Известные строчки из стихов Евгения Евтушенко вспомнились вновь в связи с юбилейной датой: 90 лет исполнилось бы в этом мае Ян Вон Сику – кинорежиссеру, кинооператору, писателю, поэту, журналисту, посвятившему более 20 лет нашей газете. В мае 2006 года от рук убийцы Ян Вон Сик трагически погиб. Горечь утраты и сегодня звучит в сердцах тех, кто помнит этого замечательного, талантливого, интеллигентного человека. До своего 74-летия Ян Вон Сик не дожил всего несколько дней. От природы обладая крепким здоровьем, он и не собирался почивать на лаврах. Те, кто его вспоминает сегодня, говорят о нем как о человеке деятельном, который планировал еще сделать много дел, у него было очень много планов, связанных с Ассоциацией корейцев Казахстана, с театром и, конечно, с родной газетой, корейскую часть которой он вел в 90-е, очень сложные для выживания газеты годы (годы становления независимого Казахстана), практически один.
В этом номере газеты редакция поручила мне рассказать о Ян Вон Сике словами тех, кто родился с ним в одной стране – в Северной Корее, кто разделял с ним будни каждого дня, жил в одном общежитии, работал и даже воевал, кто был знаком с ним как с поэтом, чья гражданская лирика переполняла сердце оставшегося все равно для нас загадкой Ян Вон Сика. Однако, так как и творчество, и мысли, чаяния гражданина и патриота своей родины (каковым был Ян Вон Сик) тесно связаны с его творчеством, невозможно не напомнить строки биографии героя, которые в качестве информации время от времени публикуются в нашей газете. Все дело в том, что, несмотря на значимые имена ветеранов журналистики, работавших в разные годы в «Коре Ильбо», имя Ян Вон Сика особняком стоит в истории нашей газеты, в истории корейской литературы в Казахстане. С этим нельзя не согласиться уже потому, что слишком много всего вобрала в себя личность писателя и публициста и, конечно, с тем, каким талантом (талантами!) наградил Ян Вон Сика Всевышний. При этом жизнь не сделала его ни обиженным на судьбу, ни заносчивым. Он был человечным, умел сочувствовать и находил время протянуть руку помощи окружавшим его людям. А окружение у него было большим – к нему, естественно, тянулись. Что интересно, при том что человек очень многим помогал, сегодня многие говорят: «Порою он был, как ребенок, наивен, порою удивлял всех тем, что мог помочь кому-то «выбить», например, квартиру…»
Его многие называют слабохарактерным, вероятно подразумевая под этим безграничную доброту, в ответ на проявление которой Ян Вон Сик никогда ничего не ждал взамен. Потому что это было его естественное состояние – сделать все, чтобы помочь.
…Родился Ян Вон Сик 19 мая 1932 года в Корее в провинции Южный Пхеньян. По направлению правительства КНДР с 1953 по 1958 год обучался в Москве во Всесоюзном государственном институте кинематографии, по окончании которого остался в СССР по политическим мотивам, получил советское гражданство и с 1960 года жил и работал в Казахстане (на киностудии «Казахфильм» кинооператором, режиссером).
С 1984 года – сотрудник газеты «Коре ильбо», был заведующим отделом литературы и искусства, с 1993 по 2000 год — главным редактором, затем советником-консультантом редакции.
За время работы в Казахстане Ян Вон Сик создал множество литературных, публицистических и кинематографических произведений, отмеченных наградами различных престижных смотров и фестивалей, в том числе и международных, дипломами литературных конкурсов Фонда помощи зарубежным корейцам (Южная Корея) отмечены его сборник стихов «Казахская степь», рассказы о жизни казахстанских корейцев, обретших в Казахстане свою родину. В 2000 году за повесть «Ливень» Ян Вон Сик был удостоен главного приза издательства «Зарубежная литература США».
Документальные и художественные фильмы, созданные Ян Вон Сиком в качестве оператора и режиссера, в разные годы отмечены дипломами, призами, в частности на Всесоюзном кинофестивале в Алматы (1973), на Международном кинофестивале в Польше, в Канаде (1980 год, фильм «Охотники за лавинами»), на Всесоюзном кинофестивале сельхозфильмов в Москве (1983). Владея корейским, русским, японским языками, он активно занимался переводом и пропагандой за рубежом творчества классиков казахской литературы. Ян Вон Сик – один из первых переводчиков Абая на корейский язык, произведений М. Ауэзова, Г. Мусрепова и других классиков казахской литературы. Его отдельные стихотворения, рассказы, очерки печатались в Корее, Японии, США, Китае, России. Около 50 научно-популярных фильмов, созданных Ян Вон Сиком, вошли в золотой фонд казахстанской кинодокументалистики. Ян Вон Сик избирался членом международной писательской организации «Пенклуб» (штаб-квартира в Лондоне), был членом АНК Казахстана, активно участвовал в жизни АКК.
Список его заслуг продолжился бы, но…
– Мы дошли до подъезда нашего дома, – вспоминает вдова Ян Вон Сика Людмила Тимофеевна Пак, – он пропустил меня вперед, я поднялась по лестнице и уже у двери квартиры услышала тупые удары и крик. Вмиг сбежала вниз. Но увидела уже только убегающего в маске человека с чем-то тяжелым в руке и мужа в луже крови… Он умер в больнице, не приходя в сознание. А я с тех пор не могу найти покоя и не могу понять — за что? Это горе помогли мне пережить только мои сын и покойная дочь, да внуки, у которых, слава Богу, все складывается благополучно. Их успехами и радостями я жива сегодня. Квартиру, у порога которой постигло нас горе, я продала – не смогла жить там, где все напоминало о муже. Мне кажется, он был идеальным. Никогда у нас не было ссор. Он очень предан был семье, детям, работе, и я даже была уверена — не то, что врагов, недоброжелателей у него не было. Его открытость, желание всем, что у него есть, поделиться с целым миром, подкупало всех. Он радоваться мог, как ребенок, все воспринимал искренне, с открытым сердцем. У меня было такое трепетное отношение к нему, что я боялась его обидеть даже словом, дети в нем души не чаяли.
Нас познакомил Владимир Ким, известный наш певец. Они одно время вместе жили на квартире. Познакомились мы с ним в парке 6 ноября, а 9-го он с предложением пришел к моим родителям. Моему папе Ян Вон Сик так понравился! Они с ним весь вечер проговорили уже как родные люди. Это со стороны выглядело так, будто вернулся откуда-то родной человек и обоих захлестывает от радости долгожданной встречи. Потому и вовсе все пошло очень странно. Услышав, что я согласна, родители полностью доверились жениху, а он, не желая расставаться, спросил у моих: «А можно Люда со мной пойдет?» Была уже глубокая ночь. Я поехала с ним. А там комнатка тесная, печка топится. В чем была – в кофте, в юбке, так и прилегла на раскладушку в ожидании утра.
В марте сыграли свадьбу, как раз к этому времени нам дали двухкомнатную квартиру. Я с ним была очень счастлива все 48 лет нашей совместной жизни. Вскоре дети у нас родились. Двойняшки – сын и дочь. Всегда востребован на работе, всегда окружен друзьями. Много писал, много работал. Энергии на все хватало, да и здоровье у него было отменное – никогда ни на что не жаловался. Всегда занимался спортом. Лыжи, коньки зимой, летом – подвижные игры с друзьями. Муж любил жизнь активную! С ним мне было надежно и комфортно. В силу своего трудолюбия и напористости Ян всегда добивался своего. И даже мечта его повидаться с матерью, съездить все-таки на свою родину в Северную Корею, к удивлению друзей, сбылась. Муж грезил этой мечтой больше 45 лет: ему снился дом, родные… С возрастом это желание переросло даже в какую-то навязчивую идею. Он боялся, что так больше и не увидит свою маму, которой была посвящена огромная часть его рассказов и стихов. Все-таки добился, встреча состоялась. Его там так хорошо встретили, и самое главное, за что я тогда переживала, он вернулся назад, ведь риск, что вспомнят прошлое, все-таки был. Но тогда все обошлось. Он же переживал больше за то, что ослепшая к тому времени его старенькая мама не узнает сына, ведь почти полвека прошло. Нет, она сердцем почувствовала, что сын приехал. Одну, думаю, роковую ошибку совершил мой муж тогда – он пообещал властям Северной Кореи вернуться домой навсегда. Конечно же обещания своего он сдержать не мог: слишком многое уже связывало со второй родиной. А власти подготовили и квартиру, где будет жить семья, и даже хорошую должность в министерстве культуры. Но…
Ким Дзон Хун — выпускник ВГИКа, оператор Казахфильма, один из пяти северокорейцев, посланных Ким Ир Сеном на учебу и попросивших у Советского Союза политического убежища:
– Мы с Яном прошли большой жизненный путь. Мы ведь сверстники. И мне недавно исполнилось уже 90, как могло исполниться и ему. Вместе могли бы порадоваться его достижениям. Моих воспоминаний вам бы на книгу хватило. Поэтому расскажу пару историй – одна грустная, а другая уже из студенчества, когда мы учились вместе и жили в одной комнате в общежитии в Москве, – веселая.
Итак грустная. Идет корейская война. Он сержант-радист, я званием повыше и ему приходится отдавать мне честь, что немного его беспокоит, и он стремится всеми силами воевать так, чтобы поравняться хотя бы со мной. Я же совсем об этом не переживаю. Главное на войне – воевать смело, но еще важнее – при этом выжить, ведь нам чуть-чуть за 20 и так хочется жить, любить девушек, домой вернуться! И вот я помню еще одну страшную картину войны после боя. Его, Ян Вон Сика обувь, кажется, это была спортивная обувка какая-то, у которой напрочь была стерта подошва. Мы прошли столько километров, были страшно голодными, неделю уже ничего не перепадало поесть. Был бой и после него мы вдруг увидели, что атака шла прямо на картофельном поле. Так вот голодные бойцы, отодвигая трупы, вытаскивали картофелины из земли и жадно поедали их. Ян Вон Сик этого не делал. Он искал себе подходящую обувь, снял ее с убитого и, казалось, ничего ему больше не нужно было. На войне все по-другому. Многое, наверное, подлежит осуждению, но после очередного боя ты себя приводишь в порядок в основном для того, чтобы во время боя тебя ничего не подвело. А для остального – зачем тебе обувка, если завтра ты можешь погибнуть…
Теперь веселая история. Первый месяц учебы во ВГИКЕ. Русский язык еще очень слабый. Но Ян Вон Сик так хочет поздравить свою учительницу русского языка с 8 Марта. Он подписывает ей открытку, где, как обычно желают корейцы на корейском языке, пишет на русском примерно следующее: «Будьте здоровы, как бык!», – и показывает мне. Я поправляю, тоже еще не понимая, что иногда то, что в корейском языке хорошо, в русском смешно и оскорбительно даже: «Ян, русской женщине не желают сравнительно с быком, он же мужского рода, а учительница все-таки женщина». Он быстро поправляет, и в результате учительница получает открытку с пожеланием: «Будьте здоровы, как корова!»
Еще один случай. В студенческие годы было не очень сытно. И вот случилась радость, которая помнится и сегодня. Глава Северной Кореи Ким Ир Сен помнил о нас, и вот однажды нам сообщают, что он передал для нас, посланников Севера, по 20 кг риса. Мы были счастливы! Один из наших товарищей лежал в больнице, и наш Ян Вон Сик рассудил: мол, в больнице и так кормят, а нам, голодному студенчеству, никто не подаст. И так как мешок был у него под кроватью, время от времени он варил кашу из этого риса на нас всех, а остатки поделил тоже. Когда друг наш выписался и вспомнил о своих килограммах, Ян Вон Сик невозмутимо ответил: «Так тебя же в больнице кормили, а нас здесь кормил генсек». Что было, то было. Между собою мы Ян Вон Сика считали не только очень сообразительным и приспособленным к жизни, который нигде не пропадет, он еще обладал хорошим качеством помирить поссорившихся, найти выход из, казалось бы, безвыходного положения. Мы потом с ним и в Алма-Ату вместе попали, и работали вместе. Я убеждался всегда в этом его врожденном качестве дипломата – совершенно неконфликтный был человек и, казалось, чтобы поссориться с ним нужно иметь искусство.
Станислав Ли – поэт, переводчик, философ:
– Конечно, я знал Ян Вон Сика на протяжении десятилетий. По Союзу писателей, по работе в газете. Он так органично вошел в нашу семью творческих людей, что я и не припомню, когда, при каких обстоятельствах мы познакомились: просто я знал его, кажется, всегда. Член Союза писателей, член Пенклуба (я совсем недавно вошел в этот клуб), он меня восхищал больше не поэзией, а отношением к поэзии, к поэтам. Но здесь все объяснимо. Потому что в Корее признанный поэт – высота, которая для избранных, для тех, кто прошел испытание временем, и уж если кто претендует на звание поэта, то он при жизни окружен вниманием публики. Даже то, что именно Ян Вон Сика в числе пятерки отправили учиться в лучший вуз России в Москву, говорит о неординарном человеке, в чем мы все убеждались на каждом шагу. Эту пятерку ведь сам Ким Ир Сен отправил в Союз как лучших сынов своего народа. Оператор от Бога, влюбленный в свою работу Ян Вон Сик всегда считал, что пробует перо. Его стихи – о матери, о родине, о собственном предназначении. Это порыв души, то, что мы называем гражданской лирикой. В них – переживания, попытка ответить себе на многие вопросы бытия, переосмысление своей жизни. Есть у него такие короткие стихи, например:
…Кто сказал, что нет у Бога рая?
Райский свет сокрыт в предсмертной мгле,
Так сказал дружок мой, умирая,
Ад мы пережили на земле…
Или
…Я никогда не изменял
Семье, поэзии, кино.
Три Родины есть у меня,
Но сердце у меня одно…
Я был однажды свидетелем разговора Хан Дина с Ян Вон Сиком, когда тот принес ему стихи. Это был очень жесткий разговор. Они – те, что из той пятерки невозвращенцев, друг с другом были строги. Но только друг с другом. А вот с начинающими поэтами, писателями они были очень благодушны, доброжелательны. Ян Вон Сика вообще постоянно окружали те, кто пробует перо. Он им помогал всегда по-отечески и подбадривал их по-дружески. Это был очень мягкий человек и великодушный. Что касается поэзии, то он мечтал написать стихи, которые ему самому понравятся, восхищался творчеством других поэтов, безошибочно видел настоящую поэзию, но говорил, что он не поэт, что публицистика, кинематография – вот то, в чем он видит свою силу. И действительно в истории газеты Ян Вон Сик сказал свое слово, оставил после себя фильмы, сюжеты. С годами я все чаще вспоминаю его и благодарен судьбе, что он был в моей жизни, оценивал мое творчество и что мы были просто друзьями-коллегами.
Римма Ивановна Ким — народная артистка Казахстана:
– Мне повезло. Мы дружили семьями. Мой муж сыграл в личной судьбе Ян Вон Сика большую роль. А это не забывается. Глядя на Ян Вон Сика, я не переставала удивляться его разносторонности. Он прекрасно пел и в компании был заводилой. Мы с удовольствием его слушали и помню, как он пытался нам ставить голоса, учил петь в процессе разучивания той или иной корейской песни. Он был очень начитанным, интеллигентным, тактичным человеком. Слушать его и говорить с ним, кажется, можно было на любую тему. Мы вместе выезжали на отдых куда-нибудь за город, тесно общались друг с другом. Веселый, добрый, отзывчивый был человек!
Когда они с Людмилой поженились, помню, мы восхищались, завидев их издалека вместе. Какая это была красивая пара! Потом они воспитывали детей. Взаимопонимание царило в этой семье, и такая хорошая погода в доме создавалась, конечно, любящими друг друга людьми. Что касается его операторской работе, которой он посвятил себя, то в его таланте я убедилась воочию. Никогда себя не считала фотогеничной, все съемки, все отснятое у меня всегда вызывало внутреннее недовольство собой. И вот однажды документальный фильм снял Ян Вон Сик. Помню, около месяца в кинотеатре «Целинный», в огромном зале крутили этот фильм перед показом художественного и многие говорили: «Вот это работа!» Я тоже посмотрела и впервые за многие годы была удивлена, как можно было так снять фильм, выразив самое прекрасное и оставив в тени то, что на сцене смотрится не очень хорошо. Это ведь нужно выбрать правильный ракурс, быть очень внимательным к деталям.
Любовь Александровна Нам — почетный журналист Казахстана, редактор корейской части газеты «Коре ильбо»:
– Мне посчастливилось работать весте с Ян Вон Сиком, видеть его отношение к газете и к журналистам. Он никогда не разговаривал в повышенных тонах и если в журналистской среде (особенно это чувствовали начинающие) прослеживалось ревностное отношение к успехам коллег, то Ян Вон Сик умел искренне радоваться за всех и, мне кажется, ему не было свойственно вообще иметь предвзятое отношение или чему-то завидовать. Сам он был таким одаренным человеком, что, мне кажется, мы даже не обо всех его талантах знали.
Я часто думаю о судьбе той пятерки совсем еще юных горячих студентов, которые должны были принять единственно правильное решение после того как их отозвала родина за невиданную дерзость – выступить в поддержку Хрущева и осудить культ личности Сталина. Дома однозначно ждала тюрьма, а может, и высшая мера наказания. На чужбине – жизнь и работа во многом с чистого листа. И они выбрали жизнь в надежде, что когда-то на родине поймут, и они вернутся домой… Сколько за это время прожито. Очень надеюсь, что в чем-то Ян Вон Сику пережить трудные времена помогла и работа в газете. Во всяком случае, газете тоже крупно повезло, что в такое трудное для самого издания и для журналистов время у ее руля был такой капитан. Ведь многим он запомнился и лично. К нему можно было подойти с любой проблемой, а было и так, что он сам незаметно для нуждающегося помогал его семье справиться с финансовыми трудностями. Журналистский коллектив маленький, работают в нем обычно преданные журналистике люди. Поэтому, когда редактор ценит вклад каждого, это вызывает уважение.
Мы помним Ян Вон Сика. Газета помнит.
Тамара ТИН
***
Источник: https://koreans.kz/news/bolshoy-talant-vsegda-trevozhit.html?lang=ru
Мы в Telegram
Комментирование закрыто.