Александра Михайловна Ронина (Хон) с мужем Абрамом Рониным и сыном Лёней. Псков, 1958 г. Фото из личного архива Валентины Пак
6 марта 1960 года в газете «Псковская правда» была опубликована статья жительницы г. Пскова Александры Рониной (Хон). А. Ронина (Хон) родилась в корейской деревне Красное Село Приморской области Приамурского края и выросла в многодетной, крещёной в православии, зажиточной семье. В 1920-1930-е годы вела активную деятельность в корейском коммунистическом движении, принимала участие в создании комсомольских подпольных ячеек в Маньчжурии и Корее по линии Коминтерна. Была арестована японской полицией и прошла все ужасы японских пыток. По возвращении в СССР её направили на учёбу в Московский институт востоковедения им. Нариманова. Однако в 1935 году А. Ронина (Хон) была репрессирована уже органами НКВД и в течение трёх лет была узницей ГУЛАГа. После отбытия срока заключения ей было разрешено проживать за 101-м километром от Москвы, и она поселилась в городке Старая Русса Новгородской области. Когда началась война, она отправилась в эвакуацию в Башкирию, а в 1947 году вернулась в Псков, где до выхода на пенсию работала бухгалтером. Впоследствии была полностью реабилитирована и получила статус персональной пенсионерки местного значения.
В этой статьей Александра Ронина (Хон) рассказала читателям, как в 1924 году праздник 8 марта впервые отпраздновала молодёжь Красного Села — самого пограничного населённого пункта с Кореей, которое находилось на русском берегу реки Туманган.
Нашли свое счастье
Мы, женщины-кореянки, не имели своих имен. Родится девочка — ей дают имя, которое она носит только дома, а чужие люди называют: дочь такого-то. Выйдет она замуж — зовут: невестка такого-то или жена такого-то, станет матерью сына — называют: мать такого-то. В это угнетатели вкладывали особый смысл: женщина, как и домашний скот, не может иметь никакого значения в жизни человеческого общества.
В годы гражданской войны я жила в деревне Красное Село Посьетского района Приморского края. Деревня находилась на границе с Кореей, которая в то время была под гнетом японских империалистов. Пограничная река Туманган разделила мир на старый и новый, на мир рабов и мир свободных людей.
Я и мои родители, как и тысячи корейцев, живших в Посьетском районе, стали равноправными гражданами Советского Союза. Над кореянками взошло солнце жизни. Но крепки были цепи вековых феодальных устоев в быту. Когда сельские коммунисты начали организовывать русских и корейских женщин, началась страшная борьба не только в деревне, но и в каждой семье.
В то время коммунисты-женорганизаторы проводили делегатские собрания женщин, вели политико-просветительную работу. Важнейшей задачей этих собраний была ликвидация неграмотности. В деревне создали школу ликбеза. Однако родители запретили дочерям и невесткам посещать собрания и школы.
— Женщине незачем учиться, — говорили отцы и мужья, — ее удел домашняя работа: варить, шить, стирать, рожать детей!..
Моя старшая сестра Оля долго мечтала учиться, но отец запрещал. В шестнадцать лет Оля тайно от родителей поступила в первый класс. Узнав об этом, отец хотел избить ее, но не нашел. Девушка трое суток скрывалась в кукурузном поле.
Мой брат вместе с русскими коммунистами участвовал в установлении Советской власти в Посьетском районе. Он устроил мне побег из родительского дома и отдал меня учиться в начальное училище. По тому времени это была настоящая революция в быту корейской семьи. Таких, как я, называли первыми ласточками, предвещающими кореянкам весну жизни.
Не могу без волнения вспомнить, как мы первый раз праздновали 8 марта. Было это в 1924 году. По призыву коммунистов в этот день мы собрались на демонстрацию. Ходили с красными знаменами по селу, потом прошли по берегу реки, напротив корейской деревни, находившейся по ту сторону границы. С другого берега кореянки с удивлением смотрели на нас, веселых, жизнерадостных, поющих русские и корейские песни.
От реки демонстранты пошли к могиле делегатки-активистки, похороненной без религиозных церемоний, по гражданскому обряду, что было неслыханно в те дни. Этим мы подчеркнули свою солидарность с погибшим борцом за новую жизнь.
Вечером в школе состоялся спектакль художественной самодеятельности делегаток. Девушки исполняли мужские роли, ибо мы еще боялись нарушать обычай, по которому женщинам запрещалось выступать вместе с мужчинами.
Школа, где шел спектакль, была переполнена народом. Вдруг открылась стрельба. Оказывается, бандиты хотели сорвать женский праздник. Но нас защитили комсомольцы, охранявшие школу. Секретарь партийной ячейки был ранен. После бандитского налета женщины продолжали спектакль.
Так праздновали 8 марта только в тех деревнях, где были коммунисты.
Прошло много лет. Канула в вечность вековая феодальная отсталость кореянок, как и всех женщин многочисленных народов Советского Союза. Сейчас над страной утренней свежести — Кореей — гордо развевается флаг Корейской Народной Демократической Республики.
Мы, кореянки, выросшие в Советском Союзе и воспитанные Коммунистической партией, вместе со своими сестрами — русскими, украинскими, грузинскими и другими женщинами строим коммунизм.
Недавно я получила письмо от сестры Оли. «Никогда я не была так счастлива, как сейчас, — пишет она. — Слезы льются, как вспомню свое безотрадное детство. А сколько горя было в молодости! Не знают ничего этого мои три дочери и сын. Все они получили высшее образование, трудятся на любимой работе. Смотрю я на них и радуюсь. Их счастье — мое счастье!»…
Я понимаю сестру: ее дети осуществили то, о чем в юности мечтала она. Таких матерей миллионы! И каждая из нас от всего сердца говорит:
— Пусть женщины всего мира, как мы, найдут свое место в жизни, в рядах борцов за мир, за светлое завтра.
А. РОНИНА (ХОН), бывший женорганизатор Посьетского райкома партии Приморского края, персональная пенсионерка (г. Псков)
Источник: Псковская правда. 1960. 6 марта.
***
Мы в Telegram
Комментариев пока нет, но вы можете оставить первый комментарий.