Отчетное выступление, пальпё (발표회) на следующее утро было назначено на 10, но готовиться все начали заранее, еще до завтрака. Танцовщицам накладывали яркий макияж (чтобы красоту было видно издалека) и укладывали прически. Все принарядились — мероприятие ответственное, кульминация всех проведенных в тренировках дней и вечеров. Американцы облачились в зеленые футболки с логотипом Нью-Йоркского центра корейского исполнительского искусства и сайтом организации (кому интересно, посетите http://kpacnyc.org/). Мальчики из «Мисо» — а белые футболки с названием группы и штаны ярко-кораллового цвета — под цвет юбок ханбоков у женской части коллектива. Ханбоки у девочек были двух видов под разные танцы, хоть тренировочные, но тоже нарядные. Почти как перед экзаменами в вузе, те, для кого это было впервые, ощутимо волновались, «старшекурсники» держались поувереннее.
В большом зале тренировочного корпуса подготовили сцену, расставили стулья для немногочисленной публики. За час до начала выступающие успели на скорую руку провести генеральный прогон, а затем потянулись гости — работники центра, преподаватели, важные гости из руководства. 
Огому шел первым номером и ожидаемо собрал бурю восторгов, особенно от эмоциональных американцев. Все-таки красивые девушки, синхронные движения (с выкриками и прыжками) и обволакивающие барабанные ритмы — сочетание что надо. Сам номер был на 8 минут, на видео можете оценить заключительный фрагмент.
У американской делегации было сразу несколько номеров подряд: чиндобукнори, в котором задействовали детей и подростков во главе с солирующей Аннали; модымбук — вступили в бой подростки постарше и даже пара пожилых участников, к которым присоединились мальчики из «Мисо» с руководительницей Ириной Евгеньевной; сольчанго — массовый номер на 19 человек с барабанами чанго (в виде песочных часов). Для новичков, впервые взявших в руки инструменты две недели назад, американцы держались молодцами, но поскольку тренировались ребята все-таки без мотивации действующего выступающего коллектива, настоящего вау-эффекта тут уже не было — необходимая техника и грация чувствовалась только у опытной солистки из Нью-Джерси.
Ипчум в ханбоках у «Хвасона» и «Мисо» смотрелся намного более внушительно, чем в повседневной одежде на вчерашней тренировке. То ли действительно из-за костюмов, то ли из-за ответственности момента у девушек словно щелкнул тумблер, переключив режим с «учебного» на «боевой» — лица озарились торжественностью, движения наполнились плавностью и текучестью. Под хриплый вокал и традиционные инструменты музыка то ускорялась, то замедлялась, вводя зрителя в состояние гипноза. С обидой подумалось, что такие танцы вряд ли будут заказывать на семейные мероприятия наши корейцы — слишком тяжелыми для восприятия покажутся и мелодия, и динамика, а заказчики хотят чего-то легкого, яркого и веселого. А поскольку на таких частных выступлениях в основном и выживают коллективы корейских танцев в СНГ, чтобы накопить на инструменты, костюмы да те же билеты на стажировку, приходится подстраиваться под рыночный спрос. На больших публичных концертах в духе дружбы народов, когда разные диаспоры демонстрируют свою культуру, такие не всем понятные танцы тоже обычно не показывают — считается, что непривычному зрителю будет скучно. В результате большой пласт корейского танцевального искусства до массовой аудитории не доходит — а ведь жалко! Да, может не все поймут, может кто-то залипнет не от восхищения, а от приступа дремоты — но кто-то ведь и проникнется. Особенно если исполнять этот танец будет кто-то с таким же вдохновением, как девушки на этом пальпё.
Завершил отчетное выступление еще один массовый номер от американцев — «Ариран» на каягымах. Звучало здорово, хотя я мыслями был все еще в предыдущем танце.
После номеров и поздравительных речей всем выдали красивые сертификаты и подарки. Ученики, в свою очередь, преподносили сувениры из своих стран преподавателям, работникам центра и друг другу. Особенно умилило, как американские ребята дарили узбекским бейсболки. Оперативно пофотографировавшись — надо отдать должное, в групповых фотографиях корейцы большие мастера — все пошли на обед, а затем разделились. Часть (американцы) организованно поехала на пляж, кто-то пошел фотографироваться в нарядных ханбоках для инстаграма или просто приходить в себя после выступления. Вечером намечался концерт, на котором всем предстояло быть уже в качестве гостей, — в театре. По пятницам там проходили регулярные выступления артистов центра, в том числе преподавателей, так что ученики могли увидеть сонсеннимов в деле.
Зал на концерт собрался практически полный — из соседних деревень и городка приехали местные жители. Атмосфера и техническое оснащение театра тоже не подкачали — свет, акустика, декорации — все так, как и должно быть, без вычурности и излишеств. Фотографировать само представление, к сожалению, было нельзя, поэтому дальше придется верить на слово. В программе было все — разные жанры были представлены по номеру: традиционная дворцовая музыка (духовые и струнные), пхансори, зверское самульнори (для тех, кто разбирается, играли «Самдо нонак карак»), сольное выступление с комунго, минё. Во время номеров с традиционным корейским вокалом, пхансори и минё, на больших экранах по краям сцены отображали текст исполняемых песен — зрители по соседству активно подпевали на манер караоке или выкрикивали принятые в этих жанрах одобрительные возгласы. Немедленно представил, как странно смотрелось бы европейское представление в подобном стиле, если бы посреди оперной арии солисту из партера подпевали и кричали «Молодец! Давай-давай!». А тут вполне себе принятая традиция, певицы такой реакции были только рады.
Из танцев продемонстрировали разновидность ипчума и, к моей радости, сынму, танец буддийских монахов, о котором я прежде только читал и видел в записи. Исполняют сынму в белых робах джангсам с капюшонами коккаль и длинными рукавами. По мнению некоего Quesaam, создавшего страницу про сынму в русской Википедии, сынму — самый красивый и сложный корейский танец. Спорить с этим пожалуй не буду — номер был и правда великолепен. Три танцовщицы после плавной танцевальной части перешли к игре на здоровенном барабане. Насколько подсказывала память (кажется, так писали в одной из немногих попадавшихся на глаза научных работ о корейском танце), нарастающие удары в барабан в сынму символизируют борьбу монаха со своими страстями. И страсти действительно кипели. Одной из танцовщиц была преподавательница по огому, и девчонки дружно поддерживали ее из темноты зала тонкими голосами — «Сонсеннииииим!».
В общем, концерт оправдал все надежды — подобное шоу в таком качестве в России при всем желании вряд ли когда увидишь. После зрелища спать решительно не хотелось, тем более в последнюю ночь в Намдо. Прогулялись по кампусу в темноте вместе с русско-узбекской делегацией, а перед сном посидели сообща за разными припасенными вкусняшками и веселыми разговорами.
На следующее утро группы выдвигались обратно в Сеул, чтобы затем разлететься по своим городам. Уезжать было грустно даже мне, постороннему, который провел на Чиндо всего три неполных дня. Трудно представить, каково это было для прикипевших за две недели к этому месту юных учеников.
В стремительном автобусе, предоставленном центром Намдо, глядя на пробегающие мимо те же пейзажи, только уже в обратном порядке, наваливались мысли, которыми хотелось бы завершить этот цикл заметок.
Несмотря на то, что корейское традиционное искусство обычно пользуется большим успехом у зрителей, заниматься им всерьез, с фанатизмом работая над отточенностью движений и передачей эмоционального посыла, берутся единицы, особенно в России. Однако это именно тот случай, когда «талантам надо помогать, бездарности пробьются сами». Если не поддерживать эти единицы, не приобщать наших людей к восприятию традиционных танцев и музыки, то мы лишимся большой и, на мой взгляд, важной части собственной идентичности, понимания нашего характера, нашей красоты, нашего культурного кода и наших корней. В конце концов, кто мы без собственной культуры?
Единицы, берущие на себя эту ответственность — развивать, распространять, передавать дальше красоту нашего национального искусства — по сути, аномалии. Денег этим в среднем особенно не заработаешь, а мы, корейцы, народ исключительного прагматизма — такими нас выковала действительность, мы любим простые мещанские радости, стабильность и уверенность в завтрашнем дне. Абсолютное большинство корё-сарам не рассматривает всерьез такое хобби, а большинство тех немногих, кто зажигается и входит во вкус, со временем одумываются — семья, дети, ипотека, рабочие будни — тут не до танцев буддийских монахов с барабанами. И остаются аномалии, единицы одержимых с огнем Прометея в глазах и сердце. Если не поддержать эти единицы — этот огонь может угаснуть.
На исторической родине к этому вопросу относятся со всей серьезностью. Надеемся, у нас будет шанс узнать лично, как обстоят с этим дела в северной ее части, но про южную можно сказать однозначно — понимают это хорошо и на самом стратегическом уровне.
Наш паблик выражает благодарность руководству и всем сотрудникам Национального гугак центра Намдо за возможность взглянуть на это удивительное место изнутри. Конечно, вряд ли они прочтут эту заметку (на русском, ха-ха), но всем, от улыбчивых поварих до господина Ким Карама, лучше всех на Чиндо владеющего английским, хотелось бы сказать огромное спасибо.
Отдельная благодарность нашим друзьям из ансамбля «Мисо» и особенно Студии корейского танца им. Ли Маргариты «Хвасон» за экскурсию в мир обучения традиционному искусству и за немалый вклад в репутацию нас, русскоязычных корейцев. Глядя на вас, ваше старание, энтузиазм и талант, за корё-сарам охватывала гордость. Было очень приятно слышать теплые слова о корёинах от всех, кого я встречал в центре Намдо.
И спасибо острову Чиндо. Мы обязательно найдем повод увидеться еще раз.
***
Источник: https://vk.com/wall-34822693_27044
Комментирование закрыто.