А. Рахманкулова. К вопросу просвещения и образования корейцев в Узбекистане (с момента депортации по настоящее время)

Важнейшей составной частью корееведческих исследований является изучение истории, языка и культуры корейцев. По различным аспектам корейской тематики были опубликованы отечественные и зарубежные работы в бытность существования СССР и постсоветский периоды. В частности, вопросу просвещения и образования корейцев были посвящены статьи, монографии и диссертации, которые дают историографическую и источниковедческую информацию по истории корейских школ и языковых проблем корейцев России и Казахстана[1]. Несмотря на наличие большого количества научной литературы по корейской тематике, вопросы культуры, языка и образования корейцев Узбекистана до сих пор являются малоизученными[2]. Рассмотрим некоторые вопросы образования корейцев в Узбекистане c момента депортации, т.е.  с 1937 г., по настоящее время на основе ранее неизвестных архивных документов и опубликованной литературы.

Так, до переселения с Дальнего Востока корейцы пользовались своим правом получить образование на родном языке, действовали корейские школы всех  звеньев, были созданы техникумы, педагогический институт, рабфаки, отделения и курсы при других высших учебных заведениях с корейским языком обучения. В учебном 1931/32 г. на Дальневосточном крае действовало 380 школ всех ступеней, которые посещали 33595 учеников, т.е. свыше 85,5% от общей численности корейских детей школьного возраста. В 1931 г. впервые в истории российских корейцев во Владивостоке был открыт корейский педагогический институт с общим контингентом 780 студентов, выпустивший уже в учебном 1933/34 г. 217 квалифицированных учителей, на различных факультетах института обучались 234 студента[3]. Небольшая группа корейской интеллигенции появилась в сфере литературной, переводческой и журналистской деятельности. На Дальневосточном крае издавалось 6 журналов и 7 газет на корейском языке. Самая массовая газета «Сэнбон» («Авангард») имела ежедневный тираж 10 тысяч экземпляров[4]. Кроме этого, шел процесс становления и развития театрального искусства корейцев. Но с депортацией корейцев в 1937 г. с Дальнего Востока, большинство корейских школ и Краскинское педучилище были переселены в Узбекистан, корейский педагогический институт, драматический театр, редакция газеты «Сэнбон» и др. в Казахстан.

Во второй половине 1930-х годов как и во всем б. СССР, в Узбекистане сформировалась советская система образования. К началу 1930-х годов была решена в целом задача введения всеобщего начального обучения, а начиная с середины 1930-х годов стало осуществляться обязательное всеобщее семилетнее обучение в городах и в значительной степени в кишлаках республики. В учебном 1937/38 г. количество школ в республике достигло 4614, 4162 из которых размещались в кишлаках. Обучение в школах республики проводилось на 18 языках. Число школ с узбекским языком обучения в учебном 1937/38 г. достигло 2355[5]. В 1933-1937 гг. для решения задачи по завершению ликвидации неграмотности и малограмотности органы народного образования создали школы ликбеза, число которых к 1937 г. достигло 413. В них учились без отрыва от производства 28,7 тыс. чел.[6] Это привело к сокращению неграмотности среди взрослого населения. Однако в середине 1930-х годов Узбекистан по своему социально-экономическому развитию занимал одно из последних мест в стране. Население испытывало трудности с жильем и питанием. Следовательно, республике предстояло решить массу трудновыполнимых задач, в том числе и в сфере народного образования. Несмотря на достигнутое, в этот период не все дети  школьного возраста, особенно в сельских местностях, были охвачены обучением: ощущалась нехватка школьных помещений, оборудования, учителей и т. д. Школьное образование нуждалось в серьезной реформе, призванной обеспечить подготовку грамотных людей с качественными всеобщими знаниями. В таких социально-экономических условиях приходилось организовывать и строить корейские школы.

Прибывшие в 1937 г. в Казахстан и Узбекистан корейцы имели уже сложившийся учительский корпус, учебные пособия, необходимые для развертывания корейских школ. И насколько можно судить по дошедшим до нас документам, сначала так и предполагалось. К ноябрю 1937 г. во всех районах Узбекистана были организованы школы, всего как на корейском, так и на русском языках обучения: было создано около 200 классов. В целях культурно-бытового обслуживания корейского населения Советом  Народных Комиссаров Узбекской ССР и Центральным Комитетом КП(б) Узбекистана был принят ряд постановлений: от 17 октября 1937 г. «О мероприятиях по культурно-бытовому обслуживанию корейского населения по системе Наркомпроса УзССР», от 10 ноября 1937 г. «О расходах на организацию и содержание школ для детей корейцев», от 25 ноября 1937 г. «О мероприятиях по обслуживанию переселенцев-корейцев по линии просвещения». Согласно последнему постановлению на 1937 г. была утверждена смета расходов на обучение  и оборудование школ для детей корейцев в сумме 2053,2 тыс. руб., в том числе 150 тыс. руб. на капитальный ремонт и приспособление помещений под школы, как внелимитные затраты по капитальному строительству[7]. Удовлетворяя ходатайство СНК УзССР, Совнарком СССР вынес постановление «О мероприятиях по хозяйственному устройству корейских переселенцев в Узбекской ССР» (за №200-33 от 20 февраля 1938 г.), в котором было установлено выделить на строительство 30 школ и их оборудование 6 млн. руб.[8] К тому времени имелось 16 земельных участков под новые школы, по которым были составлены проекты и сметы. Наркомпрос разработал план финансирования школьного строительства[9] для корейцев на 2-й квартал 1938 г. в сумме 3600 тыс. руб. Для обеспечения корейских школ инвентарем и оборудованием, Наркомпросом УзССР было отгружено в районы расселения корейцев 4557 шт. парт, 200 шт. классных досок, 93 шт. канцелярских шкафов, 157 учительских столов — всего на сумму 370200 руб[10]. На школьное строительство в корейских переселенческих колхозах за 1939 г. было выделено: леса круглого — 100 куб. м, леса пиленного — 1400 куб. м, цемента — 206 т, гвоздей — 4 т, шурупов — 100 кг, олифы — 2 т, проволоки — 1,5 т, железа сортового — 4 т,  железа кровельного — 6 т[11]. Но школьное строительство шло не так, как было запланировано. Одна из причин задержки этого строительства в корейских школах — несвоевременное обеспечение строительным материалом. Об этом сообщалось в письме прокурору Узбекистана от начальника отдела переселений Наркомата земледелия Узбекистана Криста: «Несмотря на значительное переполучение лесоматериалов в 1938 г. на корейское жилищное строительство и школьное по Республике в целом, недополучение  лесоматериалов Ташоблтрестом, необходимых на школьное строительство, объясняется исключительно бездеятельностью  и неповоротливостью последнего. … Несмотря на все условия, созданных Ташоблтресту, для своевременного разворота и окончания школьного строительства, последний не обеспечил даже своевременного вывоза необходимого ему леса»[12].

   В некоторых колхозах охват школами корейских детей был в неудовлетворительном состоянии, так как корейские колхозы расселялись на необжитых раньше местах (в болотных, камышовых зарослях, целинных землях)[13]. Выделенные деньги центром и республиканскими правительственными органами и строительные материалы иногда использовались местными властями не «по назначению». Например, в стенографическом отчете совещания у председателя СНК УзССР по вопросу об устройстве корейцев-переселенцев 17 августа 1938 г. приводится такой факт: «рай-организации и Наркомпрос за счет корейских фондов решили «пожениться»»[14]. Постановление ЦК КП(б) Узбекистана и СНК Узбекской ССР об окончании школьного строительства к 1 сентябрю 1938 г. не было выполнено. Только к январю 1939 г. в эксплуатацию было сдано всего лишь 4 новых школы[15].

Согласно архивным данным, на 1 марта 1938 г. было организовано корейских школ: начальных — 90, неполных средних — 30, средних — 9, которыми были охвачены 11709 детей-корейцев. Кроме того, 1576 детей обучались в русских школах[16]. В начале учебного 1938/39 г. функционировало 96 школ, из них 44 корейские и 52 смешанные корейские школы. Во всех типах корейских и смешанных корейских школах в сельских районах Узбекистана в рассматриваемый период обучались 19980 учащихся, в том числе в начальных классах – 15331, в неполных средних – 4044 и средних – 605[17]. Архивные материалы свидетельствуют, что государством были приняты меры по обеспечению учебой детей переселенцев-корейцев и строительству корейских школ. Но трудно представить, что 9-10 месяцев спустя после переезда, когда еще не была решена ни одна из проблем связанных с обеспечением элементарным жильем и необходимыми социальными службами, государство имело возможность реально фактически открыть столько новых школ и новых классов, даже если для этого имелось необходимое количество учителей, депортированных вместе с остальными, и существовал какой-то запас учебных пособий, привезенных с собой[18].

13 марта 1938 г. вышло постановление Совета Народных Комиссаров СССР «Об обязательном изучении русского языка в школах национальных республик и областей»[19]. В соответствии с этим постановлением СНК УзССР 19 марта 1938 г. принял постановление «Об изучении русского языка в узбекских и других нерусских школах Узбекской ССР»[20]. В этих постановлениях был намечен комплекс мероприятий, направленных на изучение и усовершенствование методики преподавания русского языка в национальных школах, обеспечение школ преподавателями русского языка. Расширение обучения русского языка в национальных школах происходило за счет сокращения преподавания национальных языков. Изменения произошли в программе и обучении русскому и корейскому языкам. По другим предметам объемы учебного материала и программа корейской школы соответствовали программам и объему учебных материалов русской школы. Только обучение по всем предметам проводилось на корейском языке[21]. Наркомпрос Узбекистана преобразовал все корейские школы в учебном 1939/40 г. в школы с русским языком обучения. «Объективно это способствовало тому, чтобы корейцы смогли адаптироваться к условиям жизни в многонациональной среде, получать образование в средних специальных и высших учебных заведениях, работать в различных сферах. Однако это привело к тому, что через два поколения среди корейцев Узбекистана родным языком владели лишь представители старших поколений»[22].

 В учебном 1937/38 г. корейские школы в Узбекистане пользовались переводными и оригинальными учебниками, изданными Дальгизом. Для организации учебно-воспитательной работы в исследуемых школах ранее были переведены на корейский язык почти все стабильные учебники начальной, неполной средней и средней русской школы, методические пособия и некоторые другие программы. В качестве стабильного учебника по родному языку для исследуемых школ Наркомпрос республики рекомендовал учебник корейского языка, составленный преподавателем А. Н. Хан. Этот учебник был издан стеклографическим способом и разослан по корейским школам. Наркомпрос Узбекистана рекомендовал корейским школам использовать и другие учебники[23]. Однако этого не было достаточно и в корейских школах остро ощущался недостаток в учебниках.

По неполным данным в составе переселенцев в Узбекистан прибыло 379 студентов[24]. Из них студентов высших учебных заведений — 70 чел.,Краскинского педучилища — 120 чел., сельхозтехникума — 45 чел., строительного техникума — 23 чел., других средних учебных заведений — 48 чел.[25] По учебным заведениям Узбекистана было размещено 220 студентов – корейцев:  по вузам — 70 чел., техникумам — 100 чел., учебным заведениям других наркоматов — 50 чел.[26] В соответствии с телеграммой заместителя председателя СНК Союза В. А. Чубаря Краскинское корейское педучилище в 1937 г. было ликвидировано. Все преподаватели в количестве 15 человек были направлены на работу в средние и неполные средние школы в различные районы[27]. Все студенты корейского педучилища были направлены по месту нахождения их семей за исключением 10 чел., которые приехали без семей. Они были определены на работу. Студенты педагогического института и педагогического техникума, оказавшиеся в Ташкенте, из-за запрета на выезд, установленного паспортным режимом, не могли выехать в г. Кзыл-Орду и продолжить учебу, в учебном  1937/38 г.

В учебном 1937/38 г. в корейских школах Узбекистана числилось 563 учителя: с высшим образованием – 46 чел. (8,2%), незаконченным высшим – 36 чел. (6,4%), со средним – 144 чел. (25,6%), с незаконченным средним – 337 чел. (59,8%). Изучение статистических данных о корейских школах рассматриваемого периода показывает,что 60% учителей начальных классов работали, не имея даже среднего образования. Из числа учителей неполных средних и средних школ только 20% соответствовали своему назначению. Такое положение с педагогическими кадрами в исследуемых школах привлекло внимание Наркомпроса республики. В учебном 1938/39 г. 537 юношей и девушек корейской национальности поступили на учебу в педагогические учебные заведения республики: 65 чел. – в педагогические училища, 240 – в учительский институт, 202 – педагогический институт и 30 чел. –  университет[28]. Это была первая группа корейской  интеллигенции, взращенной уже на земле Узбекистана.

В послевоенный период был поднят вопрос о восстановлении корейских школ. И издано постановление Бюро ЦК КП(б) Узбекистана от 16 января 1947 г. о переводе начальных классов школ с корейским контингентом учащихся на родной язык обучения. Однако постановление осталось нереализованным по достаточно веским причинам. Прежде всего, не было учебников, и главное  – постановление не встретило должной поддержки со стороны родительской общественности… Для родителей на первом месте стояла забота о дальнейшем образовании детей после школы. Но тем не менее не остался без внимания вопрос о родном языке корейских детей. Его решили изучать как учебный предмет вместо узбекского языка с 3 по 10 класс, в среднем 2 ч в неделю. Для оказания методической помощи учителям корейского языка была учреждена должность при Министерстве просвещения республики. Поначалу корейский язык преподавали как предмет почти во всех школах, где значительную часть контингента составляли корейские дети. Этот язык изучали не только в Ташкентской, но и в Самаркандской, Хорезмской областях. Активизировавшиеся усилия по возвращению корейского языка корейцам также приходятся на 1950-1960–е годы: «Учителя корейского языка на деле почувствовали помощь и внимание со стороны органов народного образования. В 1954 г. впервые (в Узбекистане) проводился республиканский семинар учителей корейского языка… В 1955 г. был выпущен сборник методических материалов по корейскому языку». В местах компактного расселения корейцев, прежде всего в известных корейских колхозах, открываются корейские школы, одновременно создается ряд учебников, учебных пособий для изучения корейского языка. В первой половине 1960–х годов в Узбекистане были изданы букварь и учебник корейского языка для 3-4 класса, расчитанный на 130 уроков. В 1965 г. удалось с большим трудом издать новую программу по корейскому языку  для 3-11 классов и учебник корейского языка для 3-4 классов. По существу это было последней попыткой в какой-то мере наладить изучение родного языка корейскими детьми[29]. Аналогичные процессы происходили и в Казахстане, и во всем Центральноазиатском регионе, где сохранялись компактные группы корейцев.

В 1956 г. было открыто отделение корейского языка при факультете русского языка и литературы Ташкентского государственного педагогического института (ныне – ТГПУ). С 1956 по 1964 г. было осуществлено четыре выпуска и подготовлены 70 учителей, которые получили направления в школы с корейским контингентом учащихся. В 1964 г. отделение корейского языка было закрыто. Таким образом, настоящего возвращения корейского языка в языковую ситуацию корейцев Узбекистана не произошло. Младшее поколение переселенцев уже фактически ориентировалось на русский язык, старшее, уже хранившее традиции этнического родного языка, осознавало бесперспективность обучения детей на корейском в плане получения высшего образования и престижной специальности.

Так, согласно итогам переписи 1989 г., в Узбекистане проживало 183140 корейцев. Если по этой переписи среди корейцев Узбекистана старше 45 лет 73,9 % назвали корейский родным языком, то среди корейцев до 45 лет – лишь 49,8 %[30]. Причем, многие из тех, кто назвал корейский язык как родной, вовсе не владели им в полной мере. Следовательно, в республике тогда насчитывалось 3517 чел., умеющих читать и писать на корейском языке, что составляло около 2% к общему числу корейского населения[31].

В 1985 г. отделение корейского языка возобновило свою деятельность, главным образом, благодаря настойчивым усилиям основателя и преподавателя этого отделения В. Ф. Кан. В 1990 г. в институте была создана кафедра корейского языка и литературы. В 1993 г. корейское отделение открылось в Ташкентском государственном институте востоковедения. В 2005 г. создана кафедра корейской филологии в Узбекском государственном университете мировых языков. Отделение по изучению корейского языка и литературы функционирует и при Самаркандском институте иностранных языков. В этих вузах ведется подготовка корееведов-бакалавров, магистров. В ряде вузов корейский язык изучается в качестве второго иностранного языка либо в форме факультатива. В этих вузах также работают Центры корейского языка[32]. Все вышеназванные вузы решают основные задачи возрождения корейского языка, как средства образования, общения, развития национального самосознания. В мае 1992 г.  в Ташкенте был создан Центр образования Республики Корея, где ежегодно обучаются 3,5 тыс. чел., треть которых, наряду с корейцами, составляют представители других национальностей – узбеки, казахи, русские, татары и др., что свидетельствует об огромном интересе и уважении к неповторимой корейской культуре[33]. В настоящее время преподавание корейского языка ведется более чем в ста школах республики. Многие сотни человек прошли обучение в Сечжонской школе корейского языка[34].

В настоящее время за редким исключением все этнические корейцы Центральной Азии стали русскоязычными. Это позволило им совершить за короткий период интеллектуальный скачок, подняться на один уровень с наиболее образованными нациями в странах СНГ. В то же время резко возросла практическая значимость корейского языка. В Узбекистане кардинально меняется языковая ситуация и для этнических корейцев появляется возможность эффективной «обратной интеграции» в родную языковую среду.

Данная статья была написана при поддержке Фонда Александра фон Гумбольдта (Германия).

А. Рахманкулова

Ўзбекистонда корейс тилини  ўқитиш масалаларига доир

(1937 йилдан то ҳозирги кунгача)

Мақолада Ўзбекистонда корейс тилини ўқитиш масалалари 1937 йилдан то ҳозирги кунгача илгари маълум бўлмаган архив ҳужжатлари ва илмий адабиётлар асосида ёритиб берилган.

A. Rakhmankulova

 

On Korean Diaspora education in Uzbekistan

 (since the time of deportation until present)

The paper deals with the problems of Korean Diaspora education in Uzbekistan since the time of deportation of the Korean populace until present time on the basis of previously unknown archival documents, as well as of already published literature.

                                                                                               Рахманкулова А. Х.

Кандидат исторических наук, старший преподаватель

Тел.: 263 15 47

---

Telegram