Корейская слобода во Владивостоке

И. Канунов

«ИРБО»[1]

—  Ирбо!.. Эй, ирбо!.. Работа!..

При первом же звуке этих призывных слов Цой-Ким нервно вздрогнул и тревожно огляделся вокруг, соображая, откуда несется зов и по какому направлению надо бежать. Взглянув вправо, он увидел перед воротами одного дома звавшего его солдата…

— Ирбо!.. Работа!..

Цой-Ким, что есть мочи, бросился в ту сторону, поддерживая на бегу одной рукой болтавшуюся на спине рогульку, сильно мешавшую ему свободно двигаться. Но в то время, когда Цой-Ким, напрягая последние свои силы, бежал на гору, два других таких же рогульщика, как и он, сломя голову летели туда же с горы и предстали, запыхавшись, значительно раньше перед солдатом. Когда подошел туда же Цой-Ким, уставший окончательно и задыхающийся, то солдат, махая рукой и отрицательно качая головой, сказал:

— Твоя не надо!.. Только два надо, три не надо!..

Цой-Ким грустно посмотрел в спину повернувшегося во дворе с двумя корейцами солдата и с тяжёлым вздохом опустил руки на свою палку, которой он обыкновенно подпирал свою ношу во время передышек.

—  Опять неудача! — мелькнуло в голове Цой-Кима. Он продолжал стоять в той же позе, пока из ворот не вышли двое счастливых соперников, сгибаясь в три погибели под тяжёлой ношей и следуя мелкими, но ускоренными шагами за своим нанимателем. Проводив их завистливыми глазами, Цои-Ким положил палку свою под мышку, засунул, по обыкновению, руки в широкие рукава своей ватной, донельзя грязной «белой» куртки и медленно пошёл по улице. Он пытливо заглядывал во дворы — не перепадёт ли ему какой-либо работы, но на все свои предложения: «работа есь?» — получал одну и ту же фразу: «не надо, проваливай!», причём в одном месте ему за такое предложение чуть не намылили даже шею… Далее »