций
При своем создании все корейские организации в качестве своих основных и первоочередных задач продекларировали возрождение национальной культуры, языка, традиций и обычаев. Подобная узко-ориентированная на культуру программа деятельности корейских ассоциаций была отнюдь не случайной. (Это нашло отражение даже в названии наиболее массовых корейских организаций — культурных центров).
Можно выделить следующие факторы, обусловившие декларацию возрождения языка, обычаев и традиций в качестве основных целей и задач корейских обществ, центров и ассоциаций.
Во-первых, тема «возрождения» была знаковой в период перестройки. Все новации и реформы шли под лозунгами «возрождения» утерянного. Все говорили о возрождении ленинской концепции социализма, о возрождении деревни, о возрождении национальных культур, обрядов и обычаев, о возрождении традиционных промыслов, о возрождении Ясной Поляны и Арала и т. д. И здесь цели и задачи корейских обществ совпадали с общепринятой риторикой и направленностью постановки насущных проблем.
Во-вторых, в сфере национальных отношений тема возрождения культуры, языка, обычаев и традиций этнических меньшинств была менее опасной для властных структур, нежели поднимаемые крупными титульными этносами такие темы, как выход из Союза на основе права на самоопределение, передел территориальных границ между республиками, перераспределение полномочий центра и республик. Несмотря на то, что союзный и местные законы об общественных объединениях давали право регистрировать любые организации, за исключением экстремистских, направленных на свержение конституционного строя, пропаганду фашизма, разжигание религиозной и национальной вражды, на практике на местах регистрация тех или иных объединений полностью зависела от властных структур. Иначе говоря, регистрация носила не заявительный, а разрешительный характер. И если бы корейцы в уставных документах в качестве своих целей и задач отразили бы не возрождение культуры, а более деликатные, обсуждаемые в кулуарах, вопросы, такие, как создание национально-административных единиц (Закон СССР «О свободном национальном развитии граждан СССР, проживающих за пределами своих национально-государственных образований или не имеющих их на территории СССР», предусматривал возможность создания таковых) или возвращение в Приморье, можно однозначно сказать, что подобные уставы не были бы зарегистрированы. Разрешительный характер жёстко контролируемой властями регистрации общественных объединений предоставлял лишь усеченную возможность для самореализации этнических меньшинств. Таким образом, хотя законодательная база формально и открывала широкие возможности для национальных групп, фактически среди множества проблем малых этнических групп был открыт шлюз лишь для решения вопросов культуры (возрождения языка, обычаев и традиций), так как это не затрагивало политических и экономических основ системы и не провоцировало возможного осложнения социально-политической ситуации.
В-третьих, тема возрождения культуры, языка, обычаев и традиций этнических меньшинств была менее опасной не только для властных структур, но и для самих корейцев. К чему могут привести конфликты на этнической почве, связанные с другими, более острыми вопросами, все видели на примере Нагорного Карабаха, Цхинвали, Абхазии, Приднестровья, Ошской области, Ферганской долины. Если к этому добавить память о пережитой депортации с её последствиями, то станет ясно, что учредители корейских организаций сознательно не анонсировали в своих уставных документах каких-либо задач, могущих быть детонатором потенциальных осложнений и негативных перемен в отношении корейцев.
В-четвертых, поскольку корейцы СССР являлись не нацией в строгом смысле слова, которой присущи определенная атрибутика и институты (государство, общенациональный государственный язык, территория и т. п.), а этнической группой (советские корейцы или коре сарам), они идентифицировали себя прежде всего по национальной культуре: языку, обрядам, обычаям, традициям, кухне, песням, танцам. Этническое самосознание коре сарам сводилось именно к этим составляющим. По другим параметрам они не отличали себя от других граждан СССР. Естественно, что в условиях появившихся возможностей этнической самореализации самосознание корейцев было обращено в первую очередь к национальной культуре, к тому, что в самосознании корейцев их отличало от других. Другие отличия в тот период самосознание корейцев не фиксировало.
В-пятых, в период создания корейских организаций корейцы ещё не осознали себя в качестве субъекта политической деятельности. Политическое сознание общины ещё не проснулось[27]. Этим объясняется культурная направленность программных документов корейских организаций.
4.2.3. Первые корейские организации
Корейское движение с самого начала не избежало конфронтации между различными организациями. Например, в Узбекистане с самого начала возникло соперничество между «Республиканским оргкомитетом по созданию корейских культурных центров» и «Инициативной группой по созданию Интернационального культурно-просветительского общества корейцев Узбекистана». «Это была война не идей, принципов, путей создания культурного центра. — пишет журналист Б. Ким. — Достаточно беглого взгляда на программы и уставы обеих групп, чтобы убедиться в полной идентичности их содержания. …Казалось бы, это полные единомышленники, которые должны были объединить свои усилия, чтобы ускорить процесс создания культурного центра и начать конкретные дела. Однако этого не произошло, ибо это была война за лидерство, борьба амбиций»[28]. Позже соперничество, а порой и откровенная борьба, развернулось между Ташкентским корейским культурным обществом и Ассоциацией по содействию объединения Кореи (АСОК), между кулуарно созданной Ассоциацией корейских культурных центров Узбекистана[29] и областными культурными центрами, между Ассоциацией корейских культурных центров Узбекистана и Ташкентским корейским обществом «Возрождение» и т. д.
Подобное проходило повсеместно. Например, в России это проявилось в противостоянии между ВАСК и Ассоциацией российских корейцев (АРК), созданной московской группой корейцев в пику ВАСК в октябре 1991 г. Особенно всем памятны напряженные отношения между ВАСК и Ассоциацией содействия объединению Кореи (АСОК), созданной ташкентской группой корейцев. Доходило до того, что на форумы ВАСКа (Всесоюзной ассоциации советских корейцев) не допускались те же советские корейцы, если они были членами АСОК, как это случилось на Учредительном съезде ВАСКа с представителями корейской общины Га- лабинского района Ташкентской области. Противостояние на уровне союзных организаций имело соответствующие последствия и на местах. «С первых дней создания АСО- Ка СССР активисты Ассоциации корейцев Кыргызстана выступали в республиках против многих пунктов Устава и Программы АСОК», — фиксирует ситуацию в Кыргызстане в прошлом Г. Н. Ли[30]. Аналогичная ситуация в Узбекистане: «Появление АСОК было встречено корейской общественностью неоднозначно. Одни увидели в ней альтернативу культурным центрам, которые из-за непрекращающихся распрей никак не могли оформиться юридически и организационно, другие — нового участника борьбы за лидерство. …Когда же АСОК развернула свою деятельность, причем весьма масштабно и энергично, на неё посыпались обвинения в прокимерсеновской ориентации, чрезмерной коммерциализации и т. д.» — пишет Б. Ким[31].
В Казахстане такое противостояние на уровне республиканской организации корейцев не наблюдалось, однако натянутые отношения, соперничество и конфликтные ситуации проявлялись в культурных центрах различных регионов и городов.
Фактически речь шла не просто об отдельных конфликтах, а об устойчивом и достаточно длительном противостоянии «всех против всех» по всему периметру корейского пространства.
4.2.4. Руководящая элита корейских культурных центров
В борьбе за лидерство в корейских культурных центрах и ассоциациях верх одержали представители научно-номенклатурной интеллигенции, и, прежде всего, ученые-обществоведы:
Таблица 12
| Казахстан | ||
| Хан Г. Б. | Доктор философских наук | Президент Республиканской ассоциации корейских культурных центров Казахстана |
| Узбекистан | ||
| Хан С. М. Хан С. А.
Ким П. Г. |
Доктор философских наук
Кандидат исторических наук Доктор исторических наук |
Председатель Республиканского оргкомитета по созданию корейских культурных центров
Председатель Ташкентского корейского культурного общества, затем Председатель Ассоциации корейских культурных центров Узбекистана Председатель Ассоциации корейских культурных центров Узбекистана |
| Россия | ||
| Пак М. Н. Шин А. С. | Доктор исторических наук Доктор исторических наук | Президент Всесоюзной ассоциации советских корейцев
Президент Ассоциации российских корейцев |
Обществоведами были представлены не только первые лица корейских культурных центров, но и их заместители: Узбекистан: Шегай М. Ю. (кандидат философских наук, зам. председателя Ташкентского корейского культурного общества), Тен К. П. (кандидат педагогических наук, зам. председателя Ташкентского корейского культурного общества).
Казахстан: Хван Б. С. (кандидат исторических наук, зам. председателя Совета Ассоциации корейских культурных центров Казахстана).
Россия: Югай Г. А. (доктор философских наук, вице-президент Всесоюзной ассоциации советских корейцев); Хан Г. Б., доктор философских наук, вице-президент ВАСК.
Особенность этой прослойки заключалась в том, что ее составляли представители идеологических дисциплин (философия, научный коммунизм, история КПСС и т.д.), тесно связанные с партийной номенклатурой. Причина того, почему профессора-обществоведы почти повсеместно возглавили корейские организации, в следующем.
Во-первых, связи с партийными и государственными органами давали возможность быстрейшего решения организационных вопросов по созданию корейских центров. Во-вторых, эти же связи давали возможность лоббировать те или другие интересы корейских центров. В-третьих, в силу профессиональной специализации и опыта работы в партийных органах эта прослойка была более основательной в создании уставных документов, концепции культурных центров, налаживании организационной работы. В-четвертых, будучи органичными элементами партийно-государственной системы, профессора-обществоведы в качестве руководителей таких деликатных образований, как национальные центры, как нельзя лучше устраивали органы власти.
4.2.5. Особенности деятельности корейских организаций на начальном этапе
Особенности деятельности корейских организаций на первых этапах своего развития выразились в следующем.
Во-первых, в копировании, причем не в лучшем варианте, принципов и стиля работы партийных и советских органов. Это было вполне естественно, поскольку корейские культурные центры относились к разряду общественных объединений (к ним относились КПСС, ВЛКСМ, профсоюзы и т. д.), создавались ещё в советский период, были подотчетны партийным и государственным организациям и зависимы от них. В чём это выражалось? Прежде всего, в недемократическом стиле работы, а также в ориентации на количественные и промежуточные результаты, в формализме, мероприятиях для «галочки».
Во-вторых, в ветеранской направленности, т. е. деятельность корейских организаций была основана на взглядах старшего поколения диаспоры. Активистами корейских организаций также в основном являлись представители старшего поколения, а молодые люди являли редкое исключение.
В-третьих, в этнографической направленности мероприятий (празднование Нового Года по лунному календарю, Оволь Тано и т.д.), в оторванности от насущных проблем корейской диаспоры.
В-четвертых, в слабой материальной базе, которая не позволяла осуществлять крупномасштабные проекты.
Необходимо отметить, что в различных организациях и в различных регионах работа корейских организаций была поставлена по-разному. Например, в региональном аспекте, если сравнить деятельность двух аналогичных организаций — Ассоциаций корейских культурных центров — в Казахстане и в Узбекистане, то авторитет, масштабность и результативность первой будет намного выше. Если взять различные организации, расположенные на одной территории, например, Ташкентское городское общество «Возрождение» и Ташкентское корейское культурное общество, то в 90-годах приоритет был у «Возрождения». В аналогичном положении оказались АСОК и МКАДиС, если брать организации с международным юридическим статусом.
Противостояние корейских организаций не прошло бесследно для корейского движения. Оно привело к ряду негативных последствий.
Во-первых, движение, имеющее в конечном счете одни и те же цели, раскололось на враждующие лагеря. Диаспора потеряла целостность своего существования и развития. Возник феномен «мелких раздробленных княжеств», когда раздробленность корейского движения стала вести к его малоэффективности. Это проявилось в упущенных возможностях, потере масштабности проектов, замедленных темпах реализации перспектив, дублировании мероприятий, распылении сил.
Во-вторых, постоянные склоки привели к падению имиджа корейцев в глазах властных структур. Раздробленность корейского движения, отсутствие единой сильной позиции позволяла органам власти вмешиваться в дела корейцев, что стало вести к потере самоуправленческих начал в корейских организациях.
В-третьих, на определенном этапе основная масса людей стала уставать от внутренних склок. Это привело к тому, что люди, и зачастую лучшие, стали отходить от корейского движения, перестали участвовать в делах корейских организаций. Возникла угроза девальвации ценности корейского движения.
Противостояние корейских организаций и характер их деятельности рано или поздно должны были привести к их кризису и осознанию необходимости перемен. Конечно, острота кризиса в различных регионах и организациях была различной. Однако в той или иной форме она была зафиксирована везде.
«В последние годы, — описывает ситуацию в Кыргызстане до 1998 г. Г. Н. Ли, — штаб Ассоциации корейцев «Чин- сон» не играл координирующую роль в национально-культурном движении, в работе терял авторитет. Наблюдалась тенденция разрыва с массами. Как небо и земля отличались информация о работе наверху и работа среди корейцев»[32].
Б. Ким так оценивает деятельность первого «кулуарно» избранного председателя Ассоциации корейских культурных центров Узбекистана: «В низовых звеньях зрело недовольство деятельностью С. А. Хана, которая сводилась лишь к приему и проводам зарубежных гостей, проведению праздничных мероприятий, а основная задача — возрождение языка, культуры, реальная помощь местным центрам — была отодвинута на второй план»[33]. Под давлением общественности С. А. Хан вынужден был уйти. «Уже в июне 1991 года на расширенном заседании совета ассоциации председателем был избран профессор Ким Петр Геро- нович, — описывает Б. Ким положение в Республиканской ассоциации в другой книге. — С приходом нового главы в ассоциации не прекратились распри и междоусобица, что отрицательно сказывалось на организации её работы. В течение всего 1992 года, например, не удалось провести ни одного заседания совета ассоциации. Лишь в январе 1993 года, когда над ассоциацией нависла реальная угроза развала, заседание совета все же состоялось, а руководство ассоциации, наконец, стало налаживать связи с местными центрами. Согласно уставу, высшим органом ассоциации является конференция, которая созывается раз в пять лет. Однако за 8 лет отчетно-выборные конференции не проводились»[34].
От корейских культурных центров стали отходить, а кое-где и полностью отошли, научно-техническая и творческая интеллигенция, представители серьёзного бизнеса, молодежь. Деятельность культурных центров была сведена к набору дежурных мероприятий. Энтузиазм и активность, свойственные первым годам, стали спадать, сказывалась усталость масс и лидеров, многие из которых возглавляли корейские организации по второму сроку. Но самым ярким симптомом кризиса стала пассивность людей и их апатия по отношению к так называемым «корейским делам».
По признанию Ким Ен Уна, одного из бывших лидеров корейского движения в России, «основная масса корейцев обходится без корейских ассоциаций, поскольку ни по производственным вопросам, ни по социальным вопросам их жизнь не связана ни с ассоциациями, ни зачастую с другими корейцами. Другими словами, жили они в советское время без корейских ассоциаций и сейчас проживут без них»[35].
В Казахстане, по мнению Г. Б. Хана, можно выделить в корейском национальном движении два этапа. На первом этапе (конец 80-х — середина 90 гг.) шел процесс формирования корейских национальных культурных центров. Характерной особенностью его явилось то, что внутри движения было несколько корейских организаций и объединений. Для подавляющего большинства из них главными направлениями деятельности было содействие пробуждению национального самосознания, изучению родного языка и своей истории, возрождению национальной культуры, традиций и обычаев[36].
На новом этапе перед национальным движением корейской диаспоры Казахстана встали более сложные задачи: прежде всего, достижение истинной консолидации, единения и солидарности; объединение всех корейских культурных центров и обществ в единую организацию; создание прочной экономической базы движения; смена поколений в руководстве движения на всех уровнях; привлечение новых, свежих молодых и энергичных сил; укрепление и развитие международных связей и т.д. В своем отчетном докладе на 3-ем съезде корейцев Казахстана Г. Б. Хан, президент РАККЦ, заявил: «Мы хотим первыми в странах СНГ осуществить давнюю мечту наших предков — преодолеть такие уродливые явления, как групповщина, внутренние трения, интриги, зависть»[37].
Таким образом, понимание необходимости перемен зрело уже исподволь, и дело оставалось за их исполнением.
4.2.6. Новый этап и перемены
Перемены начались с обновления руководства корейских ассоциаций. Причем речь идет не просто о новых людях. К руководству пришли представители иного поколения и иной сферы деятельности, а именно: бизнеса. В декабре 1995 г. президентом Ассоциации корейцев Казахстана становится Ю. А. Цхай, заслуженный тренер СССР по боксу, бизнесмен; в январе 1998 г. президентом Общественного объединения корейцев Кыргызской Республики становится Р. А. Шин, президент бизнес-центра «Эльдорадо»; в России президентом Общероссийского объединения корейцев также стал бизнесмен — Цо В. И. В Узбекистане председателем Ассоциации корейских культурных центров Узбекистана стал В. Н. Шин, известный боксер и бизнесмен.
Смена профессоров бизнесменами — закономерное явление. Оно было вызвано рядом причин. Во-первых, возраст профессорского руководства сказывался на результативности деятельности ассоциаций. Во-вторых, отсутствие практической жилки и бизнес-проектов плачевно сказалось на состоянии материально-технической базы корейских культурных центров. В-третьих, в силу профессионального и возрастного консерватизма прежнее руководство уже не в состоянии было изменить привычный стиль мышления и работы.
При новом руководстве начинает происходить постепенная смена ценностных ориентиров корейских ассоциаций, главным вектором которых становится курс на консолидацию.
В январе 1998 г. в Кыргызстане произошло важное событие — объединение Кыргызстана Ассоциации корейцев Кыргызстана и региональной организации АСОК.
Но особенно важными для корейского движения были интеграционные процессы в Казахстане, в силу численности казахстанской диаспоры и её роли в развитии корейской культуры и корейского движения в целом. В июне 1996 года на пленуме АКК был обсужден новый закон Республики Казахстан «Об общественных объединениях», по которому Ассоциация должна была иметь не менее чем в половине областей республики свои филиалы, для того чтобы считаться республиканской. В последующее время была проделана большая кропотливая работа по консолидации корейских региональных центров.
В двух других крупных диаспорах — узбекистанской и российской — консолидирующие процессы ещё не стали доминирующими. В январе 1999 г. в Москве состоялся IV отчетно-выборный съезд Ассоциации корейцев России (АКР), где указывалось, что одна из острых проблем — разобщенность московской диаспоры. В Москве сегодня действует 13 разных организаций, и часто в правительство России по одному поводу обращаются с одинаковой просьбой сразу несколько обществ. Делегаты съезда высказали замечания президенту АКР Ли О. А. по поводу отсутствия сплоченной команды[38].
4.2.7. Актуальные проблемы корейской диаспоры
Среди актуальных проблем корейской диаспоры СНГ я бы выделил следующие.
Проблема консолидации. Несмотря на некоторое изменение ситуации в корейском движении, проблема консолидации по-прежнему является его одной из важнейших задач, как с точки зрения единства корейских организаций внутри отдельных стран СНГ, так и с точки зрения целостности коре сарам вообще. Однако консолидация не должна осуществляться в ущерб демократичности корейского дви
жения, а также не должна осуществляться через внешнее давление (органы местной власти, корейские посольства).
Создание комплексной концепции национального возрождения (не ориентированной только на культуру) и реализация ее на различных уровнях. Еще в начале 90-х годов в своих работах автор данного параграфа ставил вопрос: «Что и для чего возрождается?», подвергая критике а) имитационную модель концепции возрождения и б) культурную направленность деятельности корейских организаций.
Говоря о возрождении национальной культуры, следует помнить, что у коре сарам сформировался определенный смешанный культурный генофонд, вобравший в себя элементы корейской, русской, среднеазиатской и европейской культур.
Разница в обычаях, моделях поведения и общения вовсе не означает некоей ущербности коре сарам. Это естественный результат, сопутствующий формированию новой субэт- нической группы, коей и являются корейцы СНГ. Обладая собственной культурой, коре сарам вовсе не обязательно подражать культуре Корейского полуострова, обрекая тем самым себя на комплекс неполноценных корейцев[39].
При понимании возрождения корейской культуры как копирования поведенческих моделей, принятых в Корее, коре сарам должны кардинально изменить свой образ жизни, психологию, менталитет, то есть принести в жертву свои привычки, обычаи и традиции. А хотят ли они этого? Южнокорейские бизнесмены, профессора и пасторы постоянно подчеркивают принцип единокровия («все мы корейцы»). Беря его как базисный, они выводят из него принцип долженствования, который фактически сводится к тому, что коре сарам должны во всем следовать моделям поведения и сознания южнокорейцев. Разумеется, что это рано или поздно приводит к негативной реакции со стороны местных корейцев.
Кроме того, если говорить о «корейскости» обычаев и обрядов, то здесь пока больше вопросов, чем ответов. Например, погребальная обрядность в Корее имеет значительные расхождения с практикой коре сарам, хотя считается, что именно в ней наиболее устойчиво сохранились традиционные элементы ритуала, их атрибутика и семантика. Ясно, что нецелесообразно механически копировать какие-то действия, если они выпадают из контекста жизнедеятельности и не соответствуют уже трансформированному менталите- ту[40]. А в контексте американизации современной культуры Южной Кореи вопрос о том, что значит быть «настоящим корейцем», действительно остается открытым.
Что касается культурной направленности деятельности корейских организаций, то мне представляется, что это слишком узкие рамки. Речь должна идти о более широком спектре реализации и защиты прав корейцев как этнического меньшинства.
Выработка стратегии адаптации в условиях независимых государств. Перед коре сарам, не имеющими национально-государственного образования, стоит не только проблема возрождения, но и проблема выживания как сложившегося этноса.
В рамках Советского Союза проблемы национального выживания советских корейцев как этноса не существова- ло[41], поскольку именно в качестве «советских» корейцы и являлись продуктом советской системы, будучи носителями сформированной в рамках этой системы культуры. Но существовала проблема национального выживания корейцев как носителей традиционной корейской культуры.
Новые реальности, сложившиеся в странах СНГ после распада СССР, породили и проблему национального выживания «советских корейцев» как сложившейся этнической группы. Корейцы уже дважды (на Дальнем Востоке и в Средней Азии) адаптировались к новым условиям. Результатом этой адаптации и ассимиляции и стало образование такой субэтнической русскоязычной группы, как “советские корейцы”. После распада СССР и образования СНГ перед корейцами встала не только проблема национального возрождения как корейцев, но и проблема национального выживания, сохранения себя как определенной субэтнической группы — советских корейцев (коре сарам).
Дело в том, что в качестве таковой этнической реальности корейцы осознают себя как русскоязычная группа со смешанной культурой. В рамках СССР они осознавали себя как этническую целостность в рамках единого государства, несмотря на то, что они проживали в разных регионах — на Дальнем Востоке, Северном Кавказе, Украине, в Средней Азии, Москве и т. д. После распада СССР корейская диаспора оказалась разделенной в соответствии с границами новорожденных государств. Новые реальности могут привести к тому, что корё сарам как целостность потеряют свое лицо и начнут трансформироваться в новые этнические образования — корейцы Узбекистана, корейцы Казахстана и т.д. с соответствующим новым направлением ассимиляции.
Иначе говоря, проблема выживания советских корейцев сегодня трансформируется в проблему конструирования новой идентичности, согласно новой геополитической реальности. Так, сегодня уже можно наблюдать противопоставление одних корейских диаспор другим. Это проявляется в конфликтах интересов корейских ассоциаций стран СНГ и даже в обыденной речи, когда корейцы Узбекистана называются «узбеками», а корейцы Казахстана — «казахами». В этом плане являются показательными события последних лет, когда некоторые инициативы казахстанских корейцев были подвергнуты критике или заблокированы со стороны узбекистанских корейцев, усмотревших в этом попытку играть «первую скрипку» в регионе.
Разделенность корейских диаспор усугубляется тем, что деятельность всех корейских ассоциаций стран СНГ основана на политике лояльности по отношению к государствам проживания и, соответственно, государственной политике. В силу того, что в центрально-азиатском регионе наблюдаются конфликт интересов, борьба за лидерство, претензии, озвученные на государственном уровне, межгосударственные трения не могут не отразиться на межкорей- ских делах. Можно однозначно утверждать, что если те или иные проекты междиаспорного сотрудничества и интеграции будут критически восприняты государственными органами тех или иных стран, корейские ассоциации поддержат позицию государственных органов своих стран, а не соотечественников из соседних стран.
Направленность и характер адаптации корё сарам в новых условиях будут определяться спецификой социально-политических и экономических реалий во вновь образовавшихся странах. Особенно тяжелы и мучительны будут поиски своей ниши в странах, где имеет место тенденция к становлению мононациональных государств.
В настоящий момент корейцы — один из наиболее урбанизированных этносов Центральной Азии. Около 90% корейцев проживают в городах. Причем проживают они все более разобщенно, замыкаясь в узко-личностном кругу. Потеря компактности проживания — безусловно, один из факторов дезинтеграции.
В последние 10-15 лет среди городских корейцев наблюдается значительный удельный вес межнациональных браков. К примеру, в Алматы, где проживает каждый 5-й кореец Казахстана, он составляет около 40%[42]. В результате появилась генерация корейцев-маргиналов с весьма слабо развитым чувством этнического самосознания.
Снижение образовательного уровня, нарастающая коммерциализация в выборе ценностных ориентаций, уход из многих, прежде занимаемых ниш трудовой деятельности, ведут к потере социокультурных, качественных характеристик корейской диаспоры.
Выработка концепции взаимодействия с Республикой Корея, КНДР и корейскими диаспорами других стран; более активное участие в межкорейском диалоге. При установлении контактов корейской диаспоры с исторической родиной в конце 1980-х — начале 1990-х гг. сразу же сказался фактор «Север-Юг». Корейское движение оказалось расколотым на корейские культурные центры, ориентированные на Юг, и АСОК (Ассоциация содействия объединению Кореи), ориентированную на Север[43]. В силу экономических, а отчасти политических, причин контакты корё сарам с южанами по своей интенсивности и объему намного превзошли соответствующие контакты с северянами.
Во-первых, в отношениях, как с Севером, так и с Югом, корейской диаспоре СНГ нужно сохранять большую независимость.
Очень важно, чтобы взаимоотношения между диаспорами и Кореей строились на следующих принципах.
Принциправноправия. В процессе отношений между диаспорами и Кореей не должно быть деления на «настоящих» (представителей полуострова) и «не настоящих» (диаспор- ных) корейцев. Подобное деление само по себе не верно, а в упомянутом контексте несёт в себе оскорбительный смысл.
Принцип равноправия также подразумевает отсутствие политики не эквивалентного отношения к разным диаспорам.
Принцип взаимоуважения. Часто диаспорные корейцы слышат упрёки в том, что у них недостаточно «корейского», что у них язык не тот, что у них обычаи не те, что они ведут себя не по-«корейски».
Необходимо осознать, что особенности корейских диаспор — это реальность, и её надо воспринимать таковой, какова она есть, и что это предмет гордости для корейских диаспор, а не недостаток.
Принцип невмешательства. Ни для кого не секрет, что корейские посольства неоднократно вмешивались в дела корейских организаций СНГ, оказывая прямое давление на принятие тех или иных решений. К чему это привело? Только к реакции отторжения. Взаимоотношения Кореи и корейских диаспор должны строиться на принципах невмешательства.
Принцип взаимопомощи. Взаимопомощь должна базироваться на взаимно обоюдных интересах. Когда корейцы из Кореи стали прибывать в страны СНГ, они были заинтересованы в налаживании выгодных связей, в продвижении своего бизнеса на новых рынках. Местные корейцы помогли им в этом. Теперь корейский бизнес в СНГ и, в частности, в Центральной Азии, имеет столь прочные позиции, что составляет в этом регионе конкуренцию самым мощным державам мира. Что касается помощи из Кореи корейцам СНГ, то в основном она связана с поддержкой очагов корейской культуры (корейских школ и курсов по изучению корейского языка, корейских СМИ, эстрады, традиционных праздников и т. д.), поскольку это соответствует представлениям Кореи о «корейской идентичности». Безусловно, помощь очагам корейской культуры нужна. Однако проблемы «корейской идентичности» не являются самыми актуальными для корейской диаспоры СНГ. Достаточно сделать самый простой опрос, чтобы убедиться в том, какие проблемы волнуют людей.
Во-вторых, ей необходимо налаживать самостоятельные связи с корейскими диаспорами других стран.
В-третьих, ей (как и другим диаспорам) необходимо играть более активную роль и в межкорейском диалоге. В частности, она, как и диаспоры других стран, может сыграть свою конструктивную роль в вопросе объединения Кореи.
При рассмотрении проблемы объединения Кореи необходимо различать два взаимосвязанных, но все же различающихся процесса: процесс объединения двух корейских государств и процесс объединения корейской нации. С нашей точки зрения, высказанной еще в середине 90-х годов, процесс национального объединения является первичным, а процесс государственного объединения — вторичным. В то время как государственное объединение может стать делом не одного десятилетия, вопросы национального объединения могут решаться более или менее эффективно уже сегодня[44].
Вопрос национального объединения встает на повестку дня в связи с глобализацией этничности, заменившей глобальное противостояние социально-политических мировых систем. Как показывает опыт евреев, китайцев, армян, казахов, татар и других этносов, государственные границы и характер отношений между теми или иными государствами не являются помехой для консолидации в национальном аспекте. И в Корее все чаще ставят вопрос о международном корейском сообществе (Global Korean Community).
Какова роль корейской диаспоры как составной части Global Korean Community в объединении корейцев и Кореи? Мне представляется, что этот фактор до сих пор не задействован в должной мере, в то время как он обладает большим потенциалом.
Северная и Южная Кореи при обсуждении вопроса об объединении Кореи все время настаивают на принципе невмешательства. Иначе говоря, объединение ими рассматривается как внутреннее дело корейцев. Возникает вопрос: каких корейцев? Из того, как складывается практика переговоров — корейцев Корейского полуострова. Но понятие «корейцы» включает не только жителей Северной и Южной Корей. Есть еще 7-миллионная корейская диаспора. Мне представляется, что подключение зарубежных корейских диаспор к этому процессу могло бы способствовать его конструктивности.
Во-первых, переговорный процесс часто находится в тупике, поскольку носит характер взаимоисключающих позиций. Причем согласие с противоположной стороной зачастую рассматривается как поражение, а согласие (добровольное или вынужденное) противоположной стороны с собственными инициативами — как успех. Когда переговоры ведут недружественные стороны с заведомым намерением: чьи позиции пройдут, а чьи — нет, можно с уверенностью говорить о малой эффективности таких переговоров. Когда же инициативы исходят с третьей стороны, они не обязательно должны изначально педалироваться, поскольку не исходят с враждебной стороны[45].
Во-вторых, концепция двухсторонних переговоров противоречит концепциям Global Korean Community, «национального единства», «великой национальной консолидации», поднимаемым Севером и Югом. Как возможна национальная консолидация, если а) более 7 млн. зарубежных корейцев[46] фактически не имеют возможности каким-либо образом влиять на процесс объединения своей исторической родины и б) они сами разъединены по принципу «Север-Юг»?
4.2.8. Выводы
Если подытожить итоги развития корейского движения в странах СНГ, то их можно сформулировать следующим образом:
Во-первых, массовое корейское национальное движение стало возможным в результате новых подходов в национально-культурной политике высшего руководства Советского Союза. На начальном этапе оно было серьёзно ограничено регламентирующим контролем партийно-государственных органов.
Во-вторых, для начального этапа движения было особо характерно наличие множества корейских организаций, имевших, как правило, идентичные программные цели и задачи.
В-третьих, основные программные цели и задачи корейских организаций носили культурную направленность: возрождение национальной культуры, родного языка, обычаев и традиций. Пробуждение этнического самосознания происходило на фоне реализации этих задач.
В-четвертъх, у истоков формирования и первоначального развития корейского движения стояли в основном представители научной интеллигенции, сыгравшие важную и положительную роль в организации корейских культурных центров, определении форм, методов и содержания деятельности, налаживании связей с государственными и общественными учреждениями Республики Корея и КНДР.
В-пятых, корейское национальное движение не обошли стороной такие явления, как амбициозность, разобщенность и конфронтация, ставшие серьезными препятствиями в достижении консолидации и единства корейской диаспоры, повлекшие за собой отток большого количества людей из корейского движения, отразившиеся на имидже корейской диаспоры и усложнившие взаимодействие корейских организаций с государственными органами.
В-шестых, необходимость перемен на современном этапе корейского движения продиктована как всей совокупностью политических и социально-экономических процессов на постсоветском пространстве, так и внутренней логикой развития самого этого движения. Перемены нашли свое проявление в смене лидеров корейского национального движения, в определении новых приоритетов деятельности, в расчете на собственные силы и средства, в укреплении организационной структуры. На настоящий момент интенсивность перемен в корейском национальном движении стран СНГ носит неравномерный характер.
В-седьмых, в странах СНГ продолжается углубление различий в социально-политической, экономической и национально-культурной политике, что влечёт за собой формирование различных условий существования корейских диаспор. Это, в свою очередь, накладывает отпечаток на специфику актуальных проблем корейских диаспор в тех или иных странах СНГ, которую необходимо учитывать в формировании стратегии и тактики корейского национального движения.
§ 3. Трудовая миграция коре сарам в Республику Корея и репатриация
В августе 2009 года, по данным Управления безопасности Республики Корея, в стране было зарегистрировано 1 106 884 иностранных гражданина. Эта цифра составляла 2,2% процента от всего населения Кореи. По сравнению с количеством иностранцев в 2008 г., которое составляло 891 341 человек, их прирост в 2009 г. составил 24%. Больше всего было китайцев, включая китайских корейцев, — 56,6 %, с Юго-Восточной Азии — 21,2%, американцев — 5,4%[47]. Известно, что на протяжении веков Корея придерживалась политики изоляционизма и вплоть до середины ХХ века была практически мононациональной страной. Тот факт, что численность иностранцев в Корее за сравнительно короткий срок перешла миллионный рубеж, означает, что корейское общество переходит к мультикультурному.
С 1990-х годов Республика Корея расширяет международные связи и становится открытой страной для мирового сообщества. Количество приезжающих и уезжающих иностранцев в страну за последние пять лет достигло 40 000 000 человек. Увеличилось число выезжающих корейцев за границу на учебу, появилось много иностранных рабочих, а также приезжающих по малому и среднему частному бизнесу. Значительную долю среди приезжающих на заработки составляют диаспорные корейцы.
Большое количество иностранных граждан в Корее породило присутствие множества различных культур. С учетом межэтнических браков это постепенно приводит к тому, что некогда гомогенная в этническом отношении страна постепенно становится многонациональной, что влечет за собой экономические, социальные и культурные последствия.
4.3.1. Приток соотечественников и изменение политики привлечения иностранной рабочей силы
Приток иностранной рабочей силы оказал огромное влияние на экономическое положение и политику в отношении приезжающих иностранцев в стране. Он особенно увеличился с 1993 года, с принятием Закона по контролю правил въезда и выезда, предусматривающего внедрение системы стажеров в народном хозяйстве с 2-х годичным сроком, которая была создана с целью экономического укрепления и развития промышленности развивающихся стран и передачи им передовых технологий. Стажеры разделялись на работников (рабочих и специалистов) в сфере производства и в сфере иностранных инвестиций. Но стажеры не имели статус легальных рабочих, т. е людей, имевших визу, дающую право на трудоустройство.
Количество иностранцев-стажеров с каждым годом возрастало, и это, безусловно, повлияло на увеличение иностранцев, имеющих право на трудоустройство. В 1990-х годах количество стажеров, специалистов и легальных рабочих было 50 000-60 000 человек в год, а спустя 10 лет, в начале 2000-х годов, эта цифра стала доходить до 80 000 человек.
Однако через некоторое время эта система была пересмотрена. Двухлетний срок стажировки был сокращен на один год, но после аттестации, если стажер успешно ее проходил, ему предоставляли право 2-х летнего пребывания в Корее с обязательным трудоустройством на 2 года. С апреля 2002 года эта система носит название системы для стажеров с последующим трудоустройством в народном хозяйстве, которая повлекла за собой появление большого количества трудовых ресурсов.
В 2003 г. количество легально въехавших в Корею по тем или иным визам составило 369 984 человека. Из них число иностранных рабочих и зарегистрированных легально составило 82 928 человек. Среди них 5,8%, или более 21 000 были квалифицированные специалисты в тех или иных отраслях народного хозяйства. Кроме них, были простые рабочие и стажеры, которые составили 16,6 %. Остальные — 287 056, или 77,6% — после истечения срока визы зарегистрированы как нелегально пребывающие в стране[48] (см. таб. 13).
| Таблица 13
Количество и статус пребывания иностранных рабочих в 2003 г., чел./%
|
||||||||||||||||||||||||||||
Легально находящиеся стажеры, рабочие и специалисты были юридически защищены. Однако остальные 77.6%, или более 287 000 человек являлись нелегальными рабочими, которые не имели правовой защиты и медицинской страховки, вынуждены были постоянно менять места работ, нарушать паспортно-визовый режим, попадая тем самым в различные неблагоприятные ситуации.
В связи с этим стало целесообразным внести изменения в политику формирования рынка труда иностранной рабочей силы. Наряду с созданием условий для малого и среднего частного бизнеса, эта проблема усугубилась противоречиями внутреннего рынка труда и вступлением в силу в августе 2004 года системы свободного трудового найма, принятой еще в 2003 г. Данная система позволила компромиссно решить вопрос с почти 300 000 нелегальными рабочими. Согласно данной системе, если иностранец находится на нелегальном положении менее 4 лет, он получал право продлить свое пребывание и право на трудоустройство в рамках этого времени; после же 4 лет он был обязан покинуть Корею. С принятием нового закона обстановка с «нелегалами» понемногу стала улучшаться.
Корейское правительство старалось по мере возможности контролировать сроки пребывания иностранных рабочих. К 2007 году система свободного трудового найма почти полностью вытеснила прежде существовавшую систему набора нелегальных рабочих. Нужно было решить и проблемы в отношении трудоустройства диас- порных корейцев. И здесь особый интерес вызвал вопрос масштаба квоты, предусмотренного в 2002 г.
В 1992 г., по данным классификации иностранцев, проведенной Министерством юстиции, в стране всего было 55 832 иностранца[49], из них китайских корейцев — 419 человек, а из стран СНГ — 25 человек. Последние 25 человек приезжали в Корею в качестве сопровождающих прибывающего или сожительствующих с прибывающим[50]. По приблизительным данным, в 1999 году количество корейцев из СНГ увеличилось до 80 человек, в 2000 г. — до 11 888 человек, а в 2001 году уже 21 051 человек (прежде всего, это была репатриация первого поколения сахалинских корейцев).
С 1993 года, с началом функционирования системы для рабочих-стажеров, количество приезжающих диас- порных корейцев стало неуклонно расти. А с 2002 г. начался систематический статистический учет зарубежных корейцев, находящихся в Корее (см. табл. 14).
Таблица 14
Количество зарубежных корейцев в Республике Корея (2002-2008 гг.)[51]
| Годы | 2002 | 2003 | 2004 | 2005 | 2006 | 2007* | 2008* |
| Зарубежные корейцы, чел. | 138 384 | 155 872 | 184 822 | 194 413 | 267 436 | 365 732 | 421 155 |
| Увеличение по сравнению с предыдущим годом (%) | 8.2 | 12.6 | 18.6 | 5.2 | 37.6 | 36.8 | 15.2 |
Существуют статистические данные о въезде в Корею корейцев из России и Китая, но, к сожалению, нет полной информации о количестве въезда корейцев из Центральной Азии.
Таблица 15
Количество корейцев, въехавших в Корею из СНГ, чел.
| Год | Россия | Центральная Азия | ||||
| Россияне
(корейцы) |
Из Узбекистана (все национальности) | Из Казахстана (все национальности) | Из Кыргызстана (все национальности)
|
Из Таджикистана (все национальности) | Из Туркменистана (все национальности) | |
| 2001 | 54 632 (3 128) | 8 894 | 2 092 | 1 038 | 181 | 16 |
| 2002 | 59 681 (3 737) | 9 479 | 3 199 | 1 458 | 186 | 93 |
| 2005 | 59 618 (2 187) | 8 608 | 3 328 | 1 357 | 195 | 21 |
На 2001 г. количество корейцев из России в Республике Корея составляло 3 128 человек, в 2002 г. — 3 737, а в 2005 г. — 2 187 (см. таб. 15). С апреля 2002 г. вступила в силу система свободного трудового найма, но количество корейцев прибывавших из России, было незначительным; оно не меняется и в настоящее время, что связано с высокими заработками российских корейцев в сравнении с корейцами Центральной Азии, а также возможностью получения качественного российского образования и интеграции в российское общество (поскольку корейцы — русскоязычная группа), что затруднено в странах Центральной Азии.
Чтобы представить ясную картину ситуации о корейцах из пяти стран Центральной Азии, необходим более масштабный анализ оценки их пребывания, что в данное время сделать невозможно.
Больше всего прибывших в страну зарубежных соотечественников пришлось на 2006 год, когда процент только по рабочей визе F-14 составил 32,3% — 86 440 человек. Вслед за этим были введены специальные категории для зарубежных корейцев. Согласно новой классификации виз в 2006 г. в Корею прибыли 57 899 человек рабочих (21,7%), 35 09 супругов (13,4%) и 29 573 корейца (11,06 %), прибывших по визе зарубежных соотечественников F4[52]. По показателям 2008 г. по статусу гостевой визы для зарубежных корейцев с правом трудоустройства (Н2А ~ MF) приехало наибольшее количество зарубежных корейцев — 299,332 человека (71,7%), по визе F4 — 41,732 (9,9%) и в качестве супругов — 35,808 (8,5%)[53]. С другой стороны, число приезжающих по статусу пребывания по контракту значительно уменьшилось. Причиной этому, видимо, послужило улучшение условий беспрепятственного въезда в страну этнических корейцев и внедрение системы действия гостевой визы с правом на трудоустройство.
Как следует из табл. 16, одной из целей пребывания корейцев с продленной визой F1-1, с измененной визой F1-2, с визой зарубежных соотечественников F4 являлось долгосрочное пребывание в стране. Ни одного случая F4 среди корейцев СНГ не было зафиксировано, кроме 2 женщин из Узбекистана, пребывавших по визе F1-2[54].
Таблица 16
Распределение пребывающих соотечественников из других стран[55]
| Россия | Центральная Азия | ||||||
| Годы | Статус
визы |
Россияне (Корейцы), чел. | Узбекистанцы (Корейцы), чел. |
Казахстанцы (Корейцы), чел. |
Кыргызстанцы (Корейцы), чел. |
Таджикистанцы (Корейцы), чел. |
Туркменсистанцы (Корейцы), чел. |
| 2006 | F-1-1 | 3 731 (374) | 11 617 (2) | 2 015 (0) | 597
(0) |
26
(0) |
9
(0) |
| 2007 | H2B | 3 546 (1 136) | 10 916 (217) | 1 597 (12) | 590
(8) |
30
(0) |
10
(0) |
| H2A | (171) | (14) | (8) | (0) | (0) | ||
Министерство юстиции Кореи установило возрастной ценз от 25 лет, для мультивизы H2 сроком действия в 5 лет, т.е. создавая возможность пребывания в стране 3 года после первого въезда[56]. Зарубежные корейцы, у которых были родственники в Корее, могли свободно въезжать в страну, а для остальных были определены ежегодная квота (на основе лотерейного принципа получения визы) и необходимость сдачи экзамена на знание корейского языка (в Китае и Узбекистане)[57]. Также были определены виды деятельности (всего по 32 специальностям), по которым въезжающие корейцы могли трудоустраиваться.
Особенность этой системы, во-первых, заключалась в том, что право на долгосрочное пребывание предоставлялось лицам, не имеющим родственников в Корее. Во-вторых, до сих пор зарубежным корейцам была дана возможность находиться в Корее по учебе, бизнесу или инвестиционным вложениям, для чего им необходимо было получить специальное разрешение. С установлением новой визы значительно расширился список разрешенных видов деятельности.
Так, в декабре 2002 г. по системе трудового отбора для граждан Китая и стран СНГ была предусмотрена возможность работать лишь по восьми специальностям. Но на самом деле количество работающих из этих стран и специальности, по которым они работали, отличались от норм, предусмотренных законодательством. Дело в том, что после прохождения трудового обучения многие контрактники покидали место работы и начинали работать нелегально.
К концу 2006 г. количество зарубежных корейцев в Корее достигло 267 000 с лишним человек. Это составило 29% от общего количества иностранных граждан, пребывающих в стране[58]. Таблица 17 показывает, как сказалось внедрение системы гостевой визы для диаспорных корейцев на их пребывании в Корее. Вместе с «нелегалами» и легально пребывающими неизвестны еще имена более 300 тысяч человек.
| Таблица 17
Распределение пребывающих зарубежных корейцев из других стран342
|
Доля китайских корейцев в структуре иностранного пришлого населения составляла 90%, из Америки — 7,9%, из Канады — 1,7%, Австралии — 0,7% и из России — 0,3%[59]. По сравнению с другими странами количество приехавших из России было невелико. По данным статистики, среди корейцев, граждан России, легально пребывали в Корее 799 человек, а нелегально — 157 человек (см. таб. 15).
С каждым годом число приезжающих зарубежных корейцев стремительно росло: в 2003 г. это было 82 928 человек, в 2004 г. — 89 857, в 2005 г. — 107 049 и в 2006 г. — 106 657. В 2007 г., когда стало ясно, что число иностранцев не будет снижаться ниже порога в 100 тысяч человек, вступила в силу система гостевой визы для зарубежных корейцев с правом трудоустройства. Эта система предусматривала не только возможность въезда людей по специальным разрешениям, как раньше (учеба, бизнес и инвестиции), но и без разрешения (через экзамен на базовый уровень корейского языка или по рекомендации). Так, в 2007 г. из Узбекистана 92 мужчин-корейцев и 79 женщин-кореянок, имевших уже визу, изменили свой статус пребывания на статус с правом на трудоустройство, из Казахстана соответственно — 4 и 10, из Кыргызстана — 3 и 5. Из Таджикистана и Туркменистана не было ни одного человека. Количество въехавших в 2007 г., у которых были родственники в Корее, из Узбекистана составили 217 человек (99 мужчин + 118 женщин), из Казахстана — 3 + 9, из Кыргызстана — 3 + 5 (см. таб. 18).
Таблица 18
Распределение пребывающих иностранцев (корейцев) из других стран в 2007 г.
|
||||||||||||||||||||||||||||
После распада Советского Союза многие национальные меньшинства, оказавшись в положении необходимости новой адаптации в условиях новых государств и политики открытых дверей, разных экономических и политических условиях, начали мигрировать за пределы своих стран, прежде всего на историческую родину: евреи — в Израиль, немцы — в Германию, русские — в Россию, крымские татары — в Крым и т. д.
В случае же центрально-азиатских корейцев, столкнувшихся с национальной политикой на приоритетное развитие титульных этносов, они в основном стали мигрировать в Россию, а не в Корею. В данном случае имел огромное значение тот факт, что русский язык стал для корейцев родным языком. Это было, безусловно, плюсом, поскольку в других странах СНГ, где были приняты национальные государственные языки, корейцы оказывались в иной языковой ситуации. Кроме того, в отличие от Израиля и Германии, проводивших политику на репатриацию своих соотечественников, Корея в силу сложной демографической ситуации и ограниченности территории такой политики не проводила. Можно выделить несколько направлений миграции корейцев в СНГ. Это, во-первых, миграция в Россию. Это: а) Дальний Восток, бывший до депортации их родиной; б) южные регионы России — Волгоград, Северный Кавказ, Ставрополье, Ростовская область и другие районы, где корейцы занимались кобонди; с) Москва, Санкт-Петербург и другие крупные города.
Кроме России, процесс миграции корейцев в рамках СНГ шел из Таджикистана в Казахстан и Узбекистан, из Центральной Азии в Прибалтику и на Украину и т. д. Другими направлениями внешней, но очень незначительной миграции являются США, Канада, ЕЭС и Австралия.
4.3.2. Репатриация корейцев СНГ
Если говорить о внешней миграции корейцев (за пределы СНГ), то это, во-первых, миграция старшего поколения сахалинских корейцев, вывезенных японцами на Ка- рафуто во время войны, и центрально-азиатских кореянок (в результате замужества за южнокорейцев) в Республику Корею.
В период японской аннексии корейцев насильно мобилизовали в Японию, для работы в угольных шахтах и рудниках Карафуто. После капитуляции Японии вместо того, чтобы возвратиться на родину, им пришлось остаться в России. Советский Союз же, видя выгоду в этой ситуации, не стал торопиться с отправкой корейцев на их родину. Нужно отметить, что корейцы, которых приняла Россия, на первых этапах не владели русским языком, а говорили на японском и корейском языках.
Корейцы, которых не приняла российская сторона, могли в любое время вернуться на родину. Стали развиваться дружественные связи с Северной Кореей. Корейцы, которые проживали на Сахалине, благодаря помощи Южной Кореи с сентября 1989 года могли посещать бывшую родину. К декабрю 2000 г. 12 224 сахалинских корейца посетили Корею. Кроме этого, благодаря Корейскому обществу Красного Креста 1 325 человек переехали в Корею на постоянное место жительства. По правительственной программе корейцы Сахалина в общем количестве 1 415 чел. также переехали на постоянное жительство в Корею. Правительство подготовило для них жилье (в городах Ансан, Инчон, деревне Гохянг и т.д.)
Из оставшегося на Сахалине первого поколения корейцев в 2007 году число желающих переехать на постоянное проживание составляло около 3 200 человек. В 2007 г. Корея выделила 9 млрд. 100 млн. вон, а Япония — 2 млрд. 200 млн. вон на переезд 611 человек на постоянное проживание. В 2010 г. насчитывалось 670 сахалинских корей- цев-репатриантов в Инчхоне. Ежегодно планируется и дальше переселять желающих.
Проблема возвращения на постоянное проживание становится большим финансовым бременем для осуществляющих прием возвращающихся соотечественников провинциальных автономных организаций. Более того, большинство переезжающих составляют пожилые и нетрудоспособные люди, нуждающиеся в дополнительных условиях по социальному обеспечению, транспортным средствам, а также социальным услугам. Для решения данной проблемы проводятся постоянные переговоры между различными органами, включая Министерство иностранных дел и торговли, прилагаются усилия по регулированию налоговой системы, что приводит в последнее время к некоторым положительным моментам. Например, в сферу создания социальных условий в районе Нонхёндонг города Инчхона было вложено 8 миллиардов и 200 миллионов вон на строительство здания социального комплекса с одним подвальным и 4-мя наземными этажами, а также клубом для престарелых.
——————————————————————————————————————————————
[1] Конституция Республики Узбекистан. — Ташкент, 1998. — С. 9.
[2] Там же. — С. 36.
[3] Свидетельство о перерегистрации устава общественного объединения, 24 ноября 2002 г., № 448п.
[4] Хан В. С. Коре сарам: кто мы? (Очерки истории корейцев). — Бишкек, 2009. — С. 150-183.
[5] Ким В. Д. Корейцы Узбекистана: прошлое и настоящее // История, культура и быт корейцев Казахстана, Кыргызстана и Узбекистана. — Бишкек, 2003. — С. 46.
[6] Хан В. С. Коре сарам: кто мы? (Очерки истории корейцев). — Бишкек, 2009. — С. 146.
[7] История корлита (1956-2006 гг.). — Ташкент, 2006. — С. 41.
[8] Статистический бюллетень. — Алматы, 1999. — С. 11.
[9] https://ш.wikipediaorg/wiki/Население_Казахстана.
[10] Ассоциация корейцев Казахстана. — Алматы, 2000. — С. 188-189.
[11] https://m.wikipedia.org/wiki/Население_Киргизии
[12] Ленин Кичи, 19 декабря 1989 г.
[13] Национальный состав населения (по переписи населения 1989 г.) // Народное хозяйство СССР в 1990 г. — М., 1991. — С. 77-80.
[14] Национальный состав населения (по переписи населения 1989 г.) // Народное хозяйство СССР в 1990 г. — М., 1991; Положение зарубежных корейцев в1999 г. МИД РК, 1999; Положение зарубежных корейцев в 2008 г., МИД РК, 2008.
[15] Данные МИД Кореи ошибочны. По данным Госкомитета Узбекистана по статистике, количество корейцев в 2008 г. насчитывалось 147,7 тыс.
[16] Ващук С. Национальные отношения и проблемы этнических миграций в Приморье (90-е годы ХХ в.) // Вестник ДВО РАН. — №. 2. — 2000. — С. 23.
[17] Ващук А. С. Национальные отношения и проблемы этнических миграций в Приморье (90-е годы ХХ в.) // Вестник ДВО РАН. — 2000. — №. 2. — С. 25.
[18] Данный параграф представляет собой сокращенный и отчасти переработанный вариант статьи, написанной совместно с казахстанским ученым Г. Н. Кимом, а также включает фрагменты ранее опубликованных статей автора. — См.: Хан В. С., Ким Г. Н. Десять лет спустя: размышления о пути, пройденном в корейском движении // Ассоциация корейцев Казахстана. — Алматы, 2000. — С. 185-209 (Перевод на англ.: Korean Movement in Kazakhstan: Ten Years Later // The Koryo Saram: Koreans in the Former USSR. Korean and Korean American Studies Bulletin. — Vol. 12. — № 2. — New Haven: East Rock Institute, 2001. — Р 114-140); Хан В. С. Корейское движение в Узбекистане: аналитические заметки // Десять лет спустя. (К 10-й годовщине Ассоциации корейских культурных центров Узбекистана) / отв. ред. В. С. Хан. — Ташкент, 2001. — С. 26-36; Хан В. С. Какие традиции мы возрождаем: в поисках своей идентичности // Десять лет спустя. (К 10-й годовщине Ассоциации корейских культурных центров Узбекистана) — Ташкент, — С. 49-56; Хан В. С. К вопросу об этнокультурной идентичности корейцев Узбекистана (по данным социологического исследования) // История, культура и быт корейцев Казахстана, Кыргызстана и Узбекистана. — Бишкек, 2003. — С. 69-76; Хан В. С. Парадигмы и проблемы национальных движений: социально-философский анализ. — «Известия о корееведении в Казахстане и Средней Азии». Алматы — Хельсинки, 1993. — № 1 (Перевод на англ.: Paradigms and Problems of National Movements: Social-Philosophical Analysis // Occasional Papers. — Vol. 2. — Seattle: Korean American Historical Society, 1996. — Р. 82-85).
[19] Ким Б. Ветры наших судеб. — Ташкент, 1991. — С. 140.
[20] Ленин Кичи, 14 июня 1989 г.
[21] Кан Г.В. История корейцев Казахстана. — Алматы, 1995. — С. 186.
[22] Ким П.Г. Корейцы Республики Узбекистан. — Ташкент, 1993. — С. 122.
[23] Ленин Кичи, 19 декабря 1989 г.
[24] Ким Ен Ун. Из жизни международной конфедерации корейских ассоциаций // Актуальные проблемы российского востоковедения. — Москва, 1994. — С. 154.
[25] См. статью проф. С. М. Хана в газете «Правда» от 16 ноября 1989 г.
[26] Ким В. (Енг Тхек). Ушедшие вдаль. — Санкт-Петербург, 1997. — С. 61.
[27] Хан В. С. Корейская диаспора сегодня // Корё Ильбо, 22 января 1994 г.
[28] Ким Б. Ветры наших судеб. — Ташкент, 1991. С. 137-140; О противостоянии инициативных групп по созданию культурных центров более подробно см.: Ким В. Ушедшие вдаль. — Санкт-Петербург. 1998.
[29] История учредительной конференции Ассоциации корейских культурных центров Узбекистана — действительно малоприятная страница корейского движения. При её создании отсутствовали представители 7 областей из 11. Б. Ким так её характеризует: «Ленин Кичи» дала об этом чрезвычайном событии коротенькую заметку, да и то за подписью нештатника. Ни один из четырех сотрудников Ташкентского корпункта газеты на учредительную конференцию не был приглашён, как не были приглашены свыше 100 из 150 делегатов, избранных на местах». — Ким Б. Ветры наших судеб. — Ташкент, 1991. — С. 141.
[30] Ли Г. Н. Корейцы в Кыргызстане. — Бишкек, 1998. — С. 26.
[31] Ким Б. Ветры наших судеб. — Ташкент, 1991. — С. 147.
[32] Ли Г.Н. Корейцы в Кыргызстане. — Бишкек, 1998. — С. 23.
[33] Ким Б. Ветры наших судеб. — Ташкент, 1991. — С. 141.
[34] Ким Б. Корейцы Узбекистана: кто есть кто. — Ташкент-Сеул, 1999. — С. 17-18.
[35] Ким Ен Ун. Корейский этнос в постсоветском пространстве // Хо Ун Бе (Хо Дин) в воспоминаниях современников. — М., 1998. — С. 26.
[36] Хан Г. Б. Прошлое и настоящее корейцев Казахстана. — Алматы, 1997. —
С. 143.
[37] Там же. — С. 144.
[38] Коре ильбо, 11 февраля 1999 г.
[39] См.: Хан В. С. Парадигмы и проблемы национальных движений: социальнофилософский анализ // Известия о корееведении в Казахстане и Средней Азии. — Ал- маты-Хельсинки, 1993. — № 1.
[40] Ким Г. Н. Актуальные проблемы корейской диаспоры Казахстана // Республика Казахстана: Межэтнические аспекты социальных и экономических реформ. — Алматы, 1993. — С. 123.
[41] Нельзя путать проблемы выживания этноса с проблемами выживания физических лиц, классов и т. д.
[42] Ем Н. К проблеме национально-смешанных браков // Известия корееведения. — Вып. 2. — Алматы, 1997. — С. 43.
[43] По принципу «Север — Юг» оказались разделенными не только корё сарам. Корейская диаспора в Японии также разделена на «Миндан» («Ассоциацию корейских граждан в Японии»), ориентированную на Юг, и «Чхочхонрен» («Генеральную лигу корейских граждан в Японии»), поддерживаемую Севером.
[44] Khan V. S. The World, Philosophy and the Problem of the Koreans National Reunion // “Newsletter of Korean Studies in Kazakhstan”. — Vol. 1. — Almaty, 1996.
Данная статья была написана в 1991 г., но Северная Корея не приняла ее из-за «про-южнокорейской направленности», а Южная Корея — из-за «про-севернокорейской направленности». В конечном счете статья была опубликована в Казахстане в 1996 г. Вопрос объединения в обеих Кореях больше обсуждался с точки зрения будущей формы государственности объединенной Кореи (унитарное государство или конфедерация), нежели с точки зрения переходных шагов, способных обеспечить доверие, нормальные дипломатические отношения, регулярные контакты и сотрудничество между народами обеих Корей. И только годы спустя южнокорейские политики пришли к пониманию того, о чем я писал в своей статье (в новой политике «солнечного света» Ким Тэ Джуна, направленной на укрепление мер доверия в различных областях).
[45] Там же.
[46] По данным Фонда зарубежных корейцев при МИДе Республики Корея, сейчас за пределами полуострова проживает 7 млн. человек в более чем 170 странах мира.
[47] “국내에 외국인 백만시대가 도래했다”, 『서울신문』, 2000년 8월 6일 (наступила эпоха проживать миллионам иностранцев в Корее // Сеул синмун, 6 августа 2000).
[48] 김홍영, “외국인 근로자의 노동권과 사회보장권”, 『법학연구』Vol. 14. — №. 1. — 2003. — Р. 247-270 (Ким Хон Ёнг. Право на труд и социальное обеспечение иностранных рабочих // Юридические исследования. — Вып. 14. — № 1. — 2003. — С.247-270)
[49] “1992년도 국적 및 체류자격별거주외국인”, 법무부출입국관리사무소, 1992 (Проживанющие иностранцы в Корее по категориям гражданства и статуса в 1992 г. – Центр по контралю въезда и выездаМинитерства юстиции Республики Корея (далее МЮРК).
[50] В 1992 г. среди въезжающих иностранцев 8 имели подданство СНГ, 96 – русское, 1 – казахское. “1992년도 국적 및 체류자격별거주외국인”, 법무부출입국관리사무소, 1992 (Проживанющие иностранцы в Корее по категориям гражданства и статуса в 1992 г. – Центр по контралю въезда и выезда МЮРК).
[51] 『2006 출입국, 외국인정책 통계연보』, 법무부, 2007. P. 461–462; 『2008 출입국, 외국인정책 통계연보』, 법무부, 2009. P. 705–706 (Ежегодная статистика по вопросам въезда и выезда иностранцев в 2006 г. – Министерства юстиции. – 2007. – С. 461–462; Ежегодная статистика по вопросам въезда и выезда иностранцев в 2008 г. – МЮРК. 2009. – С. 705–706).
[52] 2006 출입국, 외국인정책 통계연보』, 법무부, 2007. P. 463 (Ежегодная статистика по вопросам въезда и выезда иностранцев в 2006 г. – МЮРК. – 2007. – С. 463).
[53] 『2006 출입국, 외국인정책 통계연보』, 법무부, 2007. P. 463 (Ежегодная ста-
тистика по вопросам въезда и выезда иностранцев в 2006 г. – МЮРК. – 2009. – С. 707).
[54] “제2장 외국인 체류관리 통계”,『2005 출입국, 외국인정책 통계연보』, 법무부, – 2006. – P. 321 (Глава 2. Статистика по контролю проживания иностранцев // Ежегодная статистика по вопросам въезда и выезда иностранцев в 2005 г. – МЮРК, 2006. – С. 321.).В 2006 г. среди 3 731 приезжающего с российским подданством корейцев было 374, а в 2007 г., соответственно, 3 546 и 1 136.
[55] “등록(장기체류) 외국인 현황”,『2005 출입국, 외국인정책 통계연보』, 법무부, 2006. – Р. 316–363 (Положение зарегистрированных иностранцев (долгосрочное проживание) // Ежегодная статистика по вопросам въезда и выезда иностранцев в 2005 г. – МЮРК,, 2006. – С. 316–363); “불법체류 통계”,『2005 출입국, 외국인정책 통계연보』, 법무부, 2006. – Р. 598–621 (Статистика нелегально проживающих иностранцев
// Ежегодная статистика по вопросам въезда и выезда иностранцев в 2005 г. – МЮРК, 2006. – С. 598–621); “국적 및 체류자결별 등록(장기체류) 외국인 현황”,『2006 출입국, 외국인정책 통계연보』, 법무부, 2007 (Проживающие иностранцы в Корее по категориям гражданства и статуса (долгосрочное проживание) // Ежегодная статистика по вопросам въезда и выезда иностранцев в 2006 г. – МЮРК. 2007).
[56] “외국국적동포 포용을 위한 방문취업제도”,『2006 출입국, 외국인정책 통계연보』, 법무부, 2007. – P. 1(Система гостевой визы для принятия зарубежных соотечественников с правом на трудоустройство // Ежегодная статистика по вопросам въезда и выезда иностранцев в 2006 г. – МЮРК, 2007).
[57] “외국국적동포 포용을 위한 방문취업제도”,『위의 글』 – P. 1 (Там же. – С. 2).
[58] “외국국적동포 포용을 위한 방문취업제도”, 『위의 글』№ 2. – P. 13 (Там же. № 2. – С. 13); 『2008 출입국, 외국인정책 통계연보』, 법무부, 2009. P. 712 (Ежегодная статистика по вопросам въезда и выезда иностранцев в 2008 г. – МЮРК – 2009. – С. 712). Рост количества зарубежных корейцев представляется результатом внедрения ряда специальных режимов для приезжающих и уезжающих соотечественников, в том числе внедрения системы гостевой визы на работу.
[59] “외국국적동포 포용을 위한 방문취업제도”, 법무부, 2007. 2. – P. 14 (Система гостевой визы для принятия зарубежных соотечественников с правом на трудоустройство. – МЮРК, 2007. – C. 14) (Система гостевой визы для принятия зарубежных соотечественников с правом на трудоустройство. Миниcтерство юстиции РеспубликиКорея, 2007)
Спасибо автору за, по существу научный, но интересно и даже увлекательно написанный труд. Красиво выстроенный, богато иллюстрированный таблицами с фактическими данными, фотографиями, цитатами он даёт живое представление о формировании корейского движения в Центральной Азии.
Спасибо за оценку! С самой книгой в ПДФ формате можно ознакомиться на сайте Российской ассоциации университетского корееведения http://www.rauk.ru/ или на сайте academia.edu
Большое спасибо Вам за дополнительную информацию!