«… Взгляните на карту мира. Этот полуостров, словно вставший на дыбы конь, вклинился между Японским и Желтым морями совершенно самостоятельной частью суши. И вблизи, в натуре, тоже сильно отличается от соседних территорий. Отличается крутыми, часто неприступными скалистыми горами, бурными, кристально чистыми ручьями, фигурными соснами, водопадами… А гостеприимный трудолюбивый народ – отличается среди всех народов своими гуманными традициями. Уважением к старшим, к предкам, к природе. Где существует правило подавать или принимать подаваемое не одной, небрежно, а обязательно почтительно двумя руками. Где хозяева, у которых все угощение состоит из вареного картофеля, соевого вегетарианского супа, миски просяной каши и квашеной с перцем капусты – кимчи, не приступят к еде, пока не усадят гостя. Часто впервые увиденного. Такого я не встречал ни в одной азиатской стране.

Валерий Янковский, из очерка «Моя Корея».

Легитимность по-корейски: «мандат Неба с местной спецификой»

Андрей Ланьков

Андрей Ланьков

Андрей Ланьков.

Из всех «малых» государств Восточной Азии, Корея традиционно была наиболее близка к Китаю. Япония (до конца XIX века, бесспорно, не более чем одна из «малых» стран) всегда подчеркивала свою особость и, действительно, не была ортодоксально-конфуцианской страной во многих областях — в том числе и в области отношения к монархии и обоснования легитимности правящей династии. Вьетнам, несмотря на огромное культурное влияние великого северного соседа, всегда воспринимал Китай как потенциального агрессора и «вероятного противника». В Корее же и к китайской классической культуре относились с почтением, и с самим реальным Китаем поддерживали неплохие отношения.

Не удивительно, что китайская конфуцианская концепция «мандата Неба» была принята в Корее безо всяких оговорок и сомнений. Эта концепция, разработанная еще Мэн-цзы, утверждала, что право на управление Поднебесной тот или иной клан получает по воле Неба в награду за свою мудрость и высокие моральные качества. Однако «мандат Неба» не является бессрочным. Рано или поздно происходит моральная деградация династии, и тогда Небо решает сменить ее, возведя на престол новую семью. Падение династии, таким образом, служит наглядным подтверждением ее нелегитимности. Легитимность не вечна, но от легитимной и достойной своего места династии Небо не отворачивается по определению.

С 1392 г. в Корее правила династия Чосон, которую в западной литературе часто называют династией Ли, по фамилии ее правящего клана. Строго говоря, это закрепившееся в литературе название самой династией никогда не использовалось. Дальневосточные династии никогда не именовались по фамилиям своих основателей. В раннюю эпоху названием династии служило наименование местности, из которой произошли ее основатели, а в более поздние времена основатели очередной династии сами выдумывали для нее подходящее величественное имя (китайские династии «Юань» — «изначальная», «Мин» — «светлая», «Цин» — «чистая»).

Основателем династии Ли был удачливый генерал Ли Сон-ге, который в 1389 г. совершил военный переворот и сверг с престола предшествующую династию Коре. Последний правитель династии Коре и его ближайшие родственники были отправлены в ссылку и там, спокойствия ради, тайно убиты, но подавляющее большинство членов фамилии Ван, из которой происходил правящий род династии Коре, не пострадало и превратилось в обычных подданных новой власти. Подобно своим предшественникам, монархи династии Ли именовали себя «королями» (ванами) — титул, который подразумевал их зависимость от Императора (ди или хуан-ди). По конфуцианским представлениям, во всей Вселенной мог быть только один Император — тот, который правил собственно Китаем. Все остальные владыки мира являлись вассалами Императора, платили ему символическую дань и утверждались им при вступлении на престол. Корея вполне соглашалась с этими представлениями, так что каждый новый корейский король утверждался в Пекине. Правда, утверждение это носило автоматический характер и было чисто ритуальным актом, а на «дань», отправляемую в Пекин, китайский двор отвечал «пожалованиями» примерно равной стоимости. Далее »

Страницы истории общественного самоуправления у корейцев русского Дальнего Востока (1863-1922 гг.)

Нам Ирина Владимировна

Нам Ирина Владимировна

Ирина Нам 
На момент написания статьи кандидат исторических наук, доцент исторического факультета Томского государственного университета.
24 октября 2008г. защитила диссертацию на соискание ученой степени доктора исторических наук по теме: «Национальные меньшинства Сибири и Дальнего Востока в условиях революции и гражданской войны (1917-1922гг.).

Жизнь корейцев в России исследована во многих работах 1 , но в ней есть периоды и сюжеты, не привлекавшие особого внимания ученых. Один из таких «пробелов» — национальное самоуправление. Оно получило наиболее полное развитие в период Дальневосточной республики (ДВР), где корейцам, как и другим меньшинствам, впервые в мире было предоставлено конституционное право культурно-национальной автономии. Сегодня, когда в Российской Федерации в соответствии с законом «О национально-культурной автономии» в числе других создана федеральная автономия корейцев, уникальный, хотя и кратковременный, опыт ДВР представляет несомненный интерес.

Корейская диаспора в России ведет свое начало с 1863 г., когда первые 13 семей появились в Южно-Уссурийском крае. Вскоре переселение становится массовым. К нему побуждала неблагоприятная социально-экономическая и политическая ситуация на родине, сложившаяся в результате кризиса и разложения феодально-монархического режима династии Ли. Всего на Дальнем Востоке к началу XX в. численность мигрантов из Кореи составляла примерно 30 тыс. человек. Значительная их часть имела русское подданство 2 .

Переселение из Кореи второй половины XIX в. еще нельзя считать эмиграцией в полном смысле этого слова — скорее это было естественное проникновение через границу, которое наблюдается почти всегда при соприкосновении территорий более населенных с менее населенными. Действительная же эмиграция, т. е. массовое оставление родины с целью найти другое отечество, началась после русско-японской войны 3 , когда японцы, будучи хозяевами в Корее, стали принимать меры к поощрению выезда корейцев и к заселению японскими крестьянами оставленных ими земель.

Для содействия этой миграции в 1908 г. было создано «Восточное колонизационное общество». В 1910г. оно приступило к захвату земель корейских крестьян, используя «Приказ об учете земель» 4 . Бегство из Кореи сразу приняло лавинообразный характер. Только через северную границу в Маньчжурию и Приморье весной и летом 1911 г. ежемесячно перебиралось 5-6 тыс. человек. В итоге на Дальнем Востоке образовалась густая сеть корейских поселений разной степени компактности. Корейцы Приморской области жили в основном в Посьетском участке, во Владивостоке (Корейская слобода), в окрестностях Никольска-Уссурийского и озера Ханка, в Сучанской долине и на Амуре 5 . Кроме того, многие корейцы селились отдельными фанзами в русских деревнях 6 . Далее »

Труды русских исследователей как источник по новой истории Кореи

Г. Д. ТЯГАЙ

Значение трудов русских путешественников по Корее в последней четверти XIX в. для изучения ее истории не освещено в советской востоковедческой литературе.

В советской литературе по смежному вопросу имеется только одна статья В. Т. Зайчикова «Вклад русских ученых в исследование Кореи» (См. журн. «Вопросы географии», № 6, 1948; эта статья В. Т. Зайчикова также включена и в его книгу «Корея». М., Госполитиздат, 1951.), в которой подробно освещается значение трудов русских для изучения физической и экономической географии Кореи. Эта статья ставит целью показать, хотя бы частично, какой богатый материал для изучения новой истории Кореи содержится в работах русских исследователей этой страны. Несмотря на тяжелую, кровопролитную борьбу, которую корейский народ вел на протяжении более чем трех лет, он уделял и уделяет огромное внимание воссозданию истории своей родины и, главным образом, истории национально-освободительного движения трудовых масс против японских и других иностранных колонизаторов.

За долгие годы своего господства японские империалисты извратили, фальсифицировали историю Кореи и ее свободолюбивого народа. Японские колонизаторы препятствовали изучению страны корейскими историками, уничтожали культурные памятники корейского народа, запрещали издание работ, правдиво освещающих историю Кореи, преследовали авторов этих трудов.

В этой связи особую ценность приобретают работы русских исследователей, посетивших Корею в последней четверти XIX и начале XX в. Эти труды составили значительную литературу не только по географии, этнографии и экономике, но и по истории Кореи (и отчасти по филологии). Изучение работ русских исследователей показывает, что в них собран большой и разнообразный фактический материал, проливающий свет на ряд существенных проблем истории Кореи, главным образом, новой (Мы не располагали достаточными материалами, позволяющими сколько-нибудь исчерпывающим образом охарактеризовать политическое лицо большинства авторов рассматриваемых работ, и в характеристиках русских исследователей Кореи нам пришлось основываться лишь на материалах их дневников и воспоминаний, непосредственно относящихся к Корее.). Монографии, дневники, донесения русских авторов, которыми мы располагаем, свидетельствуют не только об их огромном интересе к изучаемой ими стране, но и о доброжелательном отношении, о живой симпатии, проявлявшимися ими по отношению к корейскому народу. Далее »

Корейская слобода

Сергей Корнилов

В Корейской слободке Владивостока

В Корейской слободке Владивостока

До 1937 года, когда китайское и корейское население было выселено из Владивостока, корейцы играли весьма значительную роль в жизни Владивостока. Появились они, правда, позже, чем другие иностранцы, но их численность росла очень быстро, и к началу ХХ века корейцы составляли треть всего иностранного населения Владивостока.

В связи с тем что до 1860 года Уссурийский край входил в состав Маньчжурии (принадлежал Китаю), корейского присутствия здесь не было в принципе. Спустя четыре года после присоединения края к России корейцы начали переселяться сюда целыми семьями, чему способствовала политика российских властей, направленная на привлечение сюда новой рабочей силы.
Кроме вышеназванных причин, были и другие, стихийные. Так, в 1869 году в Корее случилось наводнение, после которого разразился страшный голод. Это заставило многих корейцев переселиться в Приморье в поисках куска хлеба. В это время первые корейские жители появились и во Владивостоке. Сначала их было несколько человек, но уже в середине 1870-х они исчислялись сотнями. Корейские поселенцы облюбовали себе место на окраине Миллионки — там, где сейчас проходит улица Пограничная. До революции эта улица получила вполне логичное название — Корейская, а местность вокруг нее — Корейская слобода.

Эта первая слобода не получила дальнейшего развития. Дело в том, что корейцы селились там незаконно. Без землеотвода, самозахватом они заняли пустующие, но не бесхозные земли, принадлежавшие городу и частным лицам. В конце 1870-х годов власти решили выделить им отдельную территорию и выделили место в районе нынешних улиц Садовой, Союзной, Амурской, Хабаровской. Так появилась новая Корейская слобода на Первой Речке, которую до сих пор помнят старожилы Владивостока.

Впрочем, корейцы саботировали это решение и не спешили переезжать на новое место. Так продолжалось более десяти лет, и, лишь после того как в 1886-м и начале 1890-х во Владивостоке вспыхнули эпидемии холеры и тифа, очагом и рассадником которых стала старая Корейка, полицией были предприняты решительные меры по ее насильственному переселению. С 1893 года вновь прибывавших во Владивосток корейцев селили только на Первой Речке. Далее »

Миссионерские станы для корейцев русско-поданных на территории Приморского края ( втор. пол. 19 — н. 20 вв. ).

Епископ Евсевий (Никольский) с преподавателями и корейскими учениками. Владивосток.

Епископ Евсевий (Никольский) с преподавателями и корейскими учениками. Владивосток.

Начало формирования корейской диаспоры на территории Дальнего Востока относиться к 60-м гг. 19 в. С этого момента и до настоящего времени корейская диаспора накладывает свой, незаметный на первый взгляд, отпечаток на культурное и экономическое развитие региона, внося тем самым неповторимое своеобразие в его жизнь.
Основной причиной корейской иммиграции на территорию Приморского края во втор. пол. 19 в. стало тяжелое экономическое положение народа в тогдашней Корее, связанное с деспотизмом политического режима и аграрным перенаселением страны, усугубленное затем рядом стихийных бедствий. Массовый характер корейская иммиграция приобрела после усиления положения Японии в Корее, последовавшая в 1910 г. полная аннексия страны усилила масштаб иммиграции. По свидетельству известного философа-богослова, миссионера, синодального проповедника, протоиерея Иоанна Восторгова совершившего поездку по Дальнему Востоку и странам Азиатско-Тихоокеанского региона в 1909 г.: Корея «как политическое тело фактически не существует». На ее территории в большом количестве располагались военные предприятия Японии, население нескрываемо вытеснялось из страны, земли открыто отбирались и передавались Японии, школы закрывались, а в открывшихся японских школах запрещалось преподавание истории Кореи. Лишившись основного средства производства и существования — земли, спасаясь от политических репрессий и физической расправы корейцы устремлялись на территорию русского государства желая здесь обрести новую родину. Именно массовый характер корейской иммиграции и их стремление обрести в России новую родину вызывало опасение и заботу русской администрации и православной церкви, вынужденных принять ряд мер, способствующих аккультурации и ассимиляции корейцев на территории Приморского края. Далее »

Корейка

6a03420b-6c61-4b97-98a5-bc664cd8cd7a

Корейцы в белых одеждах

После китайцев самой многочисленной во Владивостоке была корейская диаспора

Сергей Корнилов

«Корейка» — это не фамилия миллионера из «Золотого теленка» Ильфа и Петрова и не копченная по особому рецепту свинина. Так во Владивостоке до сих пор называют район, где до революции и в первые годы советской власти проживала практически вся корейская диаспора.  Откуда они?

До 1937 года, когда китайское и корейское население было выселено из Владивостока, корейцы играли весьма значительную роль в жизни нашего города. Появились они, правда, позже, чем другие иностранцы, но их численность росла очень быстро, и к началу ХХ века корейцы составляли треть всего иностранного населения Владивостока.

Вопрос о том, как корейцы пришли на приморскую землю, интересен. Ведь если китайцы жили на территории Приморья задолго до прихода русских, то корейское население здесь отсутствовало. Каким же образом обитатели Страны утренней свежести оказались во Владивостоке?
Иммиграция по-корейски

В связи с тем что до 1860 года Уссурийский край входил в состав Маньчжурии (принадлежал Китаю), корейского присутствия здесь не было в принципе. Спустя четыре года после присоединения края к России корейцы начали переселяться сюда целыми семьями, чему способствовала политика российских властей, направленная на привлечение сюда новой рабочей силы. Справка «Н»
Иммиграция корейцев в Приморский край началась в 1864 году при покровительстве администрации Приморской области, обещавшей им освобождение от налогов на десять лет и другие льготы. Первые 14 семей общей численностью 65 человек обоего пола перешли через р. Туманган в январе 1864-го. Их манили не только преференции, но и гнали жестокая эксплуатация на родине и непосильные налоги.

Кроме вышеназванных причин, были и другие, стихийные. Так, в 1869 году в Корее случилось наводнение, после которого разразился страшный голод. Это заставило многих корейцев переселиться в Приморье в поисках куска хлеба. В это время первые корейские жители появились и во Владивостоке. Сначала их было несколько человек, но уже в середине 1870-х они исчислялись сотнями. Корейские поселенцы облюбовали себе место на окраине Миллионки — там, где сейчас проходит улица Пограничная. До революции эта улица получила вполне логичное название — Корейская, а местность вокруг нее — Корейская слобода. Далее »

Корейка: судьба-копейка

498747f2-e167-40c9-8ae6-329c7f396b6b

Два корейских ребенка Владивостока. Альбом фотографий Элеоноры Прэй, американки, проживавшей во Владивостоке.

В числе владивостокских слободок, из которых вырос город, была и такая, которая носила столь необычное в обиходе название. Официально же она значилась как Корейская слобода. Почему она так называлась, о ее истории и обитателях, проживавших в этом обособленном поселении, эти заметки.

Егор ПУТНИК.

Пожалуй, эта была единственная слободка во Владивостоке, которая получила свое название по национальному признаку. Как вы уже, очевидно, поняли, в Корейской слободе, или, проще, Корейке, проживали корейцы, прибывшие в стародавние времена во Владивосток за поиском счастья. Даже у многочисленной китайской диаспоры не имелось слободки, нареченной по их национальному признаку. У китайцев, как известно, было пристанище под названием Миллионка, где они, как муравьи, и проживали в великом множестве, о чем мы уже рассказывали.

В поисках лучшей доли первоначально корейцы, как и китайцы, селились рядом с первым главным базаром Владивостока, где нынче расположена центральная площадь города и здание краевой администрации. Однако в 1876 г. местные власти стали их выселять оттуда и корейцы стали обживать тогда еще заболоченный район Семеновского покоса (теперь Спортивная гавань) и вплоть до ул. Алеутской. По сути там, где затем появится знаменитая китайская Миллионка. Именно здесь впервые и было обозначено их поселение как Корейская слобода. Жуткая антисанитария в местах проживания инородцев и, как следствие, эпидемии холеры и других заразных болезней вынудили власти вновь взяться за корейское поселение, которое было большей частью в 1893 г. выселено за пределы города — в Куперовскую падь (район нынешнего Дальпресса, ул. Хабаровской, Амурской и вплоть до пр-та Острякова). Далее »

Под защитой российской империи

2236902_original

Корейцы на железнодорожном вокзале Владивостока

Ю. Филатов

С корейцами русские первопоселенцы южной части Зауссурийского края познакомились в первые же годы жизни военных постов Владивосток и Посьет. Этому способствовало то, что не только весь правый берег реки Тюмень — Ула был заселен корейцами, но и часть левобережья.

И первым зарубежным городом, с которым владивостокский купец Яков Лазаревич Семенов пытался уже в 1862 г. наладить торговлю, был корейско — китайский Хунчунь. В нем первые русские исследователи Приморья закупали снаряжение и продовольствие для своих экспедиций.

Убедившись, что левый берег реки Туманган стал российским Приморьем, корейцы с ее правого берега стали нелегально перебираться в окрестности бухты Посьет. Тем более что возможность такого переселения русской администрацией была предусмотрена.

Еще в 1861 г. она установила «Временные правила пребывания выходцев из Китая и Кореи в Приамурье и Зауссурийском крае».

В них генерал-губернатором Восточной Сибири Корсаковым администрации этих территорий предписывалось «…ввиду особой важности заселения края оказывать таковым переселенцам, желающим срочно поселиться в наших пределах, покровительство и пособие продуктами на первое время». Далее »

Translate »