За что мы любим Корею: щедрая старуха

atsman: ПРИБЫВ в столицу, я отправился в центр, в квартал рядом с кумирней Тонмё 동묘, и устроился в мотеле, в котором останавливался на ночь два месяца назад. Мотель расположен на улочке, на которой с трудом разъедутся две машины. Туристу без телефона с картой найти его затруднительно. Меня привлекли расположение и, это главное, цена. Они у мотеля были исключительные. Ночь постоя стоит тридцать пять тысяч, а, выйдя через заднюю дверь и сделав несколько шагов по тесному и кривому проулочку-узилищу, можно выйти на Колокольную, Чонно 종로, одну из центральных сеульских улиц. А перейдёшь через дорогу — остановка лимузина, который за десять тысяч вон привезёт тебя в Инчхонский международный аэропорт. От Тонмё пара шагов до основных достопримечательностей Сеула и один до Великих Восточных ворот — Тондэмуна 동대문 и окружающего его одноимённого рынка, который привольно раскинулся на территории, равной территории иного небольшого российского районного центра (по привычке говорю «рынок», хотя там, где был рынок, который я ещё застал в 90-х, нынче высятся современные высоченные универмаги и торговые аркады). Свой рынок имеется и в квартале Тонмё. Это примыкающий к рынку Тондэмун (можно сказать, являющийся ответвлением его, придатком) знаменитый блошиный рынок Тонмё. Вон он, виден, если, извернувшись, выглянуть из моего крошечного оконца.

Тонмё (полное название — Тонгванванмё 동관왕묘 東關王廟 «Восточная кумирня (храм) Кван-вана» — храм в честь Гуань Юя, военачальника царства Шу эпохи Троецарствия (162–219), возведённый после смуты года Имчжин (1592-1598) в начале XVII в. Говорят, что, когда корейские и китайские воины, присланные императором Ваньли (храмовое имя — Шэньцзун), сражались плечо к плечу с японскими захватчиками, им во время битвы явился, воодушевляя на ратный подвиг, дух Гуань Юя (тот в Китае почитался как божество войны). После войны Ваньли послал в Корею строительные материалы, стелы и статуи Гуань Юя. Храмы Кванванмё появились по всей стране, в столице были сооружены три — западный, северный и восточный. Из трёх сохранился один…

30411680920_f99a81aec5_b

На следующий день я отправился в столовку, в которой лакомился свиными рёбрышками в компании dsmsofta. Хозяйка узнала меня: «А где иностранный профессор? Кстати, из какого он университета?». Я удивился памяти старухи: «Конгука. Дайте что-нибудь поесть». — «Самчхи, макрельку, будете? Жарится на гриле». — «Буду. И дайте бутылочку сочжу».

Старуха (впрочем, какая она старуха? Ей лет поди лишь чуть побольше, чем мне) крикнула своим подельницам, чтобы несли макрельку, уселась напротив и принялась болтать. Она говорила элегантно — с тем прононсом и теми интонациями, которые отличают речь коренных, образованных сеульцев. Через несколько секунд передо мной поставили поднос с закуской, суп, через минуту принесли рыбу и рис…

30080137714_329ef64f20_b

Покончив с едой, я направился к кофейному аппарату, чтобы нажать кнопку и получить стаканчик десерта — кофе-микса, как старуха сказала: «Погодите. Я угощу вас настоящим кофе». Она пошла вглубь своего заведения и вернулась с пакетиком: «Этот — натуральный, без сахара и забеливателя». Кофе, действительно, был натурален и хорош. Я сказал об этом старухе, и она обрадовалась: «Я пью только его. У меня для вас есть подарок». Я подумал, что она хочет подарить кофе, и сказал: «Пожалуйста, не надо», но старуха уже ковыляла за подарком.

СТАРУХА вернулась, держа в руках чёрный цилиндрический предмет: «Недавно купила две коробки кофе. Каждому купившему давали по подарку — по термосу. Мне дали два. Два мне не нужны». Я был тронут до глубины души. Попытался отказаться, но старуха не отступала: «Пригодится».

Я вышел из столовки и решил немедленно употребить подарок. Пройдя мимо кумирни, пошёл по рынку…

30623759381_170941e3b7_b

30080137114_1e0434b076_b

Найдя лавку с экологически чистыми продуктами питания, вошёл внутрь, отыскал молотый «Blue Mountain»… Пришёл в мотель, заварил в термосе кофе.

30092075614_339bf570f1_b

Хлебая кофе, думал: «За это люблю Корею».

В принципе, люди всюду одинаковые, они всюду пекутся о собственном благе, благе семьи, но, похоже, лишь корейцы способны — просто так, ни с того, ни с сего — сделать доброе дело незнакомому человеку, накормить его, одарить подарком. Я уж не говорю про столовки. А взять практическое отсутствие воровства! Вспомнился случай, который приключился на Нактонгане за пару недель до этого.

_____________________________________________________

Покинув Тэгу, я и мои спутники покатили в объезд города по велодорожкам, бегущим вдоль двух речек — Синчхона и Кымхогана. Прокатив тридцать километров, мы выехали на Нактонган и прикатили к Канчжонской плотине. Полуостров в месте впадения Кымхогана в Нактонган преобразован в гигантскую зону отдыха — с ресторанами, магазинчиками, музеем культуры воды. Мы поставили печати в велосипедные паспорта, перевели дух и поехали в ресторан — обедать. Ресторан, на котором я остановил свой выбор, был настоящим рестораном с красивыми меню и интерьером, услужливыми официантками, вкусными блюдами.

Пообедали, и пришло время рассчитываться. Я потянулся за своим рюкзачком и — не нащупал его. Глянул по сторонам, заглянул под стул — рюкзачка нигде не было. Кликнул официантку: «Не видели?». — «Нет». Беда! В рюкзачке у меня были «Кэнон», запасная велокамера, бумажник с наличными деньгами, десятком кредитных и дебетовых карт, правами, карточкой OHIP, оба паспорта.

Я пробежался по ресторану — рюкзачка нигде не было. Острый аналитический ум, природная смекалка и метод научного прогнозирования подсказали: не иначе рюкзак остался на велодорожке. Сказав спутникам, что съезжу на велодорожку, я оседлал савраса и покатил на Нактонган. Надежды найти пропажу не было — за полтора часа, что мы провели в ресторане, по велодорожке проехали сотни людей…

Торопясь, покатил напрямик — по крутому, поросшему травой склону. Подкатил к будке — рюкзачок лежал на скамейке. Рядом, поставив босую ногу на скамейку, сидел крохотный старичок. Я бросился к рюкзаку, сказал старичку: «Думал, что не найду». Старичок хладнокровно сказал: «Твой? А я сижу, караулю рюкзак уже минут десять. Думал, что придётся, если не объявится хозяин, нести в бюро находок, а до него топать и топать». Я сунул руку в рюкзачок — всё было на месте. Я достал бумажник, протянул добродетельному старичку десятку: «Прошу не отказываться. Если бы не вы, мне пришлось бы худо. Ведь у меня здесь и деньги, и паспорт». Старичок с достоинством принял деньги (я давно подметил, что корейские старики и старухи отмечены особой печатью благородства) и сказал: «А сигареты есть?». Я воскликнул: «Для вас есть всё!». Достал сигареты, протянул старичку — тот расставил пальцы одной руки, мол, дай пять штук. Я вытащил пять сигарет — он показал вниз, на драный сандалет, мол, положи в него. Я поставил сигареты торчком в сандалет, вручил одну в руку, поднёс зажигалку… Побыв со старичком ещё несколько минут, попрощался и покатил к товарищам.

Те, выйдя на солнышко, пили кофе. Я, надеясь поразить национальной особенностью Кореи, проорал: «Нашёл!», но бывалые велотуристы уже, похоже, привыкли к ней и ничуть не удивились.

***

Источник:

https://atsman.livejournal.com/2031593.html

https://atsman.livejournal.com/2031929.html

Поделиться в FaceBook Добавить в Twitter Сказать в Одноклассниках Опубликовать в Blogger Добавить в ЖЖ - LiveJournal Поделиться ВКонтакте Добавить в Мой Мир Telegram

1 комментарий

  • Людмила Цой:

    О,как мне это хорошо знакомо!Вспомню два случая,которые меня удивили в Корее.
    Однажды в районе Тонгдэмуна оставила случайно сумку увхода в магазин на каких-то коробках и вспомнила об этом спустя спустя минут 20 и далеко от того места.А в сумке было 3000 дол.,паспорт и другое добро.Когда прибежала на место,не чуя ног под собой, сумка со всем содержимым стояла на месте,как ни в чем ни бывало.
    Второй случай,удививший меня,произошел на пленере в маленькой горной деревушке под Сеулом.Порисовав до обеда,все пошли на автобус,побросав все свое имущество-этюдники,холсты и краски там,где рисовали.Меня успокоили,чтобы не беспокоилась-все будет в целости и сохранности.Так оно и вышло-ничего не пропало.И было так везде, куда бы ни выезжали.

Translate »