Выступление советника-посланника
Посольства России в Республике Корея А.А.Тимонина
в Университете иностранных языков «Хангук»
26 марта 2007 года
Дорогие друзья!
Я признателен руководству Университета иностранных языков «Хангук» за приглашение выступить с лекцией перед преподавателями, аспирантами и студентами, изучающими русский язык, культуру, историю, политику и экономику России.
Углубление сотрудничества с Республикой Корея на всех направлениях входит в число приоритетов политики России в Азии. Отношения России с Кореей имеют глубокие исторические корни. Начиная с XIX века, судьбы наших народов тесно переплетены: русские и корейцы прошли через многие схожие испытания: социальные потрясения, голод, нужду, кровопролитные войны, на пепелище которых приходилось, по сути, начинать жизнь заново. Географией и историей нашим двум государствам предопределено вместе решать немало общих задач. Сегодня российско-южнокорейские отношения уверенно выходят на уровень многогранного доверительного партнерства. Помимо прочего, это означает и то, что достигнутый высокий уровень двустороннего взаимодействия позволяет нам более откровенно и доверительно обсуждать самые разные, в том числе и спорные вопросы, возникающие в процессе сотрудничества.
Хотел бы в сегодняшней лекции затронуть одну весьма важную проблему, привлекающую в последние годы внимание как российских специалистов по Корее, так южнокорейских экспертов, изучающих Россию. Речь идет о сохраняющихся расхождениях в подходах российских и корейских ученых к трактовке исторического прошлого наших стран, к освещению отдельных событий истории отношений России и Кореи.
На наш взгляд, эта тема выходит за рамки чисто академической дискуссии, препятствуя формированию объективного и доброжелательного представления о России в корейском обществе и о Республике Корея — среди россиян.
О том, насколько серьезна эта проблема, я убедился еще в феврале 2004 года, наблюдая за крайне неоднородной реакцией в Южной Корее на проведенные правительствами РК и России совместные мероприятия в Инчхоне по случаю 100-летия героической гибели российского крейсера «Варяг» в Чемульпхо (нынешнем Инчхоне) и открытие в Инчхоне памятника погибшим российским морякам. Это было важное мероприятие, продемонстрировавшее не только высокий уровень российско-южнокорейских отношений, но и понимание руководством и многими представителями Республики Корея необходимости уважения российских традиций, сохранения священной памяти о воинах, отдавших жизнь за свою родину. Все эти качества в полной мере присущи и корейскому народу. Наряду с этим, мы стали свидетелями и акций протеста со стороны отдельных южнокорейских граждан против установки памятника погибшим русским морякам, а в некоторых корейских газетах появились статьи с критикой политики России на Дальнем Востоке в начале XX века. Все это еще раз показало, насколько живучи в южнокорейском обществе навязанные еще 100 лет назад некоторыми иностранными учеными стереотипные представления о так называемой «русской угрозе», в соответствии с которыми Россия якобы с давних времен была государством, имевшим наиболее агрессивные планы в отношении Корейского полуострова. Следует отметить, что в прошлом отдельные японские и американские политики нередко использовали эту «теорию русской угрозы» для оправдания собственной политики в отношении Кореи.
В условиях многолетнего отсутствия отношений Республики Корея с бывшим Советским Союзом в изучении России ученые РК были вынуждены опираться на работы японских и американских авторов, что вело к одностороннему, преимущественно негативному освещению проблем истории и политики бывшего СССР в Южной Корее. На основе этих публикаций формировался негативный образ России в сознании южнокорейских граждан. Такое положение существовало до установления дипломатических отношений между Россией и РК в 1990 году. После 1990 года ситуация с освещением истории и политики России в РК, равно как и с освещением истории Кореи в России стала меняться к лучшему. Ученые России и РК получили возможность свободно встречаться и обсуждать интересующие их проблемы, работать в библиотеках и архивах наших стран, открывать «неизвестные страницы» нашей общей истории. За последние 16 лет в России и РК издано немало книг и статей, дающих более точную, объективную и деидеологизированную оценку многим событиям и фактам истории России и Кореи, российско-южнокорейских отношений. В наших странах появилось новое поколение высокопрофессиональных историков, политологов, экономистов, лингвистов и литературоведов, вносящих значимый вклад в углубление взаимопонимания между Россией и Кореей. Многие представители этого поколения находятся сегодня и в этом зале. Пользуясь этим, я хотел бы подчеркнуть, что от содержания ваших исследований, посвященных России и российско-корейским отношениям, во многом зависит формирование объективного представления о новой России в Республике Корея, а следовательно, и будущее отношений между нашими странами. Именно поэтому, я думаю, будет уместно откровенно поговорить с вами и о том, что предстоит сделать российским и корейским ученым в этой области.
Несмотря на отмеченные мною положительные тенденции в исследованиях последних лет, сами ученые Южной Кореи и России признают сохранение значительных расхождений в трактовке многих исторических и политических событий нашего прошлого. Это особенно заметно на примере выпускаемых в наших странах учебников и учебных пособий для школьников и студентов университетов. Проблеме объективного освещения истории Кореи и России в учебниках, издаваемых в РФ и РК, в последнее время уделяется повышенное внимание учеными и экспертами наших стран. В России этими вопросами занимаются ученые Института востоковедения и Института Дальнего Востока Российской Академии наук, а в Республике Корея — Институт по развитию образования (ИРО) РК (Сеул) и Академия духовной культуры РК (Соннам). Как известно, эта работа проводится южнокорейскими учеными в рамках начавшейся еще в 70-е годы прошлого века компании «За формирование правильных представлений о Корее за рубежом» («Хангук паро аллиги»).
Недавно я с большим интересом ознакомился с докладом представителя Института развития образования Кореи доктора Син Хё Сук на состоявшейся в 2004 году в Институте Дальнего Востока РАН научной конференции. Доклад доктора Син — это первая южнокорейская аналитическая работа, в которой рассматривается содержание материалов по Корее в российских учебниках нового поколения, выпущенных после 1989 года. Хотел бы обратить ваше внимание на выводы, сделанные корейской ученой. Она отмечает, что «для развития взаимоотношения между РК и Россией в длительной перспективе необходимо уделить особое внимание как работе по созданию правильного представления о Корее в России, так и о России в Корее». Доктор Син отмечает также, что в последние годы содержание российских учебников по Корее становится все более объективным, в то время как в Республике Корея, напротив, ни точка зрения на Россию, ни посвященные ей в учебниках материалы почти не изменились по сравнению с периодом «холодной войны», и высказывает мнение, что в дальнейшем такое обучение южнокорейских школьников в отношении России может стать препятствием на пути углубления сотрудничества между двумя странами. Это — важные выводы, которые нельзя игнорировать.
Признавая улучшение российских учебников, доктор Син Хе Сук в то же время выделяет следующие темы и проблемы, в трактовке которых мнения наших ученых заметно расходятся:
1. Русско-японская война 1904-1905 гг. По мнению южнокорейских ученых, в большинстве российских материалов пока еще отсутствует убедительное объяснение причин возникновения этой войны, нет указаний на то, что Россия стремилась к укреплению своих позиций в Маньчжурии и Корее.
2. Раскол Кореи. Доктор Син утверждает, что российская трактовка событий того времени фактически снимает ответственность России за разделение Кореи на две части, не дает ответа на вопрос, кто сыграл ведущую роль в расколе.
3. Корейская война 1950-1953 гг. Отмечается, что в российских учебниках эта война рассматривается исключительно с глобальных позиций, как столкновение двух мировых систем, что якобы совершенно не оставляет места для рассмотрения точки зрения корейцев на эту трагедию.
Указывая на эти особенности российского подхода, которые не удовлетворяют южнокорейскую сторону, доктор Син подчеркивает, что одной из целей работы по «исправлению российских учебников» является «признание Россией своей ответственности за раскол Кореи и развязывание Корейской войны». По ее мнению, это — одно из важных условий изменения в негативных представлениях о России, укоренившихся в Корее.
Необходимо отметить, что российские корееведы с большим вниманием и уважением относятся к точке зрения своих южнокорейских коллег. Они признают справедливость некоторых претензий корейской стороны к освещению в бывшем Советском Союзе вопросов истории Кореи, однако, считают, что южнокорейским коллегам следует отказаться от отождествления советских учебников и учебников эпохи новой демократической России. Следует учитывать также, что российское корееведение переживает сегодня процесс переоценки ценностей. Происходит корректировка наших подходов ко многим острым вопросам новейшей истории, в том числе и касающихся освобождения, раскола Кореи, Корейской войны и последующего развития КНДР и Республики Корея. За последние годы в России вышли три разных «Истории Кореи», содержащие принципиально новые подходы к освещению многих проблем.
Хотел бы, однако, подчеркнуть, что, проявляя готовность внести коррективы в устаревшие подходы к освещению истории Кореи, наши ученые вправе ставить вопрос и о более благожелательном и непредвзятом изложении южнокорейскими авторами отдельных вопросов российской истории и российско-корейских отношений. Российские ученые-корееведы внимательно изучают публикации своих южнокорейских коллег и обращают внимание на сохраняющиеся в них необъективные оценки отдельных фактов и событий.
По мнению российских ученых, наиболее заметны расхождения в подходах историков обеих стран к освещению российско-корейских отношений конца XIX-начала XX века. Российские исследователи, хорошо изучившие этот период, не могут согласиться с попытками ряда историков Республики Корея (в частности, профессора университета Ханам Ли Чхан Чхуна) поставить в один ряд политику России и Японии на Корейском полуострове в конце XIX -началеXX века. Они считают, что несправедливо сравнивать Россию с Японией, которая сначала превратила Корею в протекторат, а затем — в течение 30 лет осуществляла колониальное господство в Корее. Разумеется, никто не утверждает, что Россия противостояла Японии ради корейского народа. Российская политика, как и всякая политика, основывалась на жестком расчете. Стратегическая задача России в тот период состояла в том, чтобы не допустить укрепления позиций в Корее недружественного государства. К сожалению, именно поражение России в русско-японской войне привело к полном захвату Кореи Японией.
Следует отметить, что наиболее полная и объективная картина событий того времени дана в книгах южнокорейского историка Пак Чон Хё «Россия и Корея. 1895-1898 гг.» и «Русско-японская война 1904-1905 гг. и Корея», изданных в Москве на русском языке, однако, к сожалению, не замеченных в Южной Корее.
Большое удивление у российских ученых вызывает то, что некоторые южнокорейские истории упорно придерживаются так называемой «теории русской агрессии в Корее», согласно которой Россия с давних времен угрожала корейской независимости и территориальной целостности. С этим российские ученые категорически не согласны.
Существующие в академической науке двух стран противоречия, к сожалению, заметно влияют на содержание южнокорейских школьных учебников. Взять хотя бы изданные в 2006 году учебники «История Кореи (для старших классов)», «Комитет по составлению национальной истории» и «Всемирной истории (для старших классов)». Авторы — О Чхан Хун, Чан Чжон Гын и др. Анализируя эти учебники, наши ученые обратили внимание на то, что в их разделах, посвященных внутреннему развитию России, делается акцент на
отставании нашей страны от Европы и неэффективности российского пути исторического развития. Авторы без критики принимают т.н. «норманнскую теорию», утверждая, что Новгородское и Киевское княжества были «основаны» норманнами (при этом в отношении Англии, например, используется более корректное выражение «основание династии»). В разделе, посвященном развитию Московского царства в период правления Ивана III, авторы говорят о том, что правитель Москвы « объявил себя царем и наследником погибшей Византийской империи». При этом в учебниках нигде не упоминаются династические связи Москвы и Константинополя и тем самым создается впечатление о необоснованности действий московского царя. В разделах, посвященных истории России после Петра Великого, также делается акцент на отставании от Европы, а большая часть изложенных фактов относится к проблеме крепостного права. Развитие России после отмены крепостного права трактуется сугубо в негативном ключе, и на момент Октябрьской революции Россию называют «наиболее отсталым с точки зрения развития капитализма государством Европы». В целом позитивную оценку получают лишь перемены конца 80-х начала 90-х годов XX века, причем главный акцент делается на сохраняющихся в России факторах нестабильности: противоречиях между политическими партиями и «движении за отделение и независимость в таких регионах, как Чечня».
К сожалению, в характеристике внешней политики России в XIX веке выделяются два главных момента. Во-первых, презумпция агрессивности России по отношению к соседям: Россия безоговорочно признается инициатором любого из конфликтов. Так, при упоминании об участии в разделе Польши упускается из виду тот факт, что, в отличие от Пруссии и Австрии, Россия вернула контроль над исторически принадлежавшие русским князьям землями. Россия объявляется единственным инициатором Крымской войны (при этом говорится о поражении в войне с Турцией и не упоминается участие Англии, Франции и Неаполитанского королевства). Кроме того, в разделе о распаде Османской империи «давление России» преподносится как одна из основных причин неудачи проводившихся турецким султаном реформ.
При освещении роли России в истории Кореи основное внимание уделяется борьбе великих держав за влияние на полуострове. Необъективно отражен эпизод, связанный с бегством вана Коджона в русское дипломатическое представительство в 1896 году, где он оставался под защитой русской миссии более года. Ван получил убежище после убийства японскими агентами его супруги, королевы Мин, имевшей большое влияние при дворе и настроенной на союз с Россией и США против Японии. После этого ван оказался практически пленником прояпонских элементов и под угрозой физической расправы был вынужден подписать ряд документов, закрепляющих контроль Японии над внутренней политикой страны. Тайно бежав в русскую миссию, Коджон смог с помощью пророссийски настроенных политиков на время ограничить экспансию Японии. По мнению российских ученых, существовавшие в тот период тесные отношения королевского двора с Россией позволили не только отдалить потерю независимости Кореи, но и обеспечить личную безопасность правителя страны. Однако в соответствии с трактовками учебника по истории Кореи для старших классов, этот эпизод является ё«началом потери государственного суверенитета», а роль России сводится лишь к попыткам использовать положение вана с целью захвата контроля над политикой и экономикой Кореи.
В корейских учебниках нигде не упоминается о роли Советской Армии в освобождении Кореи, говорится лишь о том, что «американские и советские войска» вошли на территорию Кореи с целью разоружить уже капитулировавших японцев.
Трактовка вопроса об освобождении Кореи и причинах последующего раскола страны на два государства — это один из наиболее сложных и болезненных вопросов. По мнению российских корееведов, роль бывшего СССР в окончании второй мировой войны на Дальнем Востоке нельзя преувеличивать, но и не следует преуменьшать. Нельзя забывать, что основная сила японских сухопутных войск — Квантунская армия — находилась на территории Северо-Восточного Китая, и именно с ней пришлось сражаться советским вооруженным силам в августе 1945 года. Американские войска вошли в Корею, когда боевые действия закончились, и за освобождение Кореи они не сражались. В то же время Советская Армия в боях за освобождение Кореи потеряла убитыми и ранеными около 2 тысяч человек. Забывать этого нельзя.
Все, о чем я сегодня говорил, — это лишь часть большой и сложной работы, которую необходимо осуществить ученым наших стран в целях выработки правдивого и объективного подхода к освещению различных событий прошлого России и Кореи, истории российско-корейских отношений. Эта работа уже проводится в ходе многочисленных научных конференций и семинаров ученых наших стран. Было бы наивно ожидать быстрых результатов в преодолении накопленных в наших странах за многие годы изоляции друг от друга идеологических предубеждений и стереотипов. Однако главное, о чем свидетельствует начавшийся обмен мнениями между учеными России и Республики Корея, — это искреннее стремление узнать правду, учесть аргументы и позицию обеих сторон, приложить усилия для подготовки таких исторических и исследований и учебников, которые способствовали бы углублению взаимопонимания и доверия между народами России и Кореи.
Источник здесь
Комментирование закрыто.