Автопробег-2014, посвященный 150-летию проживания корейцев в России, один из самых ярких примеров стремления корё сарам к объединению Кореи
Д.и.н., профессор Герман Ким,
директор Центра корееведения КазНУ им. аль-Фараби,
профессор кафедры истории университета Конгук
Вводное слово
Не прошло и двух недель, как в столицах и крупных городах стран СНГ в Москве, Алматы, Владивостоке, Ташкенте, Бишкеке, Хабаровске — отметили 70-летие освобождения Кореи. Ставшее традиционным празднование этой даты Алматинским корейским национальным центром в этом году явно отличалось от предыдущих формой, содержанием и масштабом проведения. Впервые со-организатором праздника выступила казахстанская секция Консультативного Совета по мирному демократическому объединению Кореи. Впервые в нем приняло участие такое большое число южнокорейских граждан, представляющих дипломатический корпус, бизнесменов, деятелей образования, культуры, студентов и школьников. Впервые специально для участия в концертной программе прилетели 20 студентов из Пусанского университета, а также группа учащихся школ из специализированной Road-school. Но не было среди участников ни одного представителя из Северной Кореи.
И поэтому наш праздник еще раз убедил в том, что Корея будет едина, если мы все будем вместе!
Диаспора и ее медиаторские функции
Cила и влияние государства на международной арене определяются не только военной мощью, наличием ядерного оружия, запасами нефти или современными технологиями, но и людским потенциалом, в том числе и диаспорным.
Сейчас о диаспоре и ее роли в международных отношениях стали говорить политики, ученые, религиозные деятели, журналисты и писатели. Этнический лоббизм стал весьма влиятелен во многих странах мира, достаточно упомянуть еврейский или китайский. Актуальность диаспорной силы наглядна на примере Израиля, Армении, Азербайджана, Грузии, Индии, Сербии, Бангладеш, Мали, Сенегала и других стран, где действуют специальные министерства по делам диаспоры.
В ряде стран рассматривается вопрос о создании или воссоздании такого министерства. Премьер-министр правительства Курдистана Барзани, высоко оценивая роль курдской диаспоры, уверен, что создание Министерства по делам диаспоры — это насущная необходимость, и этот шаг поможет еще больше укрепить связи курдов во всем мире с Курдистаном.
В Молдавии инициатива пошла снизу, когда представители 29 сообществ молдавских эмигрантов из 11 стран подали прошение высшему руководству Республики Молдова о создании Министерства по делам диаспоры. В Государственной думе Российской Федерации, то есть в высшем законодательном органе, заговорили о необходимости воссоздать профильный орган по делам национальностей, т.е. диаспорного министерства.
В некоторых странах, к примеру, в Южной Корее, Турции или Филиппинах действуют фонды, комитеты или комиссии по делам зарубежных соотечественников, которые в принципе выполняют функции министерства. Не случайно Президент Фонда зарубежных корейцев имеет ранг министра без портфеля.
Во многих странах мира действуют этнодиаспорные ассоциации и общества, в университетах открываются кафедры и исследовательские центры, готовят специалистов-диаспорологов, издаются журналы, газеты, книги, проводятся симпозиумы и конференции, диаспоральный контент в интернете растет в геометрической прогрессии.
Таким образом, мы можем говорить об институционализации диапоры, то есть ее превращении в реальную экономическую и политическую силу, признании за ней функций организованного социального инструмента для решения многих задач в самых разных сферах жизни.
Сегодня я хотел бы поделиться своими идеями и мыслями об исторических и актуальных предпосылках медиаторской роли корейской диаспоры стран СНГ, о предполагаемых посреднических функциях и задачах в межкорейских отношениях. Такая медиаторская миссия корейцев Казахстана вписывается в концепцию публичной (народной) дипломатии (public diplomacy), набирающей все большую значимость в международных отношениях. Другую концептуальную основу составляет идея возрастающей роли «мягкой силы» (soft power), альтернативной жесткой официальной политике, реализуемой посредством «твердой силы» (hard power). Наконец, еще одним методологическим инструментом, для исследования заявленной темы может стать гипотеза об эффективности диаспорального ресурса (инструмента) в решении противоречий между страной происхождения (kin state) и страной проживания (host state). В нашем же случае, уникальном по причине наличия двух государств: КНДР и Республики Корея, представляющих Корейский полуостров.
Дивергентные процессы среди корейцев СНГ
В прошлом году корейцы СНГ отметили 150-летие добровольного переселения в Россию. По понятным причинам центр тяжести всех мероприятий, проектов и программ юбилейного года был в России, но все русскоязычные корейцы, так или иначе, отметили эту дату. И этому есть одна веская причина — целый век и еще четверть века были временем общей истории коре сарам, проживавших в одной стране, сначала в Российской империи, затем в Советском Союзе.
Развал СССР имел для корейцев, как и для многих других советских народов, непредсказуемые последствия, которые проявляются в полной мере в настоящий момент. Причем часть из этих последствий носит общий характер для всех постсоветских корейцев (России, Узбекистана, Казахстана и т.д.), а другая – специфична лишь для корейцев в отдельно взятой стране.
К общим последствиям следует отнести, прежде всего, потерю единства общности советских корейцев, которая выражается в разделении на диаспоры в суверенных государствах. Общность советских корейцев заключалась не только в принадлежности к единому гражданству в СССР, но и в русскоязычности, наличии таких единых национально-культурных очагов, как Корейский театр, межреспубликанской газеты «Ленин кичи» («Коре ильбо»), общей национальной и этнической идентичности. Статус гражданина СССР для советских корейцев был несравненно выше, чем нынешний «диаспорный статус» в постсоветских государствах.
С обретением независимости суверенные государства постсоветского пространства оказались на перепутье, и каждому их них предстояло сделать свой выбор пути с магистральной дороги, по которой они двигались в рамках Советского Союза. В контексте всех происходящих процессов в странах проживания корейским диаспорам приходилось заново адаптироваться в новых условиях жизни. Образно говоря, корейцы, также как и многие другие этносы, оказались в каком-то смысле иммигрантами в новых государствах-нациях. Постсоветским диаспорам, в том числе и корейским, предстояло выбрать стратегии своего будущего, которые касаются таких аспектов, как: миграция и место жительства; трудовая и профессиональная деятельности; институализация диаспорных общин; определение национальной и этнодиаспорной идентичности; связь с исторической родиной и т.д. В выборе стратегий, определения путей и механизмов достижения поставленных целей и решения возникших задач проявились разные подходы корейцев России, Казахстана, Узбекистана и других стран СНГ.
Это послужило основанием начавшихся дивергентных процессов в некогда единой среде «советских корейцев» — «коре сарам». Расхождения в политическом и социально-экономическом развитии стран СНГ – это контекст и мейн-стрим, в котором оказались постсоветские корейцы, столкнувшиеся с новыми, доселе неизвестными проблемами и трудностями.
Я здесь не буду останавливаться на анализе тех изменений, которые уже произошли, и тех расхождений, которые еще происходят в сфере этнодемографических процессов, в профессиональной структуре, социо-культурном облике и статусе корейцев в России и странах Центральной Азии, характере диаспорной консолидации и самоорганизации, интеграции в новые реалии, идентичности и ментальности. Об этом опубликовано мной несколько научных трудов, и о некоторых аспектах дивергентных процессов я уже выступал с докладами на конференциях.
Продолжение следует.
Комментирование закрыто.