Слово о Лим Су

Хан: не мог пройти мимо столь важной публикации Т. М. Симбирцевой и В. Д. Аткнина 

РАУК: 16 июня 2013 года исполнилось 90 лет уважаемому ЛИМ СУ- сонсэнниму — старейшему преподавателю корейского языка в России.

Мы приглашаем всех коллег присоединиться к поздравлениям в адрес Патриарха, которые прислала Т.М. Симбирцева.

Какая редкая и замечательная дата! От всей души поздравляю уважаемого Учителя с этим замечательным юбилеем. Знаю, что ко мне в этом присоединяются коллеги и десятки учеников разных поколений, кто учился у Лим Су разговорному корейскому языку, письму и иероглифике за те 63 года, в течение которых он преподает в Ленинградском, а затем Санкт-Петербургском государственном университете. Вклад Лим Су в русское корееведение трудно переоценить. У него учились наши лучшие специалисты в области традиционной культуры и истории Кореи, и своими успехами они обязаны в немалой степени ему, ибо знают ханмун, как никто больше среди русских корееведов.

У него учились наши лучшие специалисты в области традиционной культуры и истории Кореи, и своими успехами они обязаны в немалой степени ему, ибо знают ханмун, как никто больше среди русских корееведов. Мне самой не довелось учиться у Лим Су, но и мне он – Учитель, образец для подражания, источник вдохновения и добрый наставник. Потому что он внимательно следит за каждым, кто проявляет себя в нашей профессии, и никогда не отказывает в наставлении, совете и просто добром слове. Не делит на «своих» и «чужих».

Его книги стоят на моей книжной полке рядом с рабочим столом. По его переводам современной и классической корейской художественной литературы («Подвижница Сим Чхон»; «История фазана»; «Рассказы о Ким Сон Даре», «Девушка из селения “Персиковый цвет”) я знакомилась с Кореей в студенческие годы. Пословицы из его книги «Корейские народные изречения» (М.: ГРВЛ, 1982) стали заголовками в моей первой книге «Корея на перекрестке эпох» (М., 2000). Учебник Лим Су «Иероглифика. Для студентов-кореистов I-II курсов» (СпбГУ, 2006), в котором он суммировал весь свой огромный преподавательский опыт, я рекомендую студентам. Семь лет назад Учитель Лим подарил мне его с надписью: «저자 림수가 이 책을 근면하고 재능있는 단야에게 선사해요. 2006년 10월 12일». Это была для меня наивысшая похвала.

Желаем Вам, дорогой Сонсэнним, крепкого здоровья, бодрости, долгих лет жизни и успехов во всех делах. От имени Ваших коллег, студентов и читателей, искренне Ваша Татьяна Симбирцева.

P.S. Для тех, кто хотел бы подробнее ознакомиться с жизнью и творчеством Лим Су прилагаю очерк «Слово о Лим Су», написанный его учеником 1970-х годов, а потом коллегой Виктором Аткниным и опубликованный в книге: Лим Су. «Золотые слова корейского народа» (СПбГУ, 2003). Работающий сейчас в Корее Виктор Данилович прислал и фотографию, которую вы видите на этой странице.

Источник: РАУК — К юбилею патриарха отечественного корееведения

Слово о Лим Су

Усердный обретает знания.

Те, кому доводилось бывать на восточном факультете Санкт-Петербургского государственного университета (раньше — ЛГУ им. А. А. Жданова), несомненно, могли видеть невысокого корейца с благородной внешностью, прогуливавшегося с чуть наклоненной вбок и вперед головой по коридору в перерывах между лекциями. Походку его отличали уверенность и спокойствие, внимательные глаза смотрели на встречных доброжелательно и с интересом. Увидев знакомого преподавателя или студента, он останавливался и приветствовал его поклоном, который мог показаться даже чересчур церемонным и изысканным. Это и есть Лим Су, человек, написавший эту книгу.

Ниже — рассказ о нашем любимом учителе-сонсэнниме, или, как бы сказал древний автор, Лим Су чжон — «Жизнеописание учителя Лим Су».

Если бы перед автором этих строк стояла задача составить краткую, основанную только на официальных документах биографию Лим Су, то не было бы ничего проще, поскольку последняя уместилась бы в несколько строчек. Родился 16 июня 1923 года в г. Уссурийске Приморского края в семье рабочего. В 1947 году поступил в Ленинградский государственный университет на корейское отделение. После окончания университета в 1952 году по рекомендации профессора А. А. Холодовича остался в альма-матер, чтобы преподавать корейский язык на восточном факультете. Вот уже в течение полувека является бессменным преподавателем корейского разговорного языка, корейской письменности и иероглифики на отделениях корейской филологии и истории Кореи восточного факультета.

Так выглядела бы, если оставить в стороне упоминания о различных заслугах и опубликованных работах, краткая официальная биография сонсэннима.

Мне же хотелось бы выйти за рамки подобной биографии. Жизнь Лим Су настолько интересна и богата событиями, что заслуживает иного, более подробного описания.

По жизнеописанию Лим Су, несмотря на то, что оно, особенно на своем раннем этапе, грешит лакунами, можно реконструировать типичную биографию корейца его возраста из Советского Приморья.

Как многие, наверно, знают, в 1910 г. Корея была аннексирована Японией и стала японским генерал-губернаторством Тёсэн. Начало двадцатых годов было тяжелейшим временем для Кореи, поскольку первые годы после аннексии были отмечены особой жестокостью японского режима по отношению к местному населению. Конец первого десятилетия японского правления ознаменовался повсеместными антияпонскими выступлениями всех слоев корейского общества и жестоким подавлением их японским военно-полицейским аппаратом.

Родители Лим Су — отец Лим Гю и мать Ким Сон, как вспоминает Лим Су, были людьми простыми, но с твердо определившейся жизненной позицией. Еще проживая в Корее, отец, будучи совсем молодым человеком, вступил в ряды Армии независимости (Тоннипкун) и был активным участником антияпонского движения. Из-за этого семья Лимов постоянно была на заметке у полиции. Как вспоминала позже мать Лим Су, японские полицейские и их прихвостень — кореец-переводчик не давали им покоя, пытаясь с помощью угроз и побоев выведать, где находится глава семейства. В конце концов семья Лимов была вынуждена перебраться в Советскую Россию. Содействие им в этом оказал старший брат отца, который, видя их страдания, дал им лошадь и телегу и помог тайно ночью перейти границу.

Переехав в Россию, Лимы несколько раз меняли место жительства, пока окончательно не поселились в Никольск-Уссурийске. Родители получили рабочие специальности: отец устроился печником, мать — штукатуром. Своих шестерых детей они воспитывали трудолюбивыми, честными и прямодушными. Впоследствии все шестеро получили среднее или высшее образование, стали прекрасными специалистами и долго и плодотворно работали на благо своей новой Родины.

Наступил 1937 год. Это было трагическое не только для корейцев время, которое навсегда останется в памяти десятков и сотен тысяч людей. Семья Лимов, как и многие тысячи других корейских семей, была депортирована в Среднюю Азию. Сонсэнним был уже подростком, и в его памяти до сих пор сохранились все эпизоды долгого путешествия в переполненной людьми теплушке.

Состав прибыл в Ташкентскую область. Семью Лимов вместе с несколькими другими сняли с эшелона и отвезли в небольшую узбекскую деревню, вокруг которой простирались лишь солончаки, болота да камышовые заросли. Здесь им и предстояло жить.

Множество трудностей и лишений претерпели переселенцы, прежде чем освоили новое для себя место. Окружавшие поселок солончаки мало-помалу превратились в хлопковые поля и цветущие сады, а болота, заросшие камышом, стали рисовыми полями. Куда бы судьба ни забросила трудолюбивых корейцев, везде они превращали бесплодные земли в плодородные поля, а пустоши — в сады. Переселенцы построили жилые дома, школу, ясли, детский сад, клуб. В короткий срок маленький, заброшенный узбекский кишлак превратился в процветающий колхоз имени Молотова. Здесь Лим Су провел свою юность, здесь он окончил среднюю школу.

Началась Великая Отечественная война. Мальчики-старшеклассники (Лим Су учился тогда в десятом классе) отправились в райвоенкомат проситься на фронт. К их величайшему разочарованию, им было отказано на том основании, что они были корейцами, детьми депортированных родителей. Огорченные и возмущенные несправедливостью, ребята вернулись домой. Каждый задавал себе вопрос: «Почему?» Ведь они, несмотря ни на что, не меньше остальных советских ребят любили свою великую Родину и гордились ею. Ребята решили устроиться в колхоз и трудиться на благо Родины до самой победы.

В 1942 году Лим Су закончил школу и начал работать в колхозе. У него появилась мечта продолжить образование. Трудясь под палящим среднеазиатским солнцем на рисовом поле, он мечтал об учебе в Москве или Ленинграде.

Вскоре после завершения войны он узнал, что в Ленинградском государственном университете после долгого перерыва вновь объявлен набор на корейское отделение, и в 1947 году исполнилась юношеская мечта Лим Су — он поступил в ЛГУ на отделение корейской филологии. Радость переполняла его душу: отныне он студент знаменитого университета. Осуществилось его заветное желание. Началась трудная, но веселая студенческая жизнь.

Послевоенная жизнь была исключительно тяжелой. Мест в общежитиях не хватало, и потому студентов-первокурсников восточного факультета, в том числе и Лим Су, поселили прямо в университете, преобразовав в общежитие часть аудиторий в том крыле здания восточного факультета, которое известно теперь среди студентов под названием «школа». Само собой разумеется, удобств не было никаких. Отопление было печное, зимой было очень холодно.

В общежитии вместе жили представители многих национальностей: русские, грузины, армяне, азербайджанцы, монголы, тувинцы, корейцы. Жили дружно, делясь друг с другом последним куском хлеба. Лим Су, как и многие другие студенты, не получал никакой финансовой поддержки от родителей, и поэтому ему приходилось подрабатывать. Он с юмором вспоминает, как вместе с другими ребятами-корейцами работал в цирке, где он должен был выходить в прологе в китайской одежде, представляя Китайскую Народную Республику. Получал Лим Су за один выход 5 рублей, что было для него огромным подспорьем. Помимо цирка, он снимался и в ленфильмовских массовках. (Несколько нарушая хронологию событий, замечу, что работу на «Ленфильме» он не оставил и по окончании университета. Лим Су приглашали на так называемые спецроли. Его дебютом стала роль тувинца-банщика в картине «Люди голубой реки». Вслед за тем он сыграл отца Фильки в фильме «Дикая собака динго». Картина пользовалась большим успехом, и после нее Лим Су стал получать полную актерскую ставку — 16 руб. 50 коп. за день съемки. Еще одна заметная его роль — японский купец в фильме «Начальник Чукотки». В фильме «На одной планете» Лим Су сыграл китайского посла).

Учиться на восточном факультете было и трудно, и интересно. Учеба же на корейском отделении имела свои дополнительные трудности. Преподавание корейского языка в ЛГУ после полувекового перерыва только-только возобновлялось, преподавательский штат еще не был сформирован. Теоретические занятия вел проф. А. А. Холодович, а занятия разговорным языком — часто сменявшие друг друга аспиранты-корейцы. Не было ни словарей, ни учебников.

Лим Су приходилось труднее, чем его соученикам-русским, прежде всего потому, что он плохо владел русским языком. Лим Су учился в корейской школе, где большинство предметов преподавалось на корейском языке, а русский язык изучался как иностранный. Когда Лим Су закончил первый класс корейской школы, родители, следуя тогдашней моде (тогда их семья жила в большом русском селе), отправили его в русскую школу. На переменах русские ребята гонялись за ним, обзывали корейчонком. Лим Су с детства был интернационалистом и ненавидел шовинистов. Кроме того, как и большинство корейцев, он был очень вспыльчив и обидчив, и притом отличался эмоциональностью, из- за чего чрезвычайно болезненно реагировал на все обиды. Он попытался решить проблему силой и стал драться со своими обидчиками, но это только подогревало их интерес. Лим Су проучился в русской школе около трех недель. Каждый день он приходил домой расстроенный, но никому не жаловался. В конце концов он решил вернуться в родную школу и сказал родителям, что больше в русскую школу не пойдет. Потом он всю жизнь жалел об этом необдуманном поступке детства.

Лим Су приходилось труднее еще и потому, что поступил он в университет не сразу после окончания школы, а после значительного перерыва (когда он стал студентом, ему уже было 24 года). Тем не менее Лим Су, проявляя исключительное прилежание и старание, стал постепенно добиваться заметных успехов в учебе.

А. А. Холодович, возглавлявший тогда кафедру корейской филологии, обратил внимание на способного юношу, и, когда Лим Су перешел на 3-й курс, предложил ему вести занятия по разговорному языку на младших курсах. В 1949 г., еще будучи студентом, Лим Су начал вести практические занятия по корейскому языку и читать лекции по корейской письменности и китайской иероглифике.

Помимо преподавания, в студенческие годы у Лим Су занимали много времени разнообразные увлечения, как бы мы сейчас сказали, хобби. Он играл на домбре и контрабасе, выступал на радио, на университетских вечерах и в общежитиях в составе университетского струнного оркестра. Лим Су был также прекрасным спортсменом, серьезно занимался боксом. У него был 3-й взрослый разряд, и он занимал призовые места на соревнованиях общества «Наука».

После окончания университета в 1952 году Лим Су по рекомендации своего руководителя проф. А. А. Холодовича был оставлен на кафедре и продолжил преподавательскую деятельность на восточном факультете. Через несколько лет А. А. Холодович покинул университет, чтобы возглавить перспективное направление в теоретическом языкознании в стенах Института языкознания АН СССР. На факультете его заменили молодые и талантливые кореисты А. Г. Васильев, Г. Е. Рачков и Лим Су. С тех пор вот уже более пятидесяти лет Лим Су является бессменным преподавателем корейского разговорного языка, корейской письменности и иероглифики на отделениях корейской филологии и истории Кореи.

Каков же Лим Су как преподаватель и как человек?

Было бы банальным сказать, что Лим Су как учителя характеризует высочайшая профессиональная подготовка (это вообще характерно для всех преподавателей Восточного факультета). Я бы хотел заметить, что Лим Су видит свою задачу не только в том, чтобы просто научить своих учеников читать, писать и говорить по-корейски. Сам демонстрируя образец поведения настоящего корейского благородного мужа-кунчжа он еще и учит молодых людей жизни, призывает их быть честными, справедливыми, почтительными по отношению к родителям, доброжелательными к окружающим, любить родных и близких. Он учит не только корейскому языку, но и корейской культуре, корейскому этикету, поведению в корейском обществе.

Лим Су чрезвычайно обязателен и дисциплинирован. Никто не припомнит случая, когда он пропустил хотя бы одно занятие или опоздал на лекцию.

Кредо нашего сонсэннима можно свести к одной фразе — учитель должен быть не только хорошим специалистом, но и мудрым воспитателем. Настоящему учителю следует быть справедливым, требовательным и добрым по отношению к ученикам.

И студенты отвечают Лим Су тем же — они любят его, крайне редко пропускают его занятия, всегда аккуратно выполняют его задания и поручения, и даже покинув стены университета, не забывают своего учителя, навещают его, звонят. На праздники сонсонним всегда получает много поздравительных открыток. В доме нередки и звонки из-за границы — звонят из Кореи, Польши, Болгарии, Германии. Лим Су и сам всегда рад принимать своих учеников у себя дома.

О человечности и отзывчивости Лим Су говорят и люди, далекие от университетских кругов. Вспоминает А. М. Ли: «Из Москвы я приехала в Ленинград и сразу же столкнулась с множеством проблем. В замкнутом кругу: одна, без работы, без прописки, без жилья. Положение казалось безвыходным… Во время обучения устроилась в общежитие напротив Зимнего дворца. Так началась моя ленинградская жизнь. Появился хороший знакомый — профессор Лим Су. Часто ходила к нему обедать. Это было голодное время, и профессор всегда был рад помочь бедным студентам. Он был на редкость щедр и гостеприимен…» (Возвращение к истокам: Коллективная повесть наших читателей. Воспоминания Ли Аллы Михайловны. // Корё Сарам, октябрь 1991).

За прошедшее со времени окончания университета время Лим Су вместе с друзьями-коллегами А. Г. Васильевым и Г. Е. Рачковым подготовили свыше ста пятидесяти корееведов-специалистов. Четверо из их бывших учеников защитили докторские, а шестнадцать — кандидатские диссертации. Многие выпускники работают в ВУЗах и академических институтах России, а также за рубежом — в Северной и Южной Корее, Австралии, Америке, Германии, Болгарии, Польше, республиках СНГ.

Лим Су принадлежит заслуга в создании первых на восточном факультете научно обоснованных разработок по практикумам «Корейский разговорный язык» и «Курс иероглифической письменности». Начав эту работу под непосредственным руководством А. А. Холодовича, Лим Су в дальнейшем самостоятельно на протяжении многих лет развивал и совершенствовал методику преподавания устной корейской речи и иероглифики, постоянно расширяя и обновляя учебные материалы и оттачивая свое педагогическое мастерство. В последние годы он работает над подготовкой к печати монографии «Ситуативные речевые модели разговорного корейского языка», которая основана на его многолетних лекционных занятиях.

Лим Су (как, впрочем, и остальные петербургские корееведы) известен и как блестящий переводчик на русский язык произведений современной и классической корейской литературы. Назовем лишь некоторые из наиболее известных переводов, принадлежащих перу Лим Су: пьеса Ли Дон Чхуна «Новый путь» (в кн. «Современные корейские пьесы», М., 1957); «Повесть о Фазане» (в кн. «История о верности Чхун Хян», М., 1960; переиздание: «Верная Чхун Хян», М., 1990); «Повесть о Сим Чхон» (в кн. «История о верности Чхун Хян», М., 1960; переиздание: «Верная Чхун Хян», М., 1990; перевод выполнен совместно с Г. Е. Рачковым).; сказки о Ким Сон Дале (в кн. «Проделки хитрецов», М., 1972; переиздания: «Веселая мудрость», М., 1991; «Феи с Алмазных гор», М., 1991); «Девушка из селения Персиковый цвет» (в кн. «Роза и Алый Лотос», М., 1975; перевод выполнен совместно с Г. Е. Рачковым).

Каждая из этих книг пользовалась феноменальным успехом. Едва выйдя из печати, она мгновенно раскупалась, и порою даже авторам-переводчикам трудно было достать хотя бы один лишний экземпляр. Переводы Лим Су отличают безукоризненный стиль, изящество и легкость изложения. Настоятельно рекомендую читателям отыскать хотя бы одну из перечисленных выше книг и насладиться этим образцом переводческого мастерства.

Многолетняя безупречная преподавательская и научная деятельность нашего учителя получила высокую оценку и со стороны руководства Санкт-Петербургского государственного университета. Так, в приказе ректора СПбГУ Л. А. Вербицкой «Об объявлении благодарности № 686/2 от 19.06.98» особо отмечаются заслуги Лим Су в связи с 50- летием его научно-педагогической деятельности. Там говорится: «Его отличают высокая дисциплинированность, аккуратность, исполнительность в работе, добросовестное отношение к своим трудовым и общественным обязанностям, требовательное и вместе с тем благожелательное отношение к студентам, внимательность и чуткость к коллегам по кафедре».

Особые заслуги Лим Су приобрел на поприще паремиологии (науки, изучающей пословичные изречения), которой он посвятил всю свою жизнь. Интерес к паремиологии возник у него еще на студенческой скамье, в 1949 году, когда он выбрал из предложенных ему А. А. Холодовичем возможных тем курсовой работы тему «Корейские пословицы и поговорки». Закончив университет, Лим Су целеустремленно продолжал сбор корейских пословичных изречений и написал целый ряд важных теоретических статей о корейских паремиях: «Корейские пословицы и поговорки» (Ученые записки ЛГУ, № 294, вып. 12, ЛГУ, 1961); «Художественные особенности корейских пословиц и поговорок» (Исследования по филологии стран Азии и Африки, ЛГУ, 1966); «Фольклорные и литературные источники корейских пословичных изречений» (Востоковедение, изд. ЛГУ, 1976); «Животный и растительный мир в корейских пословичных изречениях» (Вестник Центра корейского языка и культуры, СПб., 1997).

Итогом научных изысканий Лим Су явилась опубликованная в издательстве «Наука» в 1982 г. книга «Корейские народные изречения», которая впервые дала русскому читателю возможность подробно познакомиться с богатым миром корейских паремий. Она явилась самым полным на тот момент сводом корейских изречений практически из всех изданных в России, Советском Союзе и Корее сборников. Значительная часть вошедших в работу пословиц были собраны самим автором среди советских корейцев. В эту книгу включены более трех тысяч пословичных изречений, а также загадки, шуточные вопросы и так называемые аналитические изречения, т. е. приметы, поверья, бытовые и сельскохозяйственные наблюдения и рекомендации, изречения общественно-исторического характера, медицинские советы, народные счетные задачи и головоломки.

Теоретическая обширная вступительная статья Лим Су в этой книге получила широкое признание как исследование, внесшее ценный вклад в развитие общей теории паремиологии. Эта исключительно новаторская работа была первой и успешной попыткой разграничить на корейском материале пословицы, поговорки, народные афоризмы и присловья по четко выработанным дифференциальным признакам и систематизировать собранный материал на основе лингвистической классификации, разработанной с помощью Г. Л. Пермякова.

Последующие исследования Лим Су в области паремиологии привели его к выводу о некоторой ущербности чисто лингвистической классификации паремий. Несмотря на то, что подобная классификация помогает, например, отличить паремиологические универсалии от специфически корейских черт пословичных изречений, она не позволяет разобраться в смысловом содержании пословиц и поговорок и явно недостаточна для всесторонней характеристики пословичных изречений. Как признавал и Г. Л. Пермяков, «…в построенном по такой системе сборнике абсолютно невозможно найти нужное по смыслу изречение, если заранее не знать, как оно звучит или выглядит» (Пермяков, Г. Л. Корейские народные изречения. С. 8-9).

После многих лет неустанного труда автор подготовил к изданию совершенно новую книгу. Как пишет сам автор в Предисловии, ныне предлагаемая вниманию читателей работа — не просто дополненное переиздание сборника 1982 г., поскольку две книги кардинально отличаются своей структурой. В новом сборнике пословицы и поговорки расположены не по формально-лингвистическому, а по тематическому (смысловому) принципу, что должно, по справедливому замечанию автора, значительно облегчить читателю восприятие книги. Предложенная автором детально разработанная тематическая классификация охватывает все сферы повседневной жизни корейского народа. В ней находит свое место практически любое корейские изречение.

Следующим отличием двух сборников является более чем вдвое увеличившееся количество включенных в книгу изречений.

Более подробно о корейских паремиях, способах их классификации и о составе настоящего сборника пишет сам автор, поэтому я отсылаю читателя к авторскому Предисловию. Мне же хотелось бы обратить внимание читателя на одну вещь, о которой не сказал в своем Предисловии автор.

Лим Су включил в книгу немало таких изречений, которые невозможно найти в каком-либо другом паремиологическом сборнике. Речь идет о паремиях, записанных им от корейцев, проживающих в разных районах Средней Азии и Дальнего Востока. Такие паремии интересны не только тем, что они отражают специфические черты образа жизни корейского населения того или иного региона бывшего Советского Союза, но и тем, что они дают ценный материал для изучения корейского языка, его диалектов и истории.

Приведем несколько примеров:

1) Мурын ттанъ-е намг-ыл пакко чэ кори-е малттук чхиги. «[Словно] втыкать палку в рыхлую землю или забивать кол в золу».

В этом изречении, записанном Лим Су в одном из корейских поселков Средней Азии, запечатлена древняя форма именного слова □ намк (совр. наму) «дерево», «палка», которая отсутствует в современном корейском языке и встречается лишь в некоторых ранних средневековых памятниках корейской письменности.

2) Мветтот чабыро каттага чип тотх-ыл ирхотта. «Пошел на охоту за диким кабаном и потерял домашнюю свинью».

В этом изречении интерес для исследователей истории корейского языка и его диалектов представляет слово мветтот «дикий кабан», которое этимологически распадается на два отдельных лексических элемента, в современном языке по отдельности не встречающиеся: мве «гора» и тот «свинья». Эти два слова, которые также зафиксированы в древних письменных памятниках корейского языка, в современном языке заменены.

3) Кветтонъ-до яг-е ссычжамйон оптта. «И кошачьего кала нет, когда он нужен как лекарство».

В этом изречении интерес для лингвистов представляет слово кветтонъ «кошачий кал», первый элемент которого кве «кошка» — древняя форма современного — коянъи.

4) Кобын ил хамйон кобын пап монънында. «Сделаешь доброе дело — съешь и добрую [порцию] риса».

Здесь интересна определительная форма качественного глагола кобын, которая в стандартном языке имеет вид коун.

5) Ондол ви-е нувосо норйогил мот понда. «Лежа на теплом полу, трудодней не заработаешь».

Это изречение отражает одну из реалий жизни советских корейцев, совершенно непонятную для их соотечественников в Южной Корее:  норйогил («труд» + «день»).

От души рекомендуя читателю новый сборник своего учителя Лим Су, надеюсь, что ознакомившись с этой поистине драгоценной сокровищницей словесности талантливого и трудолюбивого народа Страны утренней свежести, читатель сможет еще глубже понять историю, быт, обычаи и традиции этой прекрасной страны.

В. Аткнин Санкт-Петербург Июнь 1999 г.

Источник: РАУК — Аткнин В.Д. Слово о Лим Су 

Telegram