Герман Ким, д.и.н., профессор, заслуженный деятель РК,
исполнительный секретарь центрально-азиатской
секции Консультативного Совета по мирному и
демократическому объединению Кореи 17-ого созыва
Читатели старшего возраста помнят, как после развала Советского Союза государствам, возникшим на обломках великой державы, пришлось впускать в свои пределы капитализм. Рождение рынка давалось кровью, поэтому 1990-е годы кто-то метко окрестил «лихими». В борьбе за захват государственной собственности столкнулись разные силы: бывшая номенклатура, крепкие хозяйственники, интеллектуалы, спортсмены и просто авантюристы. В ходу были новые слова или старые, но с новым смыслом — «приватизация», «рэкет», «бригада», «братки», «беспредел», разборки, «крыша» и т.д. Страна, проламывавшаяся в рыночные отношения, напоминала огромный базар, где скопились торгаши и покупатели, орудовали «карманники» и «разбойники», а милиция куда-то пропала или делала вид, что ничего не видит.
Такая картина была типичной от Балтики до Тихого океана, от холодного Заполярья до знойной Средней Азии. Не так одиозно вползал капитализм в страны Восточной Европы, но беззакония и там хватало. Больше всего повезло ГДР, которую поглотила Западная Германия. После крушения Берлинской стены капитализм хлынул бурным потоком в восточную Германию, где вскоре воцарился новый «орднунг» (нем. Ordnung — порядок). А как проникает капитализм в Северную Корею — последнюю цитадель социализма на Востоке?
Еще в советских школах нас учили, что капитализм работает по формуле «деньги-товар-деньги». И эти товарно-денежные отношения царили на рынках и базарах во всех странах социализма и в Восточной Европе и в Азии. Они были разноцветными, как и экономика. Легальные, санкционированные властями (партиями и правительством) и их можно назвать «белыми», на которых в основном торговали овощами и фруктами. Наряду с ними было множество полулегальных вещевых рынков, где продавались одежда, обувь и другие потребительские товары. Их можно назвать «серыми», так как они не являлись противозаконными по сути, но держались на спекулятивных ценах, по которым продавались дефицитные вещи. А черные рынки, как и черная экономика, строго преследовались социалистическими законами. Причем на крупных городских рынках, так называемых барахолках, границы между этими цветными рынками могли быть неявными, хотя зачастую они делились на две части: первая, где торговали товарами бывшими в употреблении, и вторая, где спекулировали новыми и пользующимися повышенным спросом вещами.
Так вот в уникальной стране – Северной Корее – до сравнительно недавнего времени рынки были под строгим запретом. Северяне не знали, что такое ярмарка сельхозпродуктов, блошиный рынок или уличная торговля. Теперь, когда речь идет о ползучем капитализме в доселе самой закрытой стране мира, разговор надо начинать именно с рынков.
По сведениям Картиса Мелона, исследователя из американского университета Хопкинса, на сегодня в Северной Корее насчитывается свыше 400 рынков под открытым небом, которые составляют ядро «серой» экономики страны. В 2010 их было около 200, за ними был строгий пригляд, и, если что-то шло не так, их то закрывали, то давали новое разрешение. Кроме рынков, в стране повсеместно появилась уличная торговля, либо в виде целых рядов, либо единичного места.
Страна делится в административном плане на 9 провинций, 148 районов, 3 города центрального подчинения, пять крупных городов, около 200 городских районов. В каждом из указанных администивных единиц действует по крайней мере один рынок.
Недавнее исследование, проведенное среди северокорейских перебежчиков учеными из Сеульского Национального университета, показало, что около 80 процентов населения пользовались в той или иной мере услугами рынка.
Большинство крупных рынков ширпотребных товаров расположены вблизи границы с Китаем и вокруг Пхеньяна, но они растут также в провинции Хванхэ, в Раджин-Сонбон, особой экономической зоне, в провинции Северный Хамгён и Канвон.
Большинство товаров, продаваемых на рынках, являются предметами первой необходимости, но при желании и наличии денег можно приобрести звуковую и видео электронику, фотокамеры и другие дорогостоящие товары.
Рыночный бизнес растет и теперь можно купить такие южнокорейские товары, как косметика, галантерея, одежда – все, что в стране-производителе продается по сниженным ценам. Большинство промышленных товаров завозится из Китая. Какие-то вещи стали производиться в самой Корее, обычно это одежда. Ткани завозятся из Китая, а дизайн копируется из южнокорейских или японских журналов.
Места на рынках продаются по разным ценам, к примеру, на одном рынке в Хесане (провинции Янгандо) прилавок мог стоить от 2,55 млн. до 5,9 млн северокорейской воны, что составляет порядка 300-750 долларов США. Для торговцев власти создали специальное агентство по сбору налогов за выдачу разрешения, за место за прилавком или за отдельный киоск. Для контроля и управления деятельностью постоянно растущих в количестве рынков властям приходится разрабатывать и принимать новые, более детализированные положения и правила. В работе партийных и государственных органов вопросы, связанные с рынком, стали занимать все больше места.
Членство в Трудовой партии Кореи и чиновничья должность позволяют легче перейти из легальной экономики в «серую», так как для занятия торговлей на рынке необходимо пройти бюрократические препоны, чтобы получить разрешение.
С поступлением доходов в государственную казну от деятельности рынков власти стали использовать часть средств для благоустройства старых и строительства новых торговых площадей. Появились рынки под навесами и даже крытые, в которых торговля не прекращается и в непогоду, когда идет дождь или снег.
Ростовщичество, дача денег взаймы под проценты тоже имеет место на рынках. Вокруг Пхеньяна запрещенные ранее сделки по продаже автомашин и недвижимости совершаются теперь свободно.
По мнению специалистов из южнокорейского ЦРУ, у северокорейцев появился вкус к деньгам, и многие предприимчивые люди находят возможности их добывать и преумножать. Социалистическая система хозяйствования и политическая основа государства, похоже, дают первые трещины. В стране, где совсем недавно все продукты распределялись по карточной системе, и действовала уравниловка, стали появляться удачливые денежные люди и лузеры, не имеющие приспособиться к новым реалиям. В стране на смену социалистическому коллективизму все выше поднимают голову индивидуализм и амбициозность, служащие движущей силой нарождающегося капитализма.
Комментирование закрыто.