Валерий Ким. г. Кемерово
В следственном «деле» моего корейского деда Ким Он Гена, проходившего в качестве участника «шпионско-диверсионного заговора» в Ойротской автономной области, сказано, что в 1916-1917 г.г. он работал на зейском прииске. Вот только на каком? Найти ответ на этот вопрос очень трудно, так как на многочисленных притоках реки Зеи в начале 20 века работало много приисков.
Попробуем разобраться в этом сложном вопросе с помощью научно-исторической и горно-технической литературы.
В «деле» ойротского корейца Хан Лин Мена сказано, что он в 1916-1917 г.г. работал на южноякутском прииске Тимптон. В «деле» Ли Ден Сиби сказано, что он работал на прииске «в местечке Агдон за Благовещенском». Слово «Агдон» эвенкийского происхождения. Значит, Ли Ден Сиби мог работать в районе, прилегающем к эвенкийскому стойбищу. Возможно, в среднем течении южноякутской реки Нюкжи, где в 1915-1917 г.г. были заложены несколько приисков, принадлежащих промышленникам А.М. Мыльникову и Г.П. Ларину. Вероятнее всего, Ли Ден Сиби работал на прииске «Ходя» близ эвенкийской писаницы на скале Шаман. В «деле» Сан Ти Ени записано, что он работал в Иркутской губернии на Черемховских угольных копях [1].
В «деле» алтайского корейца Ким Тен Ока (1870 г.р.) из колхоза «Новая Корея» записано, что до 1917 г. он работал на золотом прииске в Бодайбо, откуда был отправлен в Мурманск. Судя по его биографии, этот кореец был родом из Северной Кореи и происходил из зажиточной семьи янбана (дворянина). Возможно, он стал корейским повстанцем, мстившим японцам за убийство в 1914 г. отца [2]. Следует также отметить, что бодайбинские прииски были частым местом ссылки корейских политических эмигрантов, агитаторов и лидеров национально-освободительного движения [3].
Как и другие корейские инсургенты, Ким Тен Ок в 1917 г.г. работал в Мурманске. Вероятно, грузчиком в порту, из которого он сумел сбежать на английском пароходе. До 1919 г. он плавал на этом пароходе, но когда английские войска покинули Кольский полуостров, Ким Тен Ок вернулся в Мурманск и по железной дороге выехал сначала в Петроград, а потом в Москву. В Москве он вступил в интернациональный отряд, с которым участвовал в освобождении Урала и Западной Сибири. Войну, как и мой дед Ким Он Ген, Ким Тен Ок закончил в Тюмени. Вполне возможно, что они хорошо знали друг друга, так как оба были родом из провинции Хамгён-Намдо.
Таким образом, все дальневосточные и восточносибирские прииски, на которых работали ссыльные корейские инсургенты, располагались очень далеко от русско-китайской границы и от Маньчжурии, где повстанцы вели боевые действия против японских военных.
Так как русские старатели ушли на фронт во время мировой войны, то китайские старатели с приамурских приисков стали требовать повышения оплаты своего труда в два раза [4]. И это, конечно, не устраивало руководство акционерных золотопромышленных компаний. По этой очень важной причине они могли взять старателями ссыльных корейских инсургентов, отправленных по приказу генерал-губернатора Н.Л. Гондатти в отдаленные районы Приамурского края. Этот приказ был отдан в конце декабря 1915 г. в отношении корейских политических агитаторов, ведущих антияпонскую пропаганду в пределах России и лидеров антияпонского движения [5]. Но он распространялся и на инсургентов, находившихся на территории Амурской области и представлявших определенную опасность для русских властей. Тем более, что русское правительство весной 1915 г. разрешило принимать корейцев на золотые прииски к востоку от меридиана Волги [6].
Большую часть инсургентов вывезли с юга Приамурского края в январе 1916 г. по железной дороге в Иркутскую губернию и пароходами в Охотск. Это подтверждается следственными «делами» ойротских и алтайских корейцев и воспоминаниями корейских партизан, воевавших с японцами во время Гражданской войны на Дальнем Востоке [7].
Часть инсургентов отправили со станции Большой Невер по дороге, ведущей на прииск Лебединый, а оттуда – на прииски Тимптон и Ходя. Для проезда по зимней дороге, ведущей в Якутию, использовали повозки, запряженные верблюдами [1, 4].
Еще одну часть инсургентов могли доставить из Благовещенска по зимней Зее на санях до перевалочного склада Бомнак, за которым находилась резиденция Верхне-Амурской золотопромышленной компании и приисковый стан Михайло-Семеновского прииска, построенный на ручье Баян-Биракан [4, с. 183-189].
Вероятнее всего, зейский прииск, на котором работали Ким Он Ген и его товарищи по корейскому партизанскому отряду, располагался не в нижнем течении Зеи и не в среднем, а в верхнем. Там, где работали прииски за перевалочным складом Бомнак, принадлежавшие Верхне-Амурской золотопромышленной компании. Этой компании, кстати, принадлежал и южноякутский прииск Тимптон – самый дальний в Тимптонском районе.
Самыми дальними приисками на правом берегу Зеи были Николаевский, Владимировский и Веселый. Они были заложены на горных речках Ток и Сивакан в начале 20 века, но к 1915 г. сильно истощились (см. рис. 1).
По данным Э.Э. Анерта Николаевский прииск перед мировой войной считался угасающим и на нем время от времени работали только «хищники». То есть дикие старатели разных национальностей. Напротив него, на левом берегу Тока, работал Владимировский прииск. На нем в 1908-1910 г.г. силами китайских золотничников было добыто 11, 630 кг золота, что является средним показателем по всем верхнезейским приискам. Прииски в бассейне ручья Сивакан (Веселый и другие) после 1910 г. почти не разрабатывались по разным причинам. Из-за их отдаленности и плохого снабжения техническими инструментами и материалами на этих приисках «копошились» лишь отдельные старатели [8, с. 470-476].
Исходя из этих данных, размещение небольшой части корейских инсургентов на прииске Веселом представляется возможным, но не основным. Наиболее вероятным местом размещения большей части корейских инсургентов, сосланных в верховье Зеи, является Владимировский прииск на речке Ток.
Рис. 1. Расположение верхнезейских приисков компании ВАК: 3 – Николаевский, 4 – Владимировский, 5 –Веселый, 8 – Михайло-Семеновский (из книги В.Е. Кириллова, П.Ю. Афанасьева «На золотых промыслах Дальней России»)
Военный губернатор Амурской области Хагандоков должен был обратиться к руководству Верхне-Амурской компании с просьбой или приказом о размещении корейских инсургентов на частных приисках. И руководство ВАК могло на это пойти с условием, что ссыльные корейцы будут работать на приисках бесплатно и за ними будут следить не только горные стражники, но и солдаты.
Чем занимались корейцы на Владимировском прииске зимой? Вряд ли промывкой золотоносного песка. В первую очередь они должны были построить себе большой дом барачного типа, рассчитанный на 30-50 человек, и заняться заготовкой дров на целых два года. Так как на севере Амурской области произрастают, в основном, худосочные лиственницы и такие же тощие березы, то эта работа была весьма трудоемкой. Но корейцы привычны к тяжелому труду – даже дворяне. Весьма возможно, что свой барак они строили по корейским традициям – в стиле «ханок». И спали не на полатях, как русские, а на полу.
Что касается работы в летнюю пору, то не все корейцы занимались старательством. Часть из них работали на огородах или промышляли рыбной ловлей и охотой для своего пропитания. Природа отрогов Станового хребта была богата для этого. В горных речках водилось много рыбы ценных пород, а в тайге было много медведей, глухарей и северных оленей…
Так как лиственница практические не гниет и даже не боится пожара, то дом, построенный ссыльными корейцами из этого северного дерева, мог сохраниться до настоящего времени и в нем, возможно, живут современные старатели. Правда, ни китайцев, ни корейцев на приамурских приисках сейчас нет. Большинство корейцев сослали в годы сталинских репрессий в Среднюю Азию и Казахстан, а китайцев – в автономный китайский округ Синьцзян. Или расстреляли – как бывших корейских партизан.
Интересно, что Ким Он Ген, служивший в Тюмени в 49 батальоне ВЧК в 1920-1922 г.г. под военным псевдонимом Ван Ген, назвал своего первого сына от русской жены… Владимиром. Владимир Ким за свою недолгую жизнь успел поработать на Ушпинском золотом прииске в Ойротии, на Таштагольском железном руднике в Горной Шории и на урановом руднике в селе Орловка в Киргизии. Умер он в 1968 г. от тяжелой болезни, связанной с силикозом и с радиацией.
Весьма возможно, что Ким Ван Ген назвал русского сына, родившегося в Тюмени в 1920 г., Владимиром в память о работе на Владимировском прииске. Возможно также, что на этом прииске он познакомился с русскими большевиками и попал под их влияние. Ким Ван Ген участвовал в Гражданской войне на стороне советской власти, а после окончания войны вступил в Тюмени в РКПб, стал депутатом Городского совета и членом Союза корейских рабочих [9,10]. Правда, всех своих мандатов он в 1923 г. лишился – когда началось массовое изгнание корейцев из РКПб и ГПУ под предлогом «чистки».
Пребывание корейских инсургентов на Владимировском и Веселом приисках было недолгим. Весной или летом 1917 г. их вывезли на пароходе в город Алексеевск (Свободный), а оттуда направили по Транссибу вместе с маньчжурскими китайцами и корейцами на строительство Мурманской железной дороги и Мурманского порта.
После Гражданской войны на верхнезейских приисках не осталось ни одного корейца. Начальник Зейского горного округа в результате инспекционной поездки в 1924 г. выяснил, что на Владимировском прииске работали всего 17 человек – 16 китайских старателей и 1 русский служащий. Такая же ситуация была и по другим приискам Токского района [4, с. 187].
Но возможно, что не все корейские инсургенты были отправлены на строительство Мурманской железной дороги с Владимировского и Веселого приисков. Некоторые из них могли остаться на приисках по разным причинам и участвовать в Гражданской войне в боях с японцами и белогвардейцами.
Доказательством этого служит тот факт, что в Тимптон-Владимировском повстанческом отряде под командованием большевиков воевали старатели с Владимировского прииска. Но кем они были – вольнонаемными китайцами или бывшими корейскими инсургентами?
Поверить в то, что китайцы-манзы массово участвовали в боях с белыми и японцами в Амурской области, очень трудно. Как правило, они занимали в этой войне нейтральную позицию. Им проще было сбежать в Маньчжурию через Амур, чем пытаться воевать с хорошо обученными и отлично вооруженными колчаковцами и японцами. Поэтому лично я считаю,
что в Тимптон-Владимировском отряде воевали корейские старатели, сосланные на Тимптон и на Зею по приказу Гондатти.
История создания Тимптон-Владимировского отряда сама по себе столь интересна, что о ней следует упомянуть в статье.
Летом 1919 г. красный партизанский отряд численностью 80 человек, состоявший из железнодорожников западной части Амурской железной дороги, уходя от преследовавших их японцев, совершил большой переход по Якутскому тракту до Лебединого прииска в Тимптонском районе. Там партизаны напали на белогвардейский карательный отряд и разоружили его. Белые офицеры и управляющий Тимптонскими приисками Дайбелл были расстреляны. Забрав весь запас золота, хранившийся на Лебедином прииске, партизаны направились на юго-восток – в сторону гилюйских приисков [11].
Разгромом администрации Тимптонских приисков воспользовались арестованные большевики с прииска Тимптон. В результате их агитации на сторону большевиков перешли солдаты, охранявшие этот прииск, и старатели. Они подняли восстание против офицеров-белогвардейцев и перебили их. Власть на прииске Тимптон осенью 1919 г. перешла к повстанцам [12].
Для подавления этого восстания из города Зеи на прииск Владимировский была отправлена белогвардейская рота. Один взвод этой роты отправили Зейской тропой на Тимптон, а два других остались на Владимировском прииске ожидать результатов подавления восстания [13].
Весьма возможно, что два взвода солдат-белогвардейцев разместили в доме, построенном ссыльными корейцами.
Недалеко от Владимировского прииска находилась партизанская база, на которой скрывались от японцев и белогвардейцев большевики и красногвардейцы, бежавшие из города Зеи в 1918 г. Эта база располагалась на Веселом прииске. Солдаты белогвардейской роты и примкнувшие к ним красногвардейцы и корейские старатели 19 декабря 1919 года напали на офицеров, отмечавших День тезоименитства расстрелянного царя Николая Второго во флигеле Владимировского прииска, и перебили их. Потом по телеграфу восставшие передали сообщение в Тимптон о том, что они выходят по Зейской тропе на подмогу.
После прибытия повстанцев с Владимировского прииска на Тимптон объединенный отряд стал быстро расти за счет старателей других тимптонских приисков: Лебединого, Скобельцинского, Ноябрьского… Количество повстанцев увеличилось до 400 человек. Это позволило Тимптон-Владимировскому повстанческому отряду стать опасной военной силой.
В январе 1920 г. этот отряд отправился на оленях на Владимировский прииск по Зейской тропе. По дороге к восставшим присоединилось еще 100 человек. Повстанцы с боями дошли в феврале до города Зеи и приняли участие в его освобождении от японцев и белогвардейцев вместе с другими отрядами.
А когда была освобождена вся Амурская область, то Тимптон-Владимировский отряд вступил в один из полков Пятой Красной армии и принимал участие в освобождении Забайкалья и Иркутской губернии…
Вот такая «приключенческая» история произошла в конце 1919 года на Владимировском прииске ВАК с участием корейских инсургентов.
Этот прииск существует на речке Ток до сих пор как участок старательской артели «Восток-1». Вот только золотой песок сейчас моют не с помощью лотков и бутар, а с помощью мощной дражной техники. Но стан, на котором когда-то располагался прииск Владимировский, существует до сих пор (см. фото 1). Правда, добраться до этого стана очень сложно ввиду образования на Зее большого водохранилища. До эвенкийского села Бомнак можно долететь из города Зеи только самолетом.
Фото 1. Стан бывшего Владимировского прииска на ручье Ток (из книги В.Е. Кириллова, П.Ю. Афанасьева «На золотых промыслах Дальней России»)
_____
Список источников:
- Валерий Ким. Корейские инсургенты на приисках Якутии и Приамурского края (1915-1916 г.г.) [Электронный ресурс] / Корё Сарам: электронный сайт. — Режим доступа: http: // www: Koryo-saram ru. (11.04.2021).
- Бойко В.С. Корейцы на Алтае: особенности хозяйственной жизни и социального устройства общины [Электронный ресурс] / Корё Сарам: электронный сайт. – Режим доступа: http: www: Koryo-saram ru. (26.01.2014).
- Синиченко В.В. Работа негласной агентуры МВД по выявлению фактов шпионажа на востоке Российской империи в годы Первой мировой войны: монография – М.: «Проспект», 2021, 142 с.
- Кириллов В.Е., Афанасьев П.Ю. На золотых промыслах Дальней России. К истории золотодобычи на юге Российского Дальнего Востока. – Благовещенск: ООО «Издательская компания «РИО», 2003. – 272 с.
- Синиченко В.В. Правонарушения иностранцев на востоке Российской империи во второй половине XIX-начале XX веков: монография – Иркутск: ВСИ МВД России, 2003, 192 с.
- Об ограничении применения труда китайцев и корейцев в русской промышленности /фотокопии – Л.: ЦГИА, Ф. 1276, Оп. 11, Д. 471.
- Ким М.Т. Корейские интернационалисты в борьбе за власть Советов на Дальнем Востоке (1918-1922) [Текст] – М.: Наука, 1979. – 144 с.
- Анерт Э.Э. Богатство недр Дальнего Востока [Текст] – Хабаровск-Владивосток: Книжное дело, 1928. – 932 с.
- Деятельность корейско-китайской секции иностранных коммунистов при Тюменском губкоме РКПб. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://archiv.72 to.ru.
- ГАСПИТО Ф. П4. Оп. 13. Д. 761.
- Обелиск в память рабочих путейцев [Электронный ресурс] — / Р. Давтян – Режим доступа: http://xn--80afg3aiou.xn--p1ai/ (21.03.2016).
- Революция как религия [Электронный ресурс] — / Ю. Климычева – Режим доступа: https://ampravda.ru/ (29.04.2011).
- Зацерман Д.В. Партизанские тропы [Текст]: Повесть о Ф.И. Кошелеве – Благовещенск: Хабар. кн. изд. Амур. Отд., 1973. – 190 с.
***
Ссылка по теме: По следам Ким Он Гена
Мы в Telegram
Комментирование закрыто.